Читать интересную книгу Короли и Звездочеты - Лана Туулли

Ваня или Коля держал Барабанова на прицеле, но автомат у него дрожал так, что гораздо больше шансов быть застреленным имел лежащий на полу Василий, чем застывший в неподвижности Серега.

Тяжелая дверь в чертову лабораторию Х-938 беззвучно повернулась на стальных петлях. Догонюзайца вдруг понял, что ожидает появления какого-нибудь зомби, монстра, дракона, чем черт ни шутит - ожидает, затаив дыхание и мысленно прощаясь с женой и пацанами - простите, милые, что был вам плохим папкой…

Порог переступил Волчановский. Хищно принюхался, осмотрелся, проверяя обстановку. Ваня-Коля и его напарник тут же, рысью, бросились к нему, сбивчиво докладывая о проделанной работе и тыча трясущимися дулами оружия в медленно выпрямляющегося Барабанова.

Волчановский махнул рукой, показывая, что тем, кто еще не вышел из лаборатории, нужна помощь и Вани, и Коли, и всех остальных. Когда мальчишки скрылись из виду, Догонюзайца совсем уже решил перестать изображать мертвого и подняться с полу; но тут Волчановский сделал несколько шагов вперед и остановился аккурат под работавшей лампой.

Его глаза тоже были залиты черной смоляной жижей.

«Приехали,» - подвел итог своей жизни Догонюзайца.

- Волчановский, что происходит?! - выскочил из-за угла Евгений Аристархович. Ей-богу, никогда раньше Вася и не думал, что может радоваться появлению психиатра. - Вам удалось нейтрализовать животное? Я требую, чтобы…

В ответ на требование Лукина, как по заказу, появилось то самое животное, о судьбе которого доктор беспокоился. Огромную черную пантеру, непонятно зачем укрытую орлиными перьями, несли на руках сразу шесть человек.

И у всех, как понял Догонюзайца прежде, чем успел рассмотреть, были черные глаза и нечеловеческое, сверхъестественное каменное выражение застывших лиц.

- Ее надо вернуть в лабораторию 012, - твердо приказал Евгений Аристархович. - А Барабанова везите ко мне в клинику. И я бы посоветовал руки ему на всякий случай зафиксировать. Волчановский, вы меня слышите? Я говорю…

Волчановский находился в трех шагах от Лукина, когда низкорослый доктор, наконец, заметил изменения во внешности своего собеседника.

- Чч-тто? Что это с вами? Почему вы молчите? Я…

Старый человек, выскочивший из-за угла, сиял жаром летнего полдня. Опасный, серьезный противник.

-  Взять его! - скомандовала она своей добыче.

И лишь потом поняла, как ошибалась. Сиял вовсе не старик; позади него была еще одна добыча, моложе, сильнее, упрямее - тот самый человек, который встречался им раньше и которого отказалось есть ее второе тело. Тогда она не стала настаивать - сил едва хватило на то, чтобы идти на двух прямых ногах и не поскальзываться на поворотах. Теперь, когда она так хорошо поохотилась на жирных, откромленных зверенышей, она не собиралась отступать - мало ли, что второе тело пытается возражать, она ДОЛЖНА подчинить себе полыхающую огнем добычу! или порвать ей шею, чтоб не мешались под ногами, чтоб все знали, кто хозяйка этой норы…

Добыча попыталась сопротивляться; более того, она была достаточно сильна и быстра, чтобы выхватить старика прямо у нее из-под носа.

Раздраженная неудачей, она зашипела. Фрр… Ты еще узнаешь, кто королева этой норы! Мы с тобой еще встретимся, и я отведаю твоей крови!

А пока… мрр… Она, наверное, впервые за свою жизнь чувствовала, что не может больше съесть ни кусочка. Мрр… Ее второе тело хорошо потрудилось - привело туда, гда можно было без проблем наесться свежего кроличьего мяса, а потом помогло поймать остальную добычу.

Потом, - решила она, - моя добыча сама будет добывать мне еду. Потом будет видно. А сейчас… Она жадно втянула воздух. Сейчас пора выбираться на свободу.

Второе тело двигалось позади добычи, чуть пошатываясь, медленно и неуклюже. От него пахло вкусной свежей кровью; тонкие красные струйки бежали по рукам, одежде и падали вниз то редкими, то частыми капельками. Но она была чрезмерно сыта, чтоб обращать внимание не такие мелочи.

Пойдем. Нас ждет свобода.

А ведь будь на моем месте торгаш Курезадов, - глубокомысленно размышлял Догонюзайца, вытирая с лица вонючую дрянь, которая пролилась на него из разбитой Барабашкой бутылки, - он бы, пожалуй, сумел точно высчитать, стоит ли зрелище тающих в сером облачке Лукина и Глюнова полученных мною синяков и… ай! да, и сломанного взбесившимся психом ребра. Будто корова языком лизнула! Вот фокус! И как это им удалось сбежать прямо из-под носа Волчановского и его странной компании?

Охранник, убедившись, что его сослуживцы в торжественном молчании несут странную черную кошку в направлении лифта, а псих-Барабашка ковыляет следом, максимально осторожно отполз в сторону, подхватил оброненный кем-то пистолет и принялся извлекать из кармана рацию.

В лаборатории послышалось цоканье когтей, и у Василия чуть сердце не убежало в пятки. «Ну, гнида, теперь тебе не уйти,» - решил Догонюзайца и твердо наставил на возможного агрессора оружие.

Из лаборатории выскочила, помахивая хвостиком, лысая толстенькая собачонка. С розовым бантом на шее. Увидев человека, животинка испугалась, сделала лужу и убежала обратно.

- Тьфу ты… - выругался Догонюзайца. Тяжело, с трудом, поднялся, как можно быстрее захлопнул дверь лаборатории. Сплюну, вытер кровь на разбитой губе, попробовал, не шатаются ли зубы, и попробовал брести в направлении аварийного выхода.

Ему постоянно слышалось цокание когтей у себя за спиной. Несколько раз Василий оборачивался - в первый раз увидел разбросанные кучкой кости на полу, а во второй раз даже этого не было. «Нехорошее местечко наш Объект,» - решил Догонюзайца. «Даже меня на глюки пробрало… Хорошо, что Боулинг в тумане растворился, не поймает, в свою клинику не закроет. Или плохо, ведь теперь нас лечить некому?»

Черепунчик, таясь в тени, поспешал следом.

Сашка и сам не понял, что заставило его выскочить из укрытия, схватить Лукина за воротник и улепетывать в неизвестном направлении.

От сфинкс исходило какое-то… сияние, что ли. Другого слова Сашка не знал, и, пожалуй, не смог бы передать то странное ощущение, которое возникло у него при приближении сфинкс и ее сопровождающих.

Действительно… И от этой мысли впору стучать зубами. «Сопровождающих». Сашке показалось, что люди соединены с таинственной иномирской гостьей невидимыми, но от этого не менее прочными узами, что они уже безвозвратно утратили что-то… что-то важное, то, что делало их самостоятельными и полноценными существами, то, без чего они превратились в марионеток, участвующих в костюмированном представлении.

Спешите видеть! Только у нас: драма из жизни древних египтян! Фантазия на тему мифов древних греков! Жертвоприношение сфинксу! Полная реальность происходящего!

Брось дурить, - приказал себе Сашка, судорожно всхлипывая и сжимая кулаки. Сейчас не время. Потом…

Будет ли это «потом»?

Вторая за Сашкину жизнь телепортация прошла относительно успешно. Они с Лукиным оказались в лифте. То есть… Сашка не знал, как это получилось, но он действительно оказался в лифте, а Евгений Аристархович впечатался в металлическую стену, погрузившись наполовину, и его пришлось в спешном порядке оттуда вытягивать. Сейчас заднюю стенку лифта украшал своеобразный барельеф, точно повторяющий контуры тела доктора Лукина, но даже не это было главным.

Главным было то, что Сашка не знал, что делать дальше. Надо бы подняться наверх, поднять тревогу… Но что, если следующая команда попадется также, как и Волчановский со товарищи?

И потом… Догонюзайца среди людей, несших сфинкс, не было. Он мертв, ранен, может быть, ему нужна помощь?

Лифт медленно поднимался вверх, Лукин молчал, тяжело дыша - ему непросто дались три секунды пребывания в техно-саркофаге. Когда Сашка попытался вызвать дежурного, тот пьяным голосом отозвался, что «быва-аали дни вясё-ооолые-е, гуля-ааал я маладоооой…» и посоветовал пойти подальше. А потом лифт дёрнулся и остановился. Лампа под потолком мигнула.

- Что это?

Лукин то ли всхлипнул, то ли фыркнул, явно глотая истерический смешок:

- Вирус в системе. Кажется…

- …, - высказался Сашка. - Простите. Кажется, этой твари сам дьявол ворожит…

«Обычное совпадение», - промолчал Лукин. Вслух он сказал: