Читать интересную книгу Архивариус, или Игрушка для большой девочки (переиздание) - Владимир Купрашевич

Поверил Алик или нет, понять было трудно – он как-то неопределенно хмыкнул. Потом задумался.

– Знаешь что, Ксюша, выправляй в конторе завещание, а там посмотрим.

Он поднялся, что означало конец аудиенции. Когда же Ксения прикоснулась к двери, он еще спросил:

– Тебе есть, где остановиться?

– Наверное. Здесь живет моя подруга. Вернее жила, сейчас уехала с мужем, но мать должна быть дома.

– Если возникнут неувязки, приходи. У меня есть резервный

угол.

Ксения обернулась и твердо, но отрицательно покачала головой.

– Никогда.

– А что? – оживился Алик. – Так плох или принцип?

– Скорее второе. Кроме моего мужчины ни один никогда не коснется меня. Я знаю кое-какие приемчики.

Алик расхохотался.

– Веселая ты девочка. Я за свою жизнь не принудил к сексу ни одну женщину.

– Так ты еще и эгоист…

– Почему?

– Оставляешь угрызения совести им?

– Верно, – согласился Алик. – Если поступила против совести пусть она ее и гложет. Но мало кто знаком с этой субстанцией…

– Я знакома, – твердо ответила Ксюша и вышла.

Записную книжку, где значился номер Женькиного телефона, Ксюша потеряла еще в Севастополе (возможно при переезде), а вспомнить его не смогла. Набрала несколько, казавшихся правильными – не то. Пришлось ехать в Купчино «наобум святых». Мамаша Евгении женщина непредсказуемая – в невменяемом состоянии может не впустить.

Нажав на дверной звонок и, не услышав из квартиры никаких звуков, Ксюша решила, что там никого нет, или тетка в отрубях. Нажав на кнопку еще раз, с тем же результатом, она заметила, что квартира открыта – слишком велика щель у двери. Ксюша толкнула ее, вошла в прихожую и сразу поняла, что предчувствие не обмануло. Алла Ивановна сидела на кухне за столом, уткнувшись лицом в сложенные перед собой руки. Пустой стакан, опорожненная бутылка портвейна, остатки закуски в тарелке…

Ксения прошла в комнату… Половина мебели отсутствует, ковер, свернутый в рулон

и перевязанный бечевкой, поставлен у стены, что ближе к выходу. На журнальном столике, в пустой консервной банке, окурки… Набирать телефонный номер она могла бы бесконечно – аппарата на прежнем месте уже не было.

Ксюша вернулась на кухню, села на табурет, с торца стола, и задумалась, глядя на спящую женщину. Волосы, с просвечивающей сединой (видимо давно не подкрашивались) растрепаны, ногти рук забыли маникюр, платье измято, тапок на ногах нет… Бедная тетка. Женька, конечно, приняла верное решение, уехать с Василием, но и эту жалко. Дочь еще как-то сдерживала ее потенцию к возлияниям…

Ксюша попыталась разбудить Аллу Ивановну, негромко назвав ее по имени. Бесполезно. Может быть и к лучшему. Предсказать реакцию хозяйки трудно, она могла просто не узнать подругу дочери. Ксюша вернулась в комнату, нашла в шкафу относительно чистую простыню, вытащила из кладовой раскладуху (там же отыскала суконное одеяло) и соорудила себе постель. Затем заперла дверь, везде выключила свет (лампы горели во всех помещениях) кроме кухни и, переодевшись в пижаму, нырнула под одеяло. Предстоял нелегкий день, и хорошо было бы выспаться.

Сон ее прервался среди ночи. Сначала Ксюша услышала бормотания с восклицательными интонациями, затем яркий свет лампы окончательно вернул ее к действительности. Открыв глаза, Ксения приподнялась, опершись на локоть, и попыталась улыбнуться перепуганной женщине.

– Черт, я думала, это бродяга вернулся. Выгоняла тысячу раз, так все равно припрется… Повадился тут проходимец один. Придет с бутылочкой, посидим, побазарим, потом начинает права качать. Всю мебель, гад, пропил… А ты кто?

– Так Ксюша я, Женина подруга… Из Севастополя.

– А-а. А чего ты тут?

– Приехала по делам… Я только на одну ночку, завтра найду что-нибудь…

– А, так ты к этой сучке… Смотались они, подлецы, и адреса не оставили… У тебя деньги есть?

Ксюша кивнула головой. Хозяйка оживилась.

– Смотай-ка в двадцать четыре. Здесь, в доме, напротив, круглые сутки супермаркет или хрен его знает… Купи маленькую… Мы с тобой по рюмочке дерябнем. Мне много не надо. Я, как мышка, только понюхаю и лапки кверху.

Алла Ивановна хихикнула и поспешила в прихожую. Ксения, ругая себя, на чем стоит свет, поднялась, натянула джинсы поверх пижамы, накинула куртку.

В сияющем огнями, набитом до отказа всяческими деликатесами магазине она купила поллитровку водки, колбасы, хлеба. Наверняка, у тетки в холодильнике «покати шаром»

Хозяйка ждала ее в приоткрытых дверях, видимо опасаясь, что Ксения забудет обратную дорогу, или ее кто перехватит. Суетливо заперла замок и засеменила на кухню. Увидев в руках Ксении поллитровку, она на секунду онемела, потом неожиданно закричала:

– Я же сказала маленькую! Ты что, споить меня хочешь?!

Ксюша, выставив закуску на стол, с удивлением посмотрела на разгневанную женщину.

– Ну, и что здесь страшного? Сейчас отольем в раковину.

Она повернула пробку и шагнула, было к мойке, как взъерошенная хозяйка, вырвав из ее рук бутылку, прошипела:

– Ты хочешь, чтобы я тебя убила?! Садись.

Ксюша поняла, что попала в заложницы, и лечь в постель «на сухую» вряд ли удастся. Оно так и получилось. Напрасны оказались и надежды, что она сможет провести тетку и ограничиться чаем. Хозяйка, отняла у Ксении чашку с уже налитым ею из заварного чайника бледным напитком, заглянула в нее и, не поднимаясь с места, выплеснула содержимое в сторону мойки, затем, решительным жестом заполнила чашку водкой и поставила перед Ксюхой. Та, обречено заглянула в бездонную посудину и поняла, что выбор емкости в 0,5 л. был очередной ошибкой.

Однако куда большим испытанием оказалось не питье водки спросонья, а беседа с Аллой Ивановной. Начала она, как и предполагалось, с жалоб на непутевую дочь, которая, ладно, бросила ее, немощную женщину на произвол судьбы, но сожительствует с родным отцом! Ксения попыталась возразить. Как ей известно, генетический тест не подтвердил, что они в родстве. Абсолютно разные показатели (на самом деле Ксения не знала о результатах анализов) и уехала Женя, скорее всего, потому, что не смогла убедить в этом мать. Ксюша опасалась, что шитая белыми нитками версия вызовет у той сомнение, но тетя Алла, видимо, была не в состоянии уловить нюансы и некоторое время молчала. Слушала ли она доводы Ксении, было непонятно, пока она не заговорила. Оказалось, что ее неуправляемое сознание занято мемуарами…

Морячки, конечно же, падали при ее появлении. Бегала к ним не одна, не такая уж… Было их подружек шесть или семь. Конечно, самым большим успехом пользовалась она, Алла. Кто только ее не добивался. Не отказывала никому. Женщина и создана для того, чтобы кружить головы мужчинам. И чем больше их, тем лучше. Значит, предназначение свое выполняет. Музыка, цветы, шампанское… После танцев никто не расходился. Распадались на компании. У родителей одного из курсантов была шикарная дача, всегда свободная (родители промышляли где-то за границей) и вот там… Двумя – тремя такси, на таких черных открытых лимузинах, в полночь, подкатывали к особнячку. Кроме коньяка и шампанского ничего не пили. Водку, упаси боже! Дурной тон. Девочки расслаблялись быстро. Отношения были простыми, без этих… без комплексов. Комнат много, в двух этажах. На верхнем большая гостиная, с плотными портьерами из темно-зеленого бархата и круглый стол покрытый тоже бархатом только желтым. Кому пришло в голову, не припомнить, но кто-то высказался, что очень похоже на ромашку без лепестков. Лепестки нашлись сами собой. У всех, как по сговору, оказались белые шелковые комбинации. Снималось все, кроме этих коротеньких сорочек. Картинка– не передать! Аппетитные попки, чуть прикрытые белым шелком, по кругу… На парнях одни тельняшки… Нет, все замечательно, если у всех размеры одинаковые это просто сказка, а то попадается с большим, остальные потом просто не воспринимаются, ждешь только того, чтобы выкатить глаза. Не сказать, чтобы была дисгармония, но когда у всех без особых отличий… Один был там, ей особенно нравился и, задерживался на ней дольше всех. Она его узнавала сразу, не оборачиваясь, так он все жаловался, что она его разорит, потому, что, если кто не выдерживал, покупал коньяк на всех. Она до сих пор чувствует, как входит его…

«Солистка» в возбуждении махнула кистью руки, задела стакан с недавно налитой водкой, которая выплеснулась на стол и Ксении пришлось отодвинуться. Следовало ожидать бурной реакции хозяйки, но она лишь машинально поставила стакан в прежнее положение. Вероятно, опьянение воспоминаниями было сильнее пристрастия к алкоголю. Ксюшу, напротив, «захватывающий» сюжет отрезвил запахом подвала и она, скорее для того, чтобы притормозить сексуальные фантазии сбрендившей тетки, а не для установления истины, спросила:

– Так это и был Василий Васильевич?

Женщина вздрогнула и с трудом нашла ее плохо управляемым взглядом. Бедолага, видимо, забыла о ее присутствии. Помолчав с минуту, она, наконец, пробормотала: