Читать интересную книгу За что Сталин выселял народы? - Игорь Пыхалов

…Для поселенцев в сельской местности следует создавать поместья размером около 1000 га и крестьянские дворы с размером угодий примерно 60 га, причем в обоих случаях одна треть представляет собой пашню, а две трети - лес.

Латышским, эстонским, литовским сельским хозяевам придётся расстаться со своими земельными наделами, в случае их политической благонадёжности они не должны быть просто согнаны, а переселены в другие районы. Горожан, у которых будут отобраны дома и предприятия для передачи фронтовикам, следует высылать как можно дальше в восточные районы».

Что касается высылки в Западную Сибирь, то этот проект по понятным причинам остался не реализован, а вот на работы в Германию жителей Прибалтики было отправлено немало. По данным советского Управления по делам репатриации, из Литвы было угнано 67 тысяч человек, из Латвии - 160 тысяч, из Эстонии - 74 тысячи. При этом угоняли главным образом женщин от 17 до 40 лет, а подростков 15-16 лет направляли в немецкие лагеря трудовой повинности. В свою очередь, в Литву за первое полугодие 1942 года было прислано 16 300 немецких колонистов, а к 1 ноября 1943 года их было уже более 30 тысяч.

Как мы видим, включение в «новую Европу» ничего хорошего литовцам, латышам и эстонцам не сулило. Вместо «восстановления независимости» большинство из них ожидали белые снега Сибири. Оставшиеся должны были стать батраками немецких переселенцев, постепенно забывая свой язык и культуру - согласно планам Гиммлера, «полное онемечивание Эстонии и Латвии» следовало «осуществить по возможности в течение 20 лет». Получается, что своим нынешним существованием прибалтийские народы целиком и полностью обязаны пресловутым «русским оккупантам» - бойцам Красной Армии.

Глава 7. «СКОЛЬ ДОБРЫМ КОГДА-ТО БЫЛ СТАЛИН»

Тем временем под ударами наших войск фронт откатывался всё дальше на Запад, ставя пособников нацистов перед выбором: либо удирать вместе со своими хозяевами, либо прятаться в лесах. Докладывая 3 августа 1944 года Сталину, Молотову, Маленкову и 1-му заместителю начальника Генерального Штаба Антонову о проводимых в Литве оперативно-чекистских мероприятиях, Берия констатировал: «Во всех освобождённых уездах местная администрация, состоявшая исключительно из литовцев, сбежала. Полицию и карательные органы немцы оставляли на месте, организовывали из них отряды самообороны и предлагали им защищать свой город. Так, например, города Тракай и Паневеж защищали отряды самообороны. После того как Красная Армия входила в город, эти отряды скрывались в лесах».

Не успевших бежать немецких холуев вылавливали органы госбезопасности. Так, с 14 по 20 июля 1944 года НКВД и НКГБ Литовской ССР было арестовано 516 человек, в том числе 51 шпион, 302 активных пособника немецких оккупационных властей, 36 участников подпольных антисоветских националистических организаций и 35 уголовников. На освобождённой территории Латвии в мае-августе 1944 года были арестованы 190 немецких агентов, сотрудников полиции, предателей, изъято 1412 винтовок, 162 автомата, 66 пулемётов, 670 гранат, 43 револьвера. В октябре-декабре того же года отдел по борьбе с бандитизмом НКВД СССР провел несколько чекистско-войсковых операций на территории Эстонии, в результате которых были задержаны 356 повстанцев, 333 бандпособника, изъяты 712 винтовок, 28 автоматов, 45 пулемётов, 32 револьвера, 43 500 патронов.

Среди «пострадавших» от рук госбезопасности оказались и арестованные в конце 1944 года 14 музыкантов Вильнюсской филармонии. Однако дело тут вовсе не в злокозненном стремлении чекистов истребить литовскую «национальную элиту» - семеро из них в период немецкой оккупации являлись активными карателями. После изгнания немцев из Литвы эти «служители муз» создали националистическую организацию и стали вести активную работу против Советской власти.

Что же касается прибалтийских эсэсовцев, то, надеясь избежать расплаты за свои «подвиги», они всеми силами стремились уйти на Запад. Однако далеко не всем это удалось. Так, восстановленная после разгрома 20-я эстонская дивизия встретила конец войны в Чехословакии, куда она была направлена в январе 1945 года. При этом основная масса её личного состава была взята в плен Красной Армией, однако часть эстонских солдат и офицеров (включая 3 тыс. человек из учебно-запасного полка дивизии) сумела прорваться в спасительный англо-американский плен.

В июле 1944 года Красная Армия вступила на землю Латвии. В ожесточённых боях обе латышские эсэсовские дивизии, прикрывавшие отход германской 16-й армии, понесли большие потери. Огромные масштабы приобрело дезертирство. Пытаясь остановить развал, германское командование подчинило их в тактическом отношении командирам двух немецких пехотных дивизий и приняло самые жёсткие меры против дезертиров. Однако доблестные латышские вояки продолжали разбегаться по окрестным лесам, бросая технику и вооружение.

Командование группы армий «Север» было вынуждено признать, что из-за плохого морального состояния латышских солдат и слабости офицерского состава оно больше не может рассчитывать на использование дивизий для активных операций. В результате в августе 1944 года немцы разоружили 15-ю латышскую дивизию и отвели её на восстановление в г. Кемнитц (Восточная Пруссия), куда прибыли также несколько полицейских батальонов. Некоторое время дивизия, численность которой в результате восстановления была доведена до 19 тыс. человек (не считая 1, 2 и 3-го учебно-запасных полков), использовалась на фортификационных работах, а в конце января 1945 года была брошена на фронт. В ходе боёв в Восточной Пруссии и Померании она вновь потеряла более половины своего состава и была отведена в тыл, где и сдалась англо-американским войскам.

Что же касается 19-й латышской дивизии, то в результате отступления она оказалась в Курляндском котле. Пополнившись за счёт расформированных частей, к концу войны она насчитывала 16 тыс. человек. Однако когда 9 мая 1945 года Курляндская группировка капитулировала, лишь небольшая часть из них (менее 1,5 тыс.) оказалась в советском плену. Остальные рассеялись по лесам, пополнив ряды «лесных братьев».

Впрочем, возмездия опасались не только эсэсовцы. Подобно нашкодившим щенкам, ожидали заслуженного наказания от Советской власти и широкие слои местного населения. Например, когда 27 июля 1944 года приказом Военного Совета 3-го Белорусского фронта на территории Литовской ССР была объявлена мобилизация в Красную Армию, то: «Среды призывного контингента появились провокационные слухи, что мобилизации нет, а призванные будут сосланы в Сибирь.

В связи с этим мобилизация проходит неудовлетворительно, особенно среди литовцев.

Так, в Виленском уезде с 26 по 31 июля мобилизации подлежало 5000 человек, на призывные пункты явилось 1700, а на станцию для погрузки всего 950 человек».

Однако опасения оказались напрасными. Мало того, если для власовцев, полицаев и прочих немецких прислужников, не уличённых в совершении военных преступлений, стандартным приговором были шесть лет ссылки, то большинство литовцев, латышей и эстонцев, служивших в немецкой армии, СС и полиции в качестве рядовых и младших командиров, было освобождено от ответственности и отпущено по домам. Подобная политика «кровавого тоталитарного режима» поневоле заставляет в очередной раз вспомнить слова поэта Бориса Гунько:

«Сколь добрым когда-то был Сталин, И в этом лишь был виноват!»

Впрочем, сталинский гуманизм распространялся далеко не на всех. Тем из немецким пособников, кто «отличился» в карательных экспедициях, рассчитывать на пощаду не приходилось. Для них оставалась одна дорога - в лес. Сменив хозяев с немцев на англичан и американцев, «лесные братья» при поддержке местных кулаков и прочих обиженных Советской властью совершали теракты и диверсии, грабили и убивали мирных жителей. Особого размаха бандитизм достиг на территории Литвы, поскольку здесь помимо литовских националистов активно действовали польские бандформирования из «Армии Крайовой».

За период с начала освобождения Литовской ССР по 31 декабря 1944 года на территории республики было зарегистрировано 854 бандпроявлений, в том числе: террористических актов над работниками НКВД-НКГБ - 49, над военнослужащими войск НКВД и Красной Армии - 41, над советским и партийным активом - 233, диверсионных актов - 27, случаев увода совпартактива и населения - 60, нападений на государственные учреждения - 121, других проявлений - 323.

В результате бандпроявлений было убито: работников НКВД-НКГБ - 35, офицеров и бойцов войск НКВД и Красной Армии - 45, совпартактива - 253, других граждан - 249, всего - 582 человек.

За январь 1945 года в Литве было зарегистрировано 238 бандпроявлений, в том числе: терактов над работниками НКВД-НКГБ, военнослужащими и совпартактивом - 68, диверсионных актов на объектах транспорта, связи, на государственных и колхозных предприятиях и других важных сооружениях - 6, нападений на государственные и колхозные учреждения и предприятия - 6, других проявлений - 158. В результате было убито 135 человек, в том числе: работников НКВД-НКГБ и офицеров войск НКВД - 8, сержантского и рядового состава - 2, совпартактива - 53, других граждан - 72.