Читать интересную книгу Асканио - Александр Дюма

– Старая служанка Челлини?

– Вот именно! Итак, однажды, когда у госпожи Руперты была бессонница, она увидела, что изо рта, ноздрей и ушей огромной статуи Марса вылетало пламя. Знаете, того самого Марса, который стоит в саду…

– Да-да! Это подлинный шедевр! – воскликнул Мармань.

– Хорошо сказано! Именно шедевр, как и все произведения Челлини. И вот, достопочтенные дамы– то есть госпожа Перрина и госпожа Руперта – решили, что обе видели привидение и что, нагулявшись ночью в своем белом одеянии, угрюмый монах, едва пропоют петухи, забирается в голову Марса– вполне подходящее пристанище для проклятой богом души, не правда ли?– и пылает там на адском огне, который вырывается из глаз, ушей и рта идола.

– Что за околесицу вы несете, милейший? – воскликнул Мармань, не понимая, серьезно говорит школяр или подшучивает над ним.

– Да это самая обыкновенная история о привидениях, любезный друг!

– Неужели такой разумный малый, как вы, милейший, может верить в подобную чушь?

– А я и не верю, – ответил Жак Обри. – Потому-то я и просидел целую ночь на дереве: уж очень хотелось вывести все на чистую воду и узнать, кто является причиной переполоха в Большом Нельском замке. Вот я и притворился, что ухожу, но, вместо того чтобы захлопнуть калитку парка за собой, я захлопнул ее перед собой и незаметно пробрался в темноте к облюбованному дереву. Через несколько минут я уже притаился в его густой листве, прямо против головы Марса. И как вы думаете, что я увидел?

– Откуда же мне знать? – ответил Мармань.

– И то верно! Догадаться об этом мог бы разве колдун. Сперва я увидел, как приоткрылась дверь замка… парадная дверь, знаете?

– Да-да, конечно, знаю! Продолжайте!

– Итак, дверь приоткрылась, и из нее выглянул человек, видимо желавший убедиться, нет ли кого-нибудь во дворе. Это был не кто иной, как Герман, толстый немец.

– Так, так, Герман, толстый немец, – повторил Мармань.

– Удостоверившись, что двор пуст, он осмотрелся, не взглянул только на мое дерево, ибо, сами понимаете, ему и на ум не пришло, что там кто-то может сидеть; потом он вышел, прикрыл осторожно дверь, сошел с крыльца и направился прямехонько во двор Малого Нельского замка. Там он трижды постучался – наверное, это был условный знак, дверь Малого замка открылась, из нее вышла какая-то женщина и впустила немца. Женщина оказалась достопочтенной госпожой Перриной, которая очень любит гулять по ночам в обществе нашего Голиафа.

– Вот так штука! Бедняга прево!

– Постойте, постойте! Это еще не все. Я следил за ними до тех пор, пока они не вошли в Малый замок, как вдруг слева от меня скрипнула оконная рама. Я быстро обернулся и увидел этого негодника Паголо. Ну кто бы мог подумать, что тихоня Паголо с его вечными «Отче наш» и «Богородицей» способен лазить по ночам из окошка! Осторожно оглядевшись,точь-в-точь как Герман,он выбрался наружу, соскользнул вниз по водосточной трубе и, переходя с балкона на балкон, добрался до окна другой комнаты…

Угадайте чьей, виконт?

– Но откуда же мне знать! Может быть, госпожи Руперты?

– Ну да! Очень-то она ему нужна! До окна Скоццоне, сударь мой! Ни больше ни меньше как Скоццоне, любимой натурщицы Бенвенуто, этой очаровательной смуглянки! Каков плут, а? Что вы на это скажете?

– В самом деле забавная история, – согласился Мармань. – И больше вы ничего не видели?

– Терпение, дорогой виконт! Самый лакомый кусочек я приберег напоследок – так сказать, на закуску. Мы еще не дошли до конца, но, будьте покойны, доберемся и до него.

– Ну ладно, ладно, продолжайте. Честное слово, милейший, препотешная история!

– Подождите, то ли еще будет! Итак, слежу я за Паголо, который, рискуя сломать себе шею, перебирается с балкона на балкон, и слышу снова какой-то шум, на сей раз почти под самым деревом. Гляжу вниз и вижу Асканио, который крадучись выходит из литейной мастерской.

– Любимого ученика Бенвенуто?

– Его самого, сударь, этого святошу, похожего на мальчика из церковного хора и с виду скромного, как девушка. Недаром говорится, что наружность обманчива!

– Как интересно! Значит, Асканио вышел из дому, но для чего?

– Вот именно– для чего? Этот вопрос задавал себе и я. Но скоро все выяснилось. Оглядевшись по сторонам, как Герман и Паголо, и убедившись, что поблизости никого нет, он притащил из литейной лестницу и, приставив ее к плечам Марса, стал взбираться. Лестница находилась по другую сторону статуи, так что я потерял Асканио из виду и уже начал подумывать, куда это он запропастился, как вдруг у Марса загорелись глаза.

– Ну, уж это вы просто заговариваетесь, милейший! – воскликнул Мармань.

– Да нет же, сущая правда, виконт! И если бы я не знал, в чем тут дело, сознаюсь, мне было бы не по себе. Но я видел, как Асканио полез на статую, а потому был уверен, что он-то и зажег свет.

– Но что понадобилось Асканио ночью в голове Марса?

– Вот-вот, тот же вопрос задал себе и я! А так как никто не мог мне ответить, я решил разобраться во всем самостоятельно. Я изо всех сил пялил глаза, и наконец мне показалось, что я вижу через глазницы Марса привидение. Честное слово! В голове статуи был призрак женщины в белом платье, и перед ней на коленях,как перед святой мадонной, стоял наш Асканио. К сожалению, мадонна сидела ко мне спиной, и я не видел ее лица, но я видел шейку. О! Что за чудесные шейки бывают у привидений, виконт, прямо-таки лебяжьи! И белые-белые, как снег!

Зато с каким обожанием глядел Асканио на призрак! Вот нечестивец! Тут я сразу понял, что это не привидение, а самая обыкновенная женщина. Каково?! Прятать любимую в голове Марса! Что вы на это скажете, милейший?

– Гм, гм… действительно, все это очень странно, – смеясь и в то же время что-то соображая, пробормотал Мармань. – Весьма странно. И вы не догадываетесь, кто эта женщина?

– Просто ума не приложу. А вы?

– Я тоже… Ну, а потом? Что же было потом?

– Потом? Я так расхохотался, что потерял равновесие и свалился со своего сука и если бы при этом не ухватился за другой сук, то непременно сломал бы себе шею. Тогда я решил, что, раз уж я все видел и к тому же проделал половину пути, лучше всего отправиться восвояси. Так я и поступил: вышел потихоньку за ворота и пошел домой, все еще смеясь, а по дороге повстречался с вами, и вы заставили меня рассказать эту историю. И, если вы друг Бенвенуто, посоветуйте, что мне делать. Ну, что касается госпожи Перрины, это ее личное дело; милейшая дама – совершеннолетняя, значит, вправе располагать собой. Но как быть со Скоццоне? Как быть с прелестной Венерой, поселившейся в голове Марса?

– Вы хотите, чтобы я дал вам совет?

– Да, как честный человек! Видите ли, я оказался в довольно затруднительном положении, мой дорогой… мой дорогой… Э-э-э… Вечно я забываю ваше имя!

– Мой совет – молчать. Тем хуже для простофиль, которые позволяют водить себя за нос. А теперь, милейший Жак Обри, разрешите поблагодарить вас за приятную компанию и занятный рассказ, ибо я вынужден вас покинуть.

Плачу вам доверием за доверие, мой друг: мы на улице Отфей, а здесь живет дама моего сердца.

– Прощайте, мой славный, мой дорогой, мой превосходный друг! – вскричал Жак Обри, пожимая виконту руку. – Вы дали мне мудрый совет, и я непременно ему последую. Желаю вам удачи, и да хранит вас Купидон!

И попутчики расстались. Мармань отправился дальше по улице Отфей, а Жак Обри свернул на улицу Куклы, чтобы выйти по ней на улицу Арфы, в самом конце которой находилось его жилище.

Мармань солгал, уверив злосчастного школяра, что он не подозревает о том, кем может быть демон в образе девы, перед которым стоял на коленях Асканио. Он сразу понял, что в голове Марса поселилась Коломба; и чем больше думал об этом, тем больше убеждался в справедливости своей догадки. Бедняга Мармань оказался в затруднительном положении. Как мы уже говорили, ему хотелось насолить всем троим: прево, графу д'Орбеку и Челлини, а этого никак не получалось. В самом деле, если он сохранит тайну, граф и прево останутся в своем прискорбном неведении, но зато будет ликовать Челлини; и, наоборот, объявив о похищении Коломбы, он повергнет в отчаяние Бенвенуто, но тем самым поможет прево отыскать дочь, а графу – невесту. Поэтому он решил хорошенько поразмыслить и найти наиболее выгодное для себя решение.

Мармань недолго колебался. Он знал, что по каким-то непонятным для него причинам госпожа д'Этамп заинтересована в женитьбе д'Орбека на Коломбе, и решил на следующее же утро все рассказать фаворитке. Таким образом, он поднимется во мнении герцогини, доказав ей, за неимением храбрости, хотя бы свою проницательность. И, приняв это решение, он в точности его выполнил.

По счастливой случайности, приходящей иногда на помощь человеку в дурных делах, все придворные в это утро были в Лувре, куда они отправились на Поклон к Франциску I и Карлу V.