В первую очередь, китайский народ хочет приложить все усилия, чтобы обеспечить преодоление трудностей корейскому народу. Поэтому в настоящее время просим Вас не стесняться обращаться к нам с вопросами, требующими срочного разрешения обстановки в Корее.
Если мы не в силах разрешить Ваши вопросы, то будем вместе с Вами обращаться к ФИЛИППОВУ с просьбой оказания помощи для разрешения этих вопросов.
Что же касается принятия предложения противника, то оно принесет большой вред.
Во-первых, принятие провокационного и обманного предложения противника под давлением его бомбардировок поставит нас в невыгодное положение в политическом и военном отношениях.
Противник непременно воспользуется этой нашей слабостью для дальнейшего нажима на нас, что приведет к новым провокациям со стороны противника. Тогда, будучи в невыгодном положении, при оказании нажима на противника мы, возможно, потерпим еще большие неудачи, и вышеизложенные положительные стороны утеряют свое значение. Это будет означать неудачный ход, из-за которого будет проиграна вся игра.
Поэтому принятие предложения противника в настоящей обстановке непременно приведет к тому, что противник попадет еще в большую амбицию и нанесет вред нашему престижу.
Если мы проявим решимость не принять предложение противника и подготовимся к срыву переговоров со стороны противника, противник наверняка не пойдет на срыв переговоров.
В процессе дальнейшей затяжки переговоров, при решительном настаивании нашей стороны на своей точке зрения, возможно, что противник пойдет на новую уступку.
Если же противник не уступит или сорвет переговоры, то мы должны продолжать военные действия с тем, чтобы в ходе войны, которую не может разрешить противник, найти выход для изменения современной обстановки.
Мы сообщим товарищу ФИЛИППОВУ об этом предложении и взятом нами курсе и узнаем у него мнение.
Сообщим Вам результаты по получении ответа от него.
С приветом!
МАО ЦЗЕ-ДУН, 3 часа 00 минут 15.7. с.г.»
«Товарищу МАО ЦЗЕ-ДУН!
Ваша телеграмма от 3.00 15 июля сего года получена.
В результате тщательного изучения и обсуждения ее, мы пришли к единогласному выводу. Мы считаем, что Ваш анализ относительно современной обстановки правильный.
Одновременно, учитывая наше нынешнее положение, Вы сообщили нам, чтобы мы впредь не стеснялись ставить вопросы о необходимой нам помощи, за что мы Вам искренне благодарны.
Мы считаем необходимым активизацию военных действий в длительной борьбе с противником. Если мы не проявим активности в военных действиях и будем продолжать пассивную оборону, то противник не будет считаться с нашими силами и будет продолжать бешеную бомбардировку с целью оказания на нас военного давления.
Поэтому предлагаем осуществить следующие срочные мероприятия:
1. Необходимо усилить зенитную артиллерию, по крайней мере, на 10 полков.
2. Необходимо активизировать воздушные бои наших ВВС:
а) Улучшить командование ВВС с тем, чтобы оно правильно руководило воздушными боями на корейской территории.
б) Диаметр действий авиачастей не должен ограничиваться только линией, проходящей в настоящее время по реке Ялуц-зян. По крайней мере, необходимо продлить его до рубежа Пхеньян и всемерно усилить ПВО столицы и важных промышленных объектов.
в) Необходимо послать уже подготовленные бомбардировочные авиачасти ночного действия в глубину противника, смело вести воздушные бои, подвергая бомбардировкам расположенные в ряде мест аэродромы, склады, казармы и другие военные сооружения противника.
3. При военных действиях сухопутных частей необходимо предпринимать на некоторых участках фронта наступление местного характера, с тем, чтобы оказать военное давление на противника.
Прошу Вас рассмотреть вышеизложенные мнения и принять решение об оказании нам помощи.
С высочайшим уважением к Вам.
КИМ ИР СЕН. 21.00 16 июля 1952 г.»[246]
В беседе с китайским премьером Чжоу Эньлаем 20 августа 1952 г. Сталин наиболее отчетливо обнажил свою заинтересованность в затягивании конфликта в Корее. Разговор на эту тему протекал так:
«…Чжоу Эньлай далее кратко излагает положение в Корее. Он указывает, что до мая 1951 г. в Корее не было позиционной войны, а была война маневренная. С мая 1951 года определился фронт, и война приобрела позиционный характер. Силы сторон примерно равны. Противник не в состоянии проводить наступательные операции. Наблюдается известное равновесие. Но мы также не ведем больших наступательных операций. Если противник укрепил свои позиции в глубину на 15–20 км, то и мы создали свою укрепленную полосу и продолжаем расширять подземные работы. Противнику не удается разрушить наши укрепленные позиции. Линия фронта около 200 км вся укреплена. С левого и правого фланга также хорошо укреплена.
Мао Цзе-дун выдвинул три вопроса. Первый — сможем ли мы отбросить противника. Мы убедились, что сможем. Второй вопрос, сможем ли мы удержаться на занимаемых позициях. Текущий год показал, что мы сможем удержаться и закрепиться на этих позициях. Третий вопрос — сможем ли мы вести наступательные операции, атаковать противника. Раньше думали, что нам едва ли удастся вести наступательные операции более 7 дней. Теперь мы достаточно укрепились, чтобы вести операции дольше и чтобы выдержать бомбежку, крепко зарылись в землю.
Сталин спрашивает, могут ли они развернуть наступательные операции.
Чжоу Энь-лай разъясняет, что для захвата отдельных позиций они могут развернуть такие операция, но общее наступление им осуществить трудно. После того, как война стала позиционной, американское командование старается затягивать переговоры и не желает заключать перемирие.
Сталин говорит, что, по-видимому, американцы хотят побольше оставить у себя военнопленных из китайцев. Этим объясняется то, что они отказываются возвратить военнопленных. Возможно, что они послали их к Чан Кай-ши.
Чжоу Энь-лай подтверждает, что среди военнопленных Чан Кай-ши имеет своих агентов.
Сталин отмечает, что американцы хотят решить вопрос о военнопленных по собственному усмотрению, в нарушение всех международных законов. По международному праву все воюющие стороны обязаны возвратить всех военнопленных, за исключением осужденных за преступления. Как Мао Цзе-дун думает по вопросу о военнопленных: уступить или стоять на своем?
Чжоу Энь-лай сообщает кратко о расхождениях в этом вопросе с корейскими товарищами. Американцы согласились на возвращение 83 тыс. военнопленных и корейцы готовы были на это согласиться. Но они не учли, что американцы ведут хитрую игру, поскольку из 83 тыс. — 6.400 человек китайцев, а остальные корейцы. На самом деле американцы должны были возвратить еще 13.600 китайских добровольцев, а американцы не хотят это сделать и в тоже время готовы возвратить 76 тыс. корейцев. Это ясно доказывает, что они ведут провокационную игру, стремясь вбить клин между китайцами и корейцами.
Сталин спрашивает, сколько имеется военнопленных корейцев.
Чжоу Энь-лай отвечает — 96.600 человек. Подчеркивает, что вопрос о количестве подлежащих возвращению военнопленных корейцев и китайцев является принципиальным. Сообщает, что Китайское правительство твердо стоит за возвращение всех 116 тыс.