Читать интересную книгу Друг от друга - Филип Керр

Могила была меньше метра глубиной и, свалившись, я не ушибся. Во всяком случае, никакой боли я не почувствовал: слишком замерз. И я выговаривал себе жизнь. Я надрывался криком, убеждая их:

— Значит, вы убили не того! Я знаю точно. Только вчера я разговаривал с Эйхманом! Я отведу вас к нему! Я знаю, где он прячется!

Шломо направил револьвер мне в голову.

— Ты! Брехливый нацистский ублюдок! Ты что угодно наплетешь, лишь бы спасти свою шкуру!

— Ну-ка, Шломо, опусти пистолет, — скомандовал Цви.

— Ты что, купился на это дерьмо? — запротестовал Шломо. — Да он с три короба набрешет, лишь бы мы не прикончили его!

— В этом я ни минуты не сомневаюсь, — кивнул Цви. — Однако как офицеру разведки мне полагается оценить любую информацию, которая поступает к нам. — Он зябко передернул плечами. — Но делать это зимой на горе я решительно отказываюсь. Отведем его в дом и там допросим еще раз. А потом уже решим, что с ним делать.

Крепко ухватив меня за руки, они отбуксировали меня в дом, конечно же теперь пустой. Я сообразил, что, вероятнее всего, Хенкель снимал его. Либо снимал, либо ему было наплевать, что станет с домом. Насколько я знал, по документам, которые я подписывал в Вене, в офисе Бекемайера, все состояние Груэна переводилось в США. А значит, эти двое очень долго смогут жить там вполне комфортно и безбедно.

Аарон сварил кофе, и мы все с благодарностью выпили по чашке. Цви набросил мне на плечи плед. Тот самый, что когда-то прикрывал ноги Груэна, пока он сидел в инвалидной коляске, изображая из себя калеку.

— Ну хорошо, — приступил Цви. — Теперь давай поговорим об Эйхмане.

— Окажите любезность, — попросил я. — Всего минуту. Позвольте и мне задать вам кое-какие вопросы.

— Ладно. — Цви взглянул на часы. — У тебя ровно одна минута.

— Тот человек, которого вы убили. Как вы опознали в нем Эйхмана?

— У нас была подсказка, что это он, — объяснил Цви. — И он не удивился, увидев нас. И не стал отрицать, что он — Эйхман. Думаю, отрицал бы, будь он кем другим. Ведь так?

— Может быть. А может, и нет. Вы проверяли его зубы? У Эйхмана две золотые коронки еще до войны стояли. Про них наверняка написано в его медицинской карте эсэсовца.

— Времени у нас не было, — признался Цви. — И темно было.

— А помните, где закопали труп?

— Конечно. Существует целый лабиринт подземных туннелей, которые СС планировало использовать для тайного убийства тридцати тысяч евреев из концлагеря Эбенси. Труп спрятан под грудой камней в одном из туннелей.

— Вы сказали „Эбенси“?

— Да.

— А подсказка поступила от Джейкобса, верно?

— Откуда ты знаешь?

— Вы слышали о Фридрихе Варцоке?

— Ну да, — подтвердил Цви. — Он был заместителем начальника концлагеря в Яновска.

— Слушайте, я уверен, что человек, которого вы застрелили, был не Эйхман, а Варцок. Это же легко проверить. Вам только нужно вернуться в Эбенси и осмотреть тело. И будете знать точно, что я говорю правду — Эйхман все еще жив.

— Почему же Варцок не отрицал, что он Эйхман? — удивился Цви.

— А смысл? Отрицал бы, что он — Эйхман, так был бы вынужден признаться, что он — Варцок. И вы все равно убили бы его.

— И то правда. Но с какой стати Джейкобс подсунул нам „куклу“?

— Не знаю. Знаю одно — Эйхман находится в девяноста километрах отсюда. Я знаю, где он прячется. Могу отвести вас к нему.

— Да врет он! — вклинился Шломо.

— Шломо, можно подумать, ты не желаешь найти Эйхмана, — обратился я к нему.

— Эйхман мертв! — гнул свое Шломо. — Я сам застрелил его.

— Разве вам позволено рисковать и ошибаться в таком деле?

— Еще, пожалуй, угодим в ловушку, — ворчал Шломо. — Нас всего трое. Ну, предположим, найдем мы Эйхмана. И что?

— Если попросите его полюбезнее, то Эйхман назовет вам мое настоящее имя и подтвердит, что я действительно ездил в Палестину перед войной. Жизнь невиновного человека в обмен за помощь в обнаружении Эйхмана — по-моему, нормальная сделка.

— Ну а как же все эти фотографии? — вступил Аарон. — Ты же служил в СС. Знался с Гейдрихом и Гиммлером. И Нёбе. Станешь это отрицать?

— Не стану. Но все не так, как выглядит. На объяснения потребуется слишком много времени. До войны я был полицейским. Нёбе был начальником криминальной полиции, я детективом. Вот и все.

— Цви, оставь меня с ним на пяток минут, — попросил Шломо. — Я выясню, говорит он правду или нет.

— Почему ты считаешь, что труп в туннеле — это Фридрих Варцок? — не обращая внимания на слова Шломо, спросил Цви.

— Знакомый священник, он работает на „Старых товарищей“, рассказывал, что Варцок исчез из тайного убежища под Эбенси. Планировалось, что

Варцок отправится в Лиссабон и сядет на пароход в Южную Америку. Туда же, куда сейчас направляется Эйхман. Они сделали вывод, что вы убили Варцока, так же как убили Вилли Хинтце.

— Ну, насчет Хинтце — это точно, — согласился Цви. — Тогда я работал на ЦРУ, или „ОСС“, как мы раньше называли его. А Аарон был в британской военной разведке. Вилли Хинтце мы действительно убили. В лесу под Талгау. Через несколько месяцев после Эйхмана. То есть человека, которого мы приняли за него. Брат Эйхмана и его жена ходили в небольшую деревушку рядом с Эбенси. Мы взяли местечко под наблюдение. В шале, в лесу рядом с деревней, жило четверо мужчин. Человек, которого мы убили, совпадал с описанием, какое у нас имелось на Эйхмана.

— Знаете, что я думаю? — сказал я. — Семья Эйхмана специально водила вас за нос, для того чтобы он мог прятаться где-то еще.

— Да, — кивнул Цви. — И такое бывало.

Я свое сказал. Я выдохся и попросил сигарету. Цви дал мне. Я попросил еще чашку кофе. Аарон налил. Уже кое-что, наметились сдвиги.

— И что будем делать, босс? — повернулся Аарон к Цви.

Цви раздраженно вздохнул.

— Заприте его куда-нибудь, пока я думаю.

— Куда? — оглянулся на Шломо Аарон.

— В ванную, — решил тот. — Там нет окон, а дверь запирается.

Сердце у меня в груди дало сбой. Именно в ванной спрятал я пистолет, отданный мне Энгельбертиной. Тот самый, из которого, как она заявила, может застрелиться Эрик. Но там ли еще оружие?

Два еврея отвели меня в ванную. Я выждал, пока не услышал, как из замка с обратной стороны вынули ключ, и только тогда, открыв сушильный шкаф, сунулся за резервуар горячей воды. В первую секунду я схватил пустоту, но уже в следующую пистолет очутился у меня в руке.

Магазин в маузере не больше зажигалки. Я перевернул пистолет и замерзшими, трясущимися пальцами вытряхнул его из рукоятки. Восьмимиллиметровые патроны размером приблизительно с перо солидной авторучки и на вид не более опасные. Но ходила в свое время в КРИПО поговорка: „Не в том суть, чем стреляешь, а в том, куда попадаешь“. В магазине было семь патронов и один в казеннике. Я понадеялся, что не придется истратить ни одного. Но если и придется, я знал, что неожиданность сыграет мне на руку — кто же ждет, что у голого человека, едва прикрытого лишь пледом, вдруг окажется оружие.

Я загнал магазин обратно, снял с предохранителя — пистолет был готов к стрельбе. Эти люди — профессиональные убийцы. Если дойдет до стрельбы, мне очень повезет, если хоть одного достану. Я попил воды, воспользовался туалетом и спрятал пистолет под плед, там, где я придерживал его у шеи. Хотя бы не сдохну как собака. Я навидался, как убивают людей на краю рва, и знал, что лучше застрелиться самому, чем принять такую смерть.

Я сидел на краю ванной и думал о Кирстен и о людях, убивших ее. Если мне удастся спастись, я обязательно отомщу им, твердил я себе. Хотя бы гнаться за ними пришлось до самой Америки. На авиабазу уж точно съезжу. Но — на какую? Американские военные авиабазы разбросаны по всей Германии. Тут я вспомнил про письмо, на которое наткнулся в бардачке Джейкобса, из госпиталя „Рочестер Стронг“, отправленное в Гармиш-Партенкирхен через авиабазу Рейн-Майн. Сто процентов, именно в Рейн-Майн они и двинулись. Я взглянул на часы. Почти шесть. Самолет на Виргинию улетает в полночь. Наконец я услышал, как поворачивается ключ в замке ванной. Даже если б Цви не целил в меня из пистолета, я бы все понял по его лицу.

— Не проехало, да?

— Извини, — ответил тот, — но то, что ты рассказал, слишком уж фантастично. Если даже ты не тот, за кого мы тебя принимаем, все равно ты — эсэсовец. В этом ты сам признался. И потом, эти снимки… где ты с Гиммлером и Гейдрихом. Они были заклятыми врагами моего народа.

— Ну что ж, — сказал я. — Судьба.

Цви отступил от двери и махнул пистолетом в коридор.

— Давай, иди, — мрачно велел он. — И покончим скорее с этим.

Крепко вцепившись в маузер под пледом, я вышел из ванной и зашагал впереди него. Аарон ждал у парадной двери, Шломо — на улице. Но оружие пока что я видел только у Цви. Что означало, первым мне придется застрелить его. Мы вышли из дома в темноту. Шломо предусмотрительно включил наружный свет, чтобы они могли видеть, что делают. С трудом мы стали взбираться по склону к деревьям и открытой могиле, ждавшей меня. Я уже рассчитал, когда сделаю первый ход.