Сципион тоже отличается тщательностью в подготовке, хотя он дерзок в своих действиях. Он опирается на одну тактику, атакуя сходящимися линиями строя своих легионов, которые он с поразительным умением перемещает, когда начинается битва. Он полностью доверяет своим дисциплинированным легионерам, а они ему. Он может иметь, а может и не иметь более сильную конницу, чем у его неприятеля.
Оба, и Ганнибал и Сципион, понимают, в отличие от большинства других полководцев, что война имеет только одну цель — установление подлинного мира.
Южная равнина все еще была зеленой после зимних дождей. Вероятно, Сципион получил первое предупреждение о приближении Ганнибала от карфагенских шпионов. Они были пойманы на территории римского лагеря вблизи деревни Нараггара. Говорят, что после допроса переодетых карфагенян Сципион велел провести их через весь лагерь, чтобы они могли увидеть все, что хотели, или то, что он хотел, чтобы они увидели. Потом, неожиданно, он отпустил их с тем, чтобы они вернулись в карфагенский лагерь, расположенный вблизи деревни Зама.
Узнав, что Ганнибал был замечен на марше, Сципион повел свои колонны на восток. Он шел навстречу своему врагу, пока не переправился через небольшую речушку, еще не пересохшую от летней жары. (Точное место никогда не было названо.) Здесь, к своему удивлению, он встретился с посланцем Ганнибала, который сказал, что Ганнибал хочет договориться с ним лично о перемирии.
Теперь Сципион не знал, где ждет карфагенская армия. Он решил, что, судя по всему, Ганнибал больше не надеялся напасть неожиданно на его колонну, находящуюся на марше, как это было у Тразименского озера. Его римляне тем не менее находились в шести днях марша от своей базы. Нигде не было видно никаких холмов, за которыми можно было бы укрыться. Без поддержки сильной конницы его легионам могло прийтись несладко на равнинах, к которым он их вел.
Пока Сципион размышлял, он заметил захватывающее зрелище. С запада верхом на коне приближался Масинисса, сверкая новыми знаками отличия, а за ним — туча всадников, занимавшая всю равнину. Их было 6000, а за ними шли 4000 пехотинцев, что уже не имело большого значения. Сципиону с трудом, но удалось соединиться с Масиниссой до того, как произойдет его встреча с Ганнибалом. Теперь у него была более сильная конница, чем у его врага.
Вследствие этого он отпустил посланца карфагенянина, ответив, что встретится с Ганнибалом.
Лагерь можно было безбоязненно оставить под присмотром Лелия и Масиниссы.
Их встреча была описана Полибием, который, спустя два поколения, служил семье Сципиона. Из карфагенского лагеря, который находился в низине с другой стороны долины, выехал верхом Ганнибал в сопровождении конного эскорта. Оставив эскорт позади, он спешился и подошел в сопровождении переводчика. Сципион, со своей стороны, сделал то же самое, тоже взяв переводчика. Хотя оба они свободно говорили по-гречески, а Ганнибал понимал латынь, они воспользовались возможностью иметь время на обдумывание, пока толмачи повторяли их слова, и, кроме того, заручились на всякий случай свидетелями.
Они встретились молча. Ганнибал был старше и выше. Его тронутое морщинами загорелое лицо было закутано головным платком, закрывающим седеющие волосы. Он слегка повернул голову, чтобы видеть здоровым глазом. Сципион стоял с непокрытой головой, держа шлем в руке. Он был сдержанно напряжен. Его красивое лицо ничего не выражало. Кроме креста на шлеме и золотой инкрустации на кирасах, он не носил никаких знаков отличия, и его не сопровождали ликторы.
После долгой паузы Ганнибал заговорил и подождал перевод.
— Вы добились успехов, римский консул. К тому же вам улыбнулась фортуна.
Сципион ждал.
— Неужели вы думали, — продолжал Ганнибал, — что Рим может добиться чего-то путем войны? То есть больше того, что у вас есть в данный момент? Не думали ли вы, что если потерпите поражение здесь, то потеряете свою армию? — Он на мгновение задумался. — Я бы не стал предлагать заключить мир, если бы не считал, что он принесет благо нам обоим.
Сципион подождал. Было очевидно, что Ганнибал слышал об условиях прекращения военных действий. Когда Сципион заговорил, он спросил, с какими условиями Рима не согласен Ганнибал.
Ганнибал ответил, что не согласен с тем, что все острова, включая самые маленькие, расположенные между Италией и Африкой (такие, как группа Мальтийских островов) и Испанией, должны быть оставлены Карфагеном. Он не упомянул о сдаче боевых кораблей, но он бы не отдал беглых рабов или дезертиров, находящихся в карфагенской армии. (Согласно римским законам, сюда бы вошло большинство его ветеранов из Италии.)
В ответ Сципион объяснил, что не может уступить Карфагену больше того, на что согласилось его правительство, подписав условия в Риме. (Подписанные или нет, это были условия, предложенные Сципионом.)
На этом оба поприветствовали друг друга и расстались. Между ними было невозможно никакое соглашение до тех пор, пока Ганнибал не предложит больше, чем те условия капитуляции, которые были предложены Сципионом. Вместо этого он предложил меньше. От них зависело в равной степени только то, будет ли сделана попытка уничтожить вооруженные силы друг друга.
В ту ночь Сципион, казалось, был в приподнятом настроении. На созванном в последнюю минуту совещании военачальников ему оставалось только предупредить встревоженного Масиниссу относительно миссии нумидийской конницы, которая должна была действовать как единое целое на одном фланге. Само по себе это облегчало задачу Сципиону, потому что все другие всадники были теперь переданы Лелию на противоположном конце римского строя. Сципион задумался о количестве слонов, замеченных в карфагенском лагере. Во всех других отношениях его планы были заранее продуманы. Командиры легионов знали о них. Сципион обратился к военачальникам:
— Скажите людям, что их тяготы скоро кончатся. Послезавтра они получат африканские трофеи. После этого они смогут уехать домой, каждый в свой город.
В карфагенском лагере, как говорят, Ганнибал ходил от отряда к отряду, беседуя с людьми, которых знал по Италии, и с новичками из Карфагена. Он спокойно инструктировал военачальников. Возможно, только Ганнон, ветеран альпийского похода, ясно понимал, что означают эти инструкции. Другие довольствовались тем, что строго подчинялись, доверяя огромному опыту Ганнибала. Он говорил им, что шестнадцать лет его карфагеняне превосходили вооруженных римлян и что не было никаких преград, никаких скрытых препятствий в этой долине Замы, которые они не смогли бы преодолеть.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});