Читать интересную книгу Люди и спецслужбы - Геннадий Водолеев

О деятельности контрразведок вряд ли целесообразно судить в ключе — хорошо это или плохо. Этот государственный орган просто естественно необходим, как глаза или уши человеку. Глаза могут слегка косить, быть колючими, ненавидящими, подслеповатыми и т.п. — но лучше, если они хоть такие есть, чем никакие.

Ныне в Ираке, где уничтожены все прежние государственные структуры, даже при наличии оккупационной администрации и крупных американских воинских подразделений, при воссоздании новых государственных институтов первым делом начали восстанавливать полицию и службу госбезопасности — непосредственно для того, чтобы новые члены правительства остались в живых хоть какое-то время. Одна полиция даже при поддержке американской армии эту задачу удовлетворительно никогда не решит.

Кроме того — нужно уберечь нефтезаводы от постоянных диверсий: здесь тоже военных часовых не расставишь на каждой сотне метров — себе дороже. Подобраться по настоящему к диверсионным структурам сможет только хорошо сделанная новая контрразведка Ирака, у которой, кроме названных, мгновенно появится с десяток других неотложных задач постоянного характера.

Наиболее стабильным, спокойным сектором контрразведки (наряду с преподавательской работой в учебных центрах спецслужб) является службы безопасности важнейших государственных учреждений, институтов, объектов энергетики и др. Здесь оседают в качестве руководителей те, кто изрядно и продуктивно потрудился в иных сферах контрразведки в состоянии почти непреходящих стрессов и основательно подызрасходовал свои жизненные силы. Эта сфера деятельности носит достаточно рутинный характер, консервативна по методам и способам работы, не предполагает необходимости у сотрудников особых дарований, особой специальной подготовки, кроме предельной собранности, внимания к деталям, способности к серьезному анализу и предвидению.

Людей здесь трудится весьма большое количество, но всегда в разы меньшее, чем в частных корпорациях, банках, где и сотрудников значительно больше и оплата и экипировка их несравненно лучше. Но и в этой сфере деятельности спецслужб достаточно случайностных, драматических ситуаций, от исхода которых зависит жизнь множеств людей. Как правило, их благополучное разрешение происходит без огласки, при неблагополучном же исходе об этом становится известно всем: Чернобыль, недавний взрыв в Северной Корее железнодорожного состава, атака на небоскребы в Нью-Йорке и т.п.

Любая техногенная катастрофа с большими жертвами, особенно если это — следствие диверсий, в любой стране становится объектом внимательного изучения во всех подразделениях обеспечения режима охраны объектов, поводом для стряхивания сонной одури у некоторой части сотрудников путем провокационных и иных проверок, аттестации кадров и т.п. Одним словом, сторожевые псы цивилизации (ее техногенного компонента, в основном) делают свою работу пока удовлетворительно. Дальше будет видно, как это им удается в глобальном мире с его идентификационными микрочипами и черепными коробками каждой человеческой особи (остальные представители фауны не так опасны).

Есть, однако, еще одна вечная функция спецслужб, которая всегда вызывала особо отрицательное отношение, крайнее осуждение со стороны наиболее мыслящей, креативной части населения: политический сыск. Называли такую спецслужбу где-то и политической полицией, и Главным политическим управлением, и Охранным отделением и иначе. Смысл же оставался ее деятельности един: обеспечить стабильность правящего режима, клана, династии, нейтрализуя, иногда изничтожая их реальных или потенциальных оппонентов. Именно сотрудникам этой спецслужбы приходится гасить любые недовольства, протесты радикальных групп общества различными карательными угрозами, применением каких-либо впечатляющих санкций: арестов, концлагерей и расстрелов. Поэтому 9/10 отрицательного восприятия людьми совокупной деятельности всех спецслужб государства возникают именно из-за деятельности этой одной-единственной, именуемой политическим сыском.

В России ныне — это структурные подразделения ФСБ, в Китае — КГБ, в США эти функции каким-то образом делят ФБР и ЦРУ. Сейчас вряд ли где политическая полиция существует открыто, особняком, полностью как самостоятельное учреждение: удобнее мимикрировать под институты с разными нечеткими обязанностями, с вкраплениями каких-либо социально значимых задач (охрана конституции, борьба с коррупцией, религиозными сектами и т.п.). Правящему режиму услуги именно этой спецслужбы особенно необходимы, дороги. Ее нужды в личном составе, специальной и прочей технике, в бытовом обустройстве и оплате сотрудников удовлетворяется в наибольшей степени. В зависимости от возрастания различных социальных напряженностей, появления новых опасностей для власти увеличивается численность этой спецслужбы, появляются в ее составе новые специализированные структурные подразделения. В редких случаях, когда лидеры и их правящие команды действуют целиком в национальных интересах, политический сыск — одна из самых полезных и достойных спецслужб государства. В иных случаях, особенно, если во власти оказался коррумпированный семейный клан с многочисленной камарильей, деятельность политического сыска становится в изрядной мере антиобщественной, антинациональной, а сама служба ассоциируется людьми с врагом государства, народа. При падении такого режима судьба сотрудников бывает особенно печальной. Служба в этой структуре всегда психологически тяжелее, чем во всех прочих по многим параметрам, наиболее гнетущим из которых является необходимость работать против людей, которые по своим личным качествам, по преданности Отечеству намного лучше тех, кто пребывает во власти и которых нужно всячески оберегать.

Естественно, спецслужба, занимающаяся оппозиционными политическими силами общества, постоянно каким-то образом участвует во всех процессах формирования представительных органов власти, помогая лояльным политикам и их партиям, и всячески затрудняя доступ в федеральный и местный парламенты наиболее воинственным оппозиционерам. Набор средств, приемов достаточно внушителен, многие хорошо известны и ныне в России: давления на структуры исполнительной власти, которые «патронируют» организацию выборов, использование компромата через СМИ, распространение слухов, оказание психологического давления на нежелательных кандидатов, их спонсоров, организация «наездов» правоохранительных органов на соответствующие структуры и т.п. При определенных навыках только перечисленных средств вполне достаточно, чтобы общие результаты выборов любого уровня оказались в пользу режима.

Но именно такие технологии «влияния» на процессы борьбы за власть в стране намного предпочтительней уголовных репрессий, неправосудных расправ с политическими оппонентами, как это имело место, к примеру, недавно в Ираке. Совсем вывести службу политического сыска из сферы политической борьбы не получится хотя бы потому, что сколь ни были бы прогрессивны и гуманны политические оппозиционные силы, но, придя к власти, они всегда столь же активно начинают использовать ненавидимую ими ранее спецслужбу уже в своих целях, появляются только новые наборы социальных целей. И старая погремушка исполняет свою привычную партию в новой нотной партитуре.

«Дерево целей» в оранжерее кактусов

Детали того, как происходит возникновение, становление и развитие спецслужбы легче представить, если вообразить ситуацию присутствия при рождении какой-то новой структуры этого порядка.

Положим, в стране стало происходить необъяснимое ничем: в продовольственных магазинах столицы покрылся необычной плесенью хлеб совершенно свежей выпечки. На заседаниях правительства стали регулярно вспыхивать ожесточенные драки безо всяких причин между членами правительства, техническим персоналом. Без электроэнергии вдруг оказались целые железнодорожные магистрали, хотя поступление и потребление в электросетях приборы показывают обычное. Депутаты из совершенно несопрягаемых фракций несанкционированно внесли предложение о разрыве дипломатических отношений с Канадой, и все дружно поддержали эту инициативу.

На этом череда странностей неожиданно прекратилась, как и возникла, переполох, пересуды, догадки, расследования различных структур только начались. Затем волна несуразностей, совершенно противоестественных свойств иного характера приключились в Вооруженных силах, позже — в лечебных учреждениях разных регионов. А активно включившиеся в расследования сотрудники спецслужб, научные работники, журналисты стали поголовно перемещаться в психлечебницы с совершенно непонятным набором отклонений в психике. У руководителей любых структур, возжелавших разобраться в феномене мгновенно, возникли серьезнейшие расстройства здоровья.