Читать интересную книгу Цементная блондинка (Право на выстрел) - Майкл Коннелли

Видеокамера выглядела весьма внушительно — в универмаге такую не купишь. Нечто подобное Босху приходилось видеть у телевизионщиков, снимающих сюжеты для программ новостей. Камера, оснащенная мощным съемным аккумулятором, была подсоединена почти трехметровым кабелем к записывающему устройству, которое, в свою очередь, имело экран воспроизведения записи и набор монтажных приспособлений.

То, что Мора обзавелся столь дорогостоящим оборудованием, само по себе вызывало удивление. Однако оставалось загадкой, что он со всем этим делал. Быть может, сотрудник полиции нравов конфисковал видеоаппаратуру у какого-нибудь порнодельца, но не сдал ее в хранилище вещественных доказательств? Осмотрев панель устройства, Босх нажал на одну из кнопок: открылось гнездо, но кассеты там не было. Он снова упаковал все в коробку и задвинул ее обратно на полку, не переставая удивляться, почему в доме человека, имеющего в своем распоряжении столь совершенное записывающее оборудование, находятся лишь пустые кассеты. Еще раз быстро оглянувшись вокруг, Босх подумал, что видеозаписи, возможно, стерты совсем недавно. А если так, то Море есть чего опасаться. Значит, он мог заметить за собой «хвост».

Он посмотрел на часы. Семьдесят минут пролетели, как один миг. Оставаться дольше было крайне рискованно.

Закрывая дверь в кладовую, Босх обернулся и увидел свое отражение в зеркале туалетного столика. Он быстро направился к выходу. И тут его взгляд упал на целый ряд фонарей над дверью. На него глядели пять больших ламп. И не включая их, можно было понять, что все они направлены на пышную кровать и используются в качестве осветительной аппаратуры.

Босх сосредоточил внимание на кровати, сопоставляя все увиденное. Потом еще раз посмотрел на часы, хотя и без того знал, что пора уходить.

Подходя к двери, он напоследок бросил взгляд на телевизор с «видиком». И тут понял, что забыл нечто важное. Босх быстро опустился на колени перед телевизионной подставкой, включил видео и нажал на кнопку. Из гнезда выползла кассета. Засунув ее обратно, он нажал на кнопку перемотки. Затем включил телевизор, одновременно вытащив из кармана переговорное устройство.

— Первый, как там у нас дела?

— Кино закончилось. Я его высматриваю.

Босх понял — что-то не так. Нормальная кинокартина не может быть такой короткой. К тому же, насколько ему известно, в «Куполе» всего один зал. Там не могло одновременно идти несколько кинофильмов. Значит, Мора вошел, когда кино уже началось. Если в самом деле вошел. Волна тревожного возбуждения вновь от груди прилила к голове.

— А ты уверен, что кино закончилось, первый? Ведь он пробыл там всего час.

— Мы идем внутрь!

В голосе Шиэна звучали панические нотки. Тогда Босху все стало ясно. «Идем внутрь» означало, что Опельт не пошел вслед за Морой в кинозал. Они отозвались на приказ Ролленбергера разделиться, но это не означало, что приказ был выполнен. Для них этот приказ был невыполним. Накануне Мора видел Шиэна и Опельта у стойки с бурритос поблизости от Центрального отделения. Ни один из них не мог себе позволить войти в темный зал, озираясь в поисках Моры. Опытный коп из полиции нравов наверняка первым заметил бы любого из них и тут же смекнул бы, что его пасут. В чем-чем, а в этом его не проведешь. Что касается Шиэна, то он ответил «есть» на приказ Ролленбергера, поскольку в противном случае ему пришлось бы сознаться лейтенанту, что за день до этого они с партнером позорно засветились.

Видеомагнитофон щелкнул, закончив перемотку ленты. Босх сидел неподвижно, занеся палец над пультом управления «видика». Ему было доподлинно известно, что их обвели вокруг пальца. Мора — полицейский, а потому отцепиться от «хвоста» ему наверняка не составило труда. Остановка у кинотеатра — всего лишь уловка.

Он нажал на кнопку воспроизведения.

Пленка оказалась незатертой. Качество изображения было даже лучше, чем в видеокабинке «Экс маркс зе слот», где Босх побывал четыре дня назад. Запись отвечала всем стандартам полнометражной порноленты. На телеэкране фигурировала знакомая роскошная кровать, на которой двое мужчин занимались сексом с одной женщиной. Не задерживая внимания на подробностях, Босх, не переставая смотреть на экран, нажал кнопку перемотки вперед. Участники видеозаписи торопливо задергались, что выглядело почти комично. Босх наблюдал, как они без устали меняли позиции. Совокупление всеми возможными способами, да еще в бешеном темпе. В конце концов он перевел видео в нормальный режим и пригляделся к действующим лицам.

Женщина абсолютно не соответствовала типу жертв последователя. На ней был черный парик. К тому же она была плоская, как доска, и слишком молода. Ее и женщиной-то вряд ли можно было назвать, во всяком случае, с юридической точки зрения. Это была девчонка лет шестнадцати, если не моложе. Один из ее партнеров тоже был молод, пожалуй, примерно ее возраста. Шестнадцать ему или меньше, Босх не мог определить наверняка. В чем он абсолютно не сомневался, так это в том, что третьим «киногероем» был Рэй Мора собственной персоной. Он старательно отворачивался от объектива камеры, но Босх сразу узнал его. К тому же он ясно видел, как на груди третьего подпрыгивает золотой медальон с изображением Святого Духа. Босх выключил видеомагнитофон.

— Так вот что я забыл — эту видеокассету, — раздался голос за его спиной.

Все еще стоя на коленях, Босх обернулся. В лицо ему глядело дуло пистолета. Это был Рэй Мора.

— Да это ты, Рэй...

— Верно, я. Благодарю за напоминание.

— Ты, главное, не волнуйся. Послушай, Рэй, почему бы тебе не положить...

— Не смотри на меня.

— Что?

— Не хочу, чтобы ты на меня пялился! Отвернись, смотри в телевизор.

Босх послушно уставился на экран.

— Ты ведь у нас, кажется, левша? Тогда возьми свой пистолет в правую руку и толкни его по полу вон туда.

Босх беспрекословно выполнил приказания. Кажется, Мора поднял его пистолет. Во всяком случае, так ему послышалось.

— Так, значит, вы, засранцы, решили, что я и есть последователь?

— Не буду врать, Рэй, мы тебя проверяли — вот и все... Но теперь-то я точно знаю, что мы ошибались. Ты...

— Сопляки. Кошерные буррито... Что ж их, дураков, никто не учил, как надо пасти подозреваемого? Они же ни хрена не знают... А ведь я, когда увидел их рожи, понял — не сразу, конечно, но понял: что-то здесь не так.

— Ну, выходит, Рэй, мы заблуждались на твой счет?

— И ты еще спрашиваешь, Босх, — после всего, что только что видел? Тогда отвечу: да, у вас глаза были на заднице. Но кому же пришла мысль проверить меня? Айману? Лайби?

Айман и Лайби совместно руководили административным управлением полиции нравов.

— Нет, идея моя. Все делалось по моей инициативе. За этим признанием последовала минута тягостного молчания.

— Тогда, быть может, мне стоит прямо здесь размозжить тебе башку? Ведь это вполне укладывается в рамки моих законных прав, не так ли?

— Послушай, Рэй...

— Ни с места!

Босх, собравшийся было обернуться, снова уткнулся в телевизор.

— Если хочешь, стреляй, Рэй, только знай: с этого момента твоя жизнь изменится — бесповоротно. Ты должен это понять.

— Она уже изменилась — с того самого момента, когда ты, Босх, вломился в мой дом. Не знаю, что мне мешает довести дело до логического конца: пристукнуть тебя и исчезнуть самому.

— Тебе мешает то, что ты полицейский, Рэй.

— Неужто? Так значит, я останусь полицейским, если выпущу тебя отсюда? Будешь, выходит, на коленях клясться, что устроишь для меня все наилучшим образом?

— Не знаю, что тебе ответить, Рэй. Ведь эти ребята на видео — несовершеннолетние. Но мне это стало известно в результате несанкционированного обыска. Давай прекратим эту сцену. Спрячь пистолет, и мы с тобой о чем-нибудь договоримся.

— Да что ты, Гарри? Неужели все можно вернуть?

Полицейский значок — это все, что у меня есть. Я не могу отдать...

— Рэй, я...

— Заткнись! Заткнись ты, ради Бога! Я пытаюсь сообразить...

Босх почувствовал, как от злости и досады у него по спине побежали мурашки — будто капельки дождя.

— Ну, вот, теперь ты знаешь мою тайну, Босх. Так скажи на милость, какие чувства ты ко мне испытываешь?

У Босха не было ответа на этот вопрос. Его ум лихорадочно метался в поисках следующего шага, следующей фразы. Сердце едва не выпрыгнуло из груди, когда из передатчика в кармане прозвучал голос Шиэна.

— Мы его потеряли. В кино его нет.

Босх и Мора молча вслушивались в дрожащий голос, выдававший крайнюю степень беспокойства.

— Что вы имеете в виду, группа-один? — раздался голос Ролленбергера.

— А это еще кто? — поинтересовался Мора.

— Ролленбергер, из отдела по расследованию грабежей и убийств, — пояснил Босх.

— Кино закончилось десять минут назад, — продолжал Шиэн. — Люди вышли, но его среди них нет. Я вошел внутрь, когда его там уже не было. Машина все еще здесь, а его самого и след простыл.