– Сыну.
– У тебя белая горячка после вчерашнего? – участливо поинтересовался Алик.
– Данька бы обрадовался… – продолжал говорить Лешка.
Какой Данька? Татьянин Данька? Почему Алик должен передавать ему санки? Лешка точно спятил!
Алик молча смотрел на друга и пытался понять, что происходит.
– Данька – мой сын? – как-то глупо усмехнувшись, спросил он.
– Ну да!
До Лешки, кажется, начинало доходить. Он испуганно посмотрел на Алика и, сбиваясь, пробормотал:
– Ты же сказал… Она же тебе говорила… Говорила же?..
– Ничего не говорила! – рассердился Алик. – И ты не городи чепухи! Еще скажи, что Женька – моя дочь!
– При чем тут Женька? – еще больше растерялся Лешка.
– А при чем тут я? – заорал Алик.
Пухленькая проводница с любопытством поглядывала в их сторону и прислушивалась к нервному разговору друзей. Алик зло зыркнул в ее сторону, и она торопливо отвернулась.
– Я думал, она тебе сказала… – оправдывался Лешка. – Я же не знал, что она… Что ж я сделал?! Она же просила!
– Так это правда? – ошеломленно остановился Алик и снова рассвирепел: – И ты молчал?
Лешка лишь досадливо отмахнулся.
– Ты молчал?! Ты же друг!
– Она просила! – выкрикнул Лешка.
Пухленькая проводница снова внимательно слушала их разговор, но Алик уже не обращал на нее внимания.
– Она просила?! – орал он. – Она не просит, она приказывает! Она всегда и всем все приказывает! Она всегда все за всех решает! Мне это осточертело!
– Молодой человек! – Пухленькая проводница обращалась к Лешке. – Поезд отправляется через минуту. Вы едете?
– Да, конечно.
– Где твой билет? – без всяких эмоций, будто и не было всей предыдущей сцены, спросил Алик.
– Я уже показывал, – все еще растерянно ответил Лешка.
– Мне покажи, – попросил Алик, и Лешка послушно вытащил билет из паспорта.
Алик взял билет и сказал:
– Поеду я.
– То есть как это?.. Как это ты?.. – заволновался Лешка. – А я?.. Там мой чемодан!
– Твой чемодан доставлю Вере в целости и сохранности, – пообещал Алик и достал бумажник. – Санки я забираю для Даньки. Вот тебе деньги на билет и на подарок Вовке от меня. Выбери что-нибудь приличное.
– Какой подарок?..
Алик сунул деньги во внутренний карман расстегнутой Лешкиной куртки, туда, где только что лежал билет.
– Поедешь завтра. Твоих я предупрежу.
– Поезд отправляется, – бесстрастным голосом сообщила пухленькая проводница.
Алик заскочил в тамбур, торопливо вынул записную книжку, черкнул телефон Никиты и протянул листочек Лешке. Поезд тронулся, Лешка шел рядом с вагоном, а Алик кричал, перегибаясь через плечо пухленькой проводницы:
– Позвони по этому телефону Никите! Переночуй у него! Скажи, что я позвоню и все объясню! Скажи, чтобы забрал Ганю!
– Кого? – не понял Лешка.
– Ганю! Афгана! Собаку!
– Ты чокнутый, Данилин! – прокричал Лешка уже на краю перрона. – Чокнутый!
Алик улыбнулся, посмотрел в билете номер своего места и пошел в купе.
– Ваши билеты, – примерно через десять минут скучным голосом попросила пухленькая проводница. – И паспорта.
Кажется, это было сказано лично для Алика. По крайней мере проводница с любопытством воззрилась на него. Алик совершенно спокойно подал ей свой паспорт. Она сравнила фамилии и торжествующе сказала:
– Билет выписан не на вашу фамилию.
– Да, – согласился Алик.
– Почему? – строго продолжала она.
– Вы же все видели и слышали, – устало ответил Алик.
Проводница смутилась и молча вернула ему паспорт. Алик благодарно улыбнулся в ответ, получил постель и забрался на свою вторую полку.
Голова работала очень ясно и четко. Удивительно, но он хорошо понимал, зачем ехал. Нужно было, конечно, самолетом. Но поездом так поездом. От перемены мест слагаемых сумма не изменяется. Он сам поразился своей решительности, он сам не ожидал от себя вот такого шага, но впервые за всю жизнь он абсолютно точно знал, как себя вести, и не сомневался в том, что все получится так, как хочет он.
Глава 21
Ранним утром Алик вышел из поезда. На этот раз его никто не встречал. Он прошел в маленький полусонный вокзальчик и отыскал телефон.
Татьяна долго не брала трубку. Алик глянул на часы: без пяти шесть. Рановато, конечно.
– Алло!
– Привет, Танюша!
– Здравствуй, Шурка, – обескураженно произнесла Татьяна. – Что случилось?
– Ничего. Я приехал.
– Приехал?! – радостно вырвалось у нее. – Зачем? – тут же настороженно поинтересовалась она.
– За тобой. Через час буду, – коротко ответил Алик и положил трубку.
– Кто приехал? Дядя Шура? – Женька в пижаме стояла на пороге Татьяниной комнаты.
– Да.
Татьяна все еще не могла прийти в себя от этого неожиданного звонка.
– Когда будет? – деловито осведомилась Женька.
– Через час.
– Понятно. – И Женька зашлепала босыми ногами в детскую. – Данька! Просыпайся!
– Ты зачем ребенка будишь? – поспешила за ней Татьяна. – Шесть утра!
– Мы с ним к бабушке пойдем. Данька!
– Какая бабушка? Ты с ума сошла! Оставь его! Пусть спит!
– Данька! Подъем!
Данилка сонно щурился.
– Вставай быстренько! Идем рассвет встречать! Ты же хотел рассвет посмотреть?
– Раньше семи не рассветет, – сообщила дочери Татьяна.
– Прекрасно! Мы как раз соберемся.
– Я спать хочу, – пробормотал Данька.
– Посмотрим рассвет и пойдем к бабушке спать. Хорошо? Давай, одевайся.
Найти такси в такой час было делом довольно сложным, но уже через десять минут Алик загружал вещи на заднее сиденье желтой «Волги».
Сначала он решил заехать к Кременецким. Здоровенный Лешкин чемодан на колесиках ему порядком надоел. К тому же с этим поездом ждут Лешку, нужно предупредить, чтобы не беспокоились.
Он не разговаривал с таксистом. Он смотрел на мелькавшие улицы, на знакомые дома и немножко грустил. Внешне город мало изменился за те четыре года, в которые Алик здесь не появлялся. Но он понимал, что это только внешне, а вообще-то город ему уже чужой и почти незнакомый. Жизнь в этом городе уже десять лет идет без него. Здесь просто осталось детство. И от этого было грустно.
Частный дом, в котором жил Лешка, показался Алику маленьким и осевшим. Он усмехнулся: в детстве им с Лешкой этот дом казался огромным дворцом.
Алик тихонько постучал. Дверь тут же распахнулась.
– Алешенька? – подслеповато щурясь, спросила тетя Варя, но тут же узнала и всплеснула руками: – Алик!