Читать интересную книгу Танцующая с грозой (СИ) - Сдобберг Дина

— А чего гадать? — Голос мамы был полон язвительности. — По Тени не скучаешь? Он бы тебе такие приключения на раз устраивал. Опыт уже имеется, да и места, куда обратиться, знает.

Уснувшая было злость, вновь всколыхнулась мутной водой. Тварь! Мерзкая, неблагодарная тварь. Любит он, думал остаться единственным. А о том, что после подобного я просто не выживу, или не захочу выживать, он не подумал? Что могу навсегда остаться изуродованным, пребывающим в вечном страхе существом, подумал?

Что, если бы я разделила участь той девушки, что из-за насилия лишилась разума? Зато как красиво клялся! Мороз по коже пробегал от слов древней клятвы. И ведь сражался, себя не жалея. Я помню, там, в ущелье, это был смертоносный смерч, машина по уничтожению.

Как же много грязи и откровенного сволочизма прячется за такой красивой внешностью мужчин этого мира. С Тени мысли перекинулись на Рафа, подарившего мне самый изумительный сад, что я видела. Сумасшедший мальчишка. О чём он думал, придя в твердыню тех, кого наги считают, чуть ли не первородным злом этого мира? Почему решил, что именно сюда я вернусь? Только из-за цвета глаз? Он хоть понимал, как рисковал? Мне даже глаз не надо было закрывать, чтобы вспомнить Рафа.

На стоянке возле норы, когда мы сидели у костра, показывающего мне свой сад и помогавшего собирать яблоки с тяжело опустившихся ветвей. И в той комнате, плотно переплетенный с буро-серой нагиней.

Опять! Опять это чувство ярости! Желание прибить, уничтожить, сделать как можно больнее. Мало я тогда этих гадин приложила. Жаль, вернуться в тот момент нельзя и ещё добавить. Это мое! Как вспомню, аж челюсть сводит. Знали, гадюки, знали, чьи мужья, и что не по доброй воле с ними, что опоенные. И осмелились. Протянули лапы. И почему я их и вовсе по стенам фаршем не размазала? С какой стати церемонилась? Поди, залечили уже свои переломы, и опять рядом ползают.

— Да ну? Девочка моя, а в тебе просыпается собственница! — Мама заливисто смеялась, пока я ошалело хлопала глазами, осознавая, что за мысли гуляли в моей голове. — Значит, фу, грязные и вообще, пошли вон, но мое никто не тронь?

Звонкий, довольный смех мамы и меня заставил улыбаться. Как тогда, когда я замирала, любуясь садом, и читала строки послания моего волшебного садовника, чувствуя, что сердце сжимается, а на глазах появляются слёзы. И, наверное, будь Раф в тот момент рядом, я бы рыдала у него на груди.

Но всю романтику в тот момент разрушил ехидный голос Алиены. Мол, это кто ж тебя, дочка, козой считает, что столько травы заготовил.

Мама сильно изменилась. Исчезла из голоса обреченность и какая-то тоска. Она все чаще смеялась, радостно, открыто. Словно перестала ждать конца и начала дышать полной грудью. Да и понимание, что легендарный род не окончился на ней, сняло с ее плеч огромный груз.

Немного подумав, мама предложила подарить один старинный артефакт. Его изобрела ещё одна из прапрабабок Алиены, у которой были проблемы с зачатием. При постоянном контакте с носителем, артефакт максимально увеличивает возможность деторождения. Как невесело пояснила Алиена, после пережитого, паре канцлера такой подарок, точно лишним не будет.

Мы спокойно передвигались, пройдя до ближайшего поселения порталом, а там пристроившись к каравану. Хоть сейчас скрываться нужды не было, мы всё же путешествовали под личинами. Благо амулетов, меняющих внешность, в замке было хоть отбавляй.

Уже вечером первого дня, я поняла, что скучала по этому странному состоянию, жизнь в дороге. Так привычно и уютно было сидеть у костра, получить в руки кружку отвара от улыбающейся Элины, слушать весёлый гомон от соседних костров. Такое спокойствие посещает душу, когда наблюдаешь за кружащимися, словно в вальсе искрами костра. Так легко и просто совладать с собственными злобными и низменными порывами, упиваясь безграничным спокойствием и красотой необъятного звёздного неба.

Нас ожидала неделя пути до столицы оборотней. И попадаем мы туда, если все будет хорошо, за день, до намеченного события. Как раз успеем привести себя в божеский вид, чтобы людям не стыдно показаться было.

— Не в "божеский"! А такой, чтобы эти самые люди потом друг другу пересказывали и сами себе не верили, что такое в своей жизни видели. — Мама, как всегда. Все, что касается Лангранов, должно быть в превосходной степени.

На третью ночь нашего путешествия мой сон сменился темным маревом. Мне казалось, что я не сплю, а словно разделилась. Тело лежит, уютно укутавшись в одеяло, а сознание находится на сторожевой башне замка.

— Не бойся, это кровная привязка с Хранителем сработала. — Слава богам, мама здесь, а значит, ничего страшного не происходит. Просто новая грань моего наследства.

Рядом с собой я увидела Кельта и позвала его.

— Хранитель! Кельт, ты меня слышишь? — Мой голос дрожал и даже мне казался испуганным.

— Конечно, слышу, Хозяйка! — Морда у зверя была необычайно довольная. — К нам тут борцы с нечистью пожаловали.

— Чтоо? Где?

— Да вон, у подножия копошится темное облако, видишь? — голос Хранителя выдавал его состояние азартного предвкушения и нетерпения. — Амулетами пообвешались и думают все у них хорошо. А вот и не все. А ведь чего только нет! И отвод глаз, и невидимость, и поглощение звука, и даже запаха! Молодцы, какие, обо всем позаботились.

— Кельт, что сейчас будет? Кто это и зачем они здесь? — Мне было страшно за замок, за его Хранителя. Я переживала, что им причинят вред.

— Нууу, будет сейчас поздний ужин с разминкой для лап! — обаятельнейшая улыбка, демонстрирующая острые клыки. — Зачем точно они припёрлись я, конечно, не скажу, тут возможны варианты. А вот кто это вполне понятно. Трупы. Пока, правда, ещё живые. Но это ненадолго. Хотя, вдруг передумают или наниматься пришли?

— Подожди, а если они сейчас нападут и порушат здесь всё? Какая нибудь защита здесь есть? Ведь как-то же замок простоял столько лет один и сохранился?

— Не переживай, ребёнок! Это они думают, что они войско и что их много. На самом деле, за пару минут останется только прах и пепел. — Кельт ласково потрепал меня по голове, по крайней мере, я так это ощутила.

— Кельт, ты, что, их уничтожишь? Даже не спросив, зачем они пришли? Может это ошибка? — Мне все ещё хотелось верить в чудо, хотя я и понимала, что идущие с таким количеством предосторожностей и пытающиеся скрыть свое приближение люди, явно пришли не моим здоровьем поинтересоваться.

— Хозяйка приказывает не причинять вреда пришедшим? — Кельт очень внимательно смотрел на меня.

— Нет, Хранитель, — призрачная я протянула руку к груди хранителя, туда, где должно было быть сердце. — Я не помешаю тебе защищать мой дом. Но прошу тебя, дай им шанс уйти, не нападая. Если же они им не воспользуются, то ты лучше знаешь, как поступить.

Ответом мне послужил кивок Хранителя и его довольная улыбка. Одна непонятная команда, после которой послышался звук, словно рядом лопнул надувной шарик, и амулеты идущих перестали действовать.

Ярко вспыхнули огни на крепостных стенах, и большой отряд оказался, как на ладони. Здесь было несколько сотен человек. В доспехах, с оружием. Они явно пришли воевать. Хотя нет, они пришли завоёвывать, уже считая себя победителями, так уверенные в своей силе. Но сейчас, почувствовав, что защищающая их магия исчезла, весь отряд замер. Но поняв, что их видят, отбросили уже не нужные маскировочные плащи.

— Воины света! — прошипела мама. — Быстро же новости расходятся!

Мелкое религиозное закрытое королевство. По факту, военизированная секта. Очень агрессивная секта. Очень часто остальным королевствам приходилось силой напоминать забывшимся светоносцам о границах их королевства. Они огнем и мечом несли "свет" в чужие страны, считая, что всех, в ком есть иная кровь или магия необходимо уничтожить. И тогда, воцарится их "свет". Вот сейчас видимо «свет» принесли в родовое гнездо Лангранов.

Секундное напряжение Хранителя, резкий взмах крыльев и грациозное, мощное тело поднимается в воздух. Пару ударов сердца и посредине арочного моста, перед которым столпились эти рыцари, неожиданно появляется грозовое облако, из которого царственно выступает Кельт. Минутная пауза. Я вижу вытащенные из ножен мечи, агрессивно наклоненные копья. С задних рядов вдруг раздается истеричный выкрик.