Читать интересную книгу Ужас глубин - Карен Трэвисс

Сволочи просто решили немного отдышаться.

А пока западное побережье кишело прибывающими бродягами. Большую часть дня Берни бродила по острову с Маком; на груди у нее висел «Лансер», на спине — «Лонгшот», и всем своим видом она давала понять, что ее заботят отнюдь не полипы. Дом, проезжавший через главный лагерь на «Броненосце», помахал ей. Она многозначительно кивнула в ответ.

— Остается только надеяться, что она никого не прикончит, — сказал Дом Бэрду.

— Что?

Дом спрятался обратно в кабину. Бэрд сидел за рулем, одновременно прослушивая по рации две частоты.

— Я сказал, что надеюсь — Берни не будет больше стрелять в бродяг, иначе начнется бунт.

— Охота. Какая у нее еще радость осталась в ее-то возрасте, кроме как калечить подонков и издеваться над Хоффманом?

— Бэрд, заткни пасть, а?

— Не хочешь послушать переговоры подводников? Я поколдовал немного над своей рацией, так что теперь знаю все, что у них там творится.

— Черт, ты просто помешался на своих подлодках.

Бэрд в ответ лишь пожал плечами. Он завел «Броненосец» на стоянку и остался сидеть на водительском месте, слушая переговоры. Дом решил, что таким образом он справляется со своим страхом — занимаясь ремонтом всяческого оборудования и не давая себе ни минуты покоя. Как будто это давало ему иллюзию контроля над своей жизнью в мире, погруженном в хаос. Дом задержался на несколько мгновений в кабине, пытаясь придумать какую-нибудь примирительную реплику. С Бэрдом общаться было очень трудно.

— Киты, — внезапно произнес тот.

— Что?

— «Зефир» сообщает о приближении стада китов, их слышно через гидрофон.

— Ну что ж, приятная новость.

Бэрд нахмурился. Он слушал сосредоточенно, даже не глядя на Дома. Затем выпрямился.

— Черт! — выругался он. — Неопознанные биологические объекты.

— Стебли?

— Нет, что-то плывет, звук незнакомый. Они уловили его гидролокатором.

— А оно не разозлится после того, как его пощупали гидролокатором?

— Пусть лучше оно разозлится, чем подберется к нам незамеченным. — Бэрд продолжал сидеть на месте и слушать. Дом заметил, что выражение его лица изменилось. — Может, это гигантский кальмар.

— Скорее, левиафан. — Несколько месяцев назад левиафан был самым отвратным подводным существом, какое Дом только мог себе представить. Это был очередной экспонат из кунсткамеры Саранчи, тварь размером с кита, покрытая чешуей, оснащенная зубами и смертоносными щупальцами. Теперь он предпочитал левиафана комбинации стебля и полипов. По крайней мере, левиафаны не выползают из воды. — Слушай, они хоть понимают, какого размера эти твари?

Бэрд повозился с рацией. Внезапно из динамика «Броненосца» раздались голоса гораснийского и тирусского моряков:

— «Милосердный», биологический объект еще слышен. Координаты ноль-восемь-пять, глубина шестьдесят метров. Движется над нами.

— Вас понял, «Зефир». «Милосердный» вызывает «КВ Шесть-Семь», неизвестный биологический объект находится примерно в десяти километрах к югу от вас. Я пытаюсь определить его размеры. Оставайтесь на связи.

— Они должны сделать меня адмиралом, — пробормотал Бэрд сквозь зубы. Он всю неделю хвастался чудесным сонаром, который он соорудил. — Или по крайней мере капитаном первого ранга.

«Милосердный» вышел в эфир через несколько секунд. Голос принадлежал капитану Гарсия; он был негромким, но на этот раз отнюдь не безмятежным.

— Ну что ж… невиданная уродина, — заговорил он. — Щупальца… размером с кита… я так понимаю, что это левиафан. Движется на север, по направлению к Вектесу. Прикажите всем судам, находящимся в прибрежной зоне, возвращаться в гавань.

— Здорово, — буркнул Дом. — Может, хоть он справится со стеблями.

— Ты же знаешь, как нам всегда везет, — возразил Бэрд. — Думаю, у него ничего не получится.

ГЛАВА 15

Покойся с миром и ничего не бойся.

Традиционная надпись на могилах солдат КОГ

Пелруан, северное побережье Вектеса, наши дни, через пятнадцать лет после Прорыва

Берни взглянула в зеркало заднего вида «Тяжеловоза», чтобы проверить, не отстала ли от нее Сэм Бирн на своем мотоцикле. Она все боялась, что Сэм бросит ее и отправится на поиск более важного дела, нежели охрана рыбацкой деревушки.

«Я тебя не стану винить, девочка. Мне тоже не нравится, что меня отправили в безопасное место, когда вокруг полно настоящей работы».

— Мы едем домой, к твоему папочке, Мак, — сообщила она. Пес сидел на пассажирском сиденье рядом с ней и время от времени высовывал морду в окно. — Он будет рад тебя видеть. Ты меня скоро забудешь, ведь правда?

— Рацию выключи, — напомнила ей Сэм.

Но Берни не волновало, что другие могут ее услышать.

— А что такого? Я разговариваю с собакой. От нее можно узнать больше полезного, чем от некоторых людей. — Но затем она все-таки выключила передатчик. — Посмотрим, как там дела у Ани.

Каждый визит в Пелруан расстраивал ее все больше и больше. Городок удручал ее потому, что он был такой живописный и мирный, даже с траншеями и ограждениями из колючей проволоки, которыми окружил его отряд Росси. Его следовало оставить в покое, в мирном неведении, позволить ему и дальше существовать в глуши, не знавшей червей. Кое-кто из солдат, а также гражданских считал, что наступило время для местных понять, каково пришлось остальным жителям Сэры, но некоторым было просто жаль несчастных перепуганных рыбаков.

«Да, я им весьма сочувствую. И на их месте я бы держалась гораздо хуже».

Аня ждала ее у кучки хижин, служивших казармами и административными помещениями. Сейчас она стала копией матери, особенно в броне. Она взглянула мимо «Тяжеловоза» на Сэм — та с ревом подкатила к вездеходу.

Берни открыла дверцу для пса. Мак спрыгнул на землю и исследовал ботинки Ани в поисках новых запахов.

— Как у вас дела, мэм?

— Все тихо. — Аня настороженно наблюдала за Маком. — Росси — надежный солдат, так что пока я ничего не испортила и не вызвала бунтов. Я слышала, у нас появились новые виды животных.

— Стебли? Бродяги?

— Левиафаны. А ты не знаешь?

— По пути сюда я не переключалась на чужие каналы. — Никто не обязан был ежеминутно сообщать Берни новости, но все равно она почувствовала себя ненужной и лишней. — Есть что-то такое, о чем мне следует знать?

— Подлодки только что засекли одного. Всем судам приказано возвращаться в порт, всем морякам — сойти на берег. Я как раз занималась тем, что отзывала назад рыбачьи лодки.

— Оказывается, они еще выходят в море.

— Ловят рыбу поблизости от берега. — Аня махнула рукой в сторону дороги. — Кстати, у тебя есть выбор, где остановиться. Или у Уилла Беренца, или в баре Эллен.

— Ну, тут нечего долго раздумывать, верно, Мак? — Берни взяла свои манатки и зашагала по улице. Она знала дорогу. Пес бежал впереди. — Увидимся в центре связи примерно через час, мэм.

По пути Сэм оглядывала узкие улочки, застроенные деревянными домами:

— Хорошо будет гореть.

— Что?

— Я всегда об этом думаю, когда вижу деревянные постройки. Огонь быстро распространяется. Моя мать часто рассказывала мне о том, как горел Анвегад. — На лице ее появилось смущенное выражение. Это было совсем не похоже на нее. — Забавно, как иногда западают в голову такие штуки.

Хоффман так и не рассказал Берни о Кузнецких Вратах. Им постоянно что-то мешало, а в последние дни им совсем не удавалось побыть наедине. Может быть, он уже многое забыл. И может быть, Сэм знает достаточно, чтобы восполнить пробелы.

Чем старше становилась Берни, тем ярче и отчетливее вырисовывались в ее сознании картины прошлого. Возможно, прошлое действительно было более важным, а может быть, это просто подкрадывалась старость — когда перестаешь пытаться идти в ногу со временем и ищешь утешения и поддержки в воспоминаниях, накопленных за долгие годы.

Существовали и такие воспоминания, которые просто отказывались уходить, как бы она ни старалась избавиться от них. И сейчас, в этом городке, словно сошедшем с картинки из туристической брошюры, они вставали перед ней как живые. В центре площади, перед ратушей, на аккуратно подстриженном газоне, высился четырехгранный, сужающийся кверху гранитный столб, увенчанный эмблемой Коалиции — шестерней и орлом.

Берни, проходя мимо памятника, всегда вытягивалась по стойке смирно и склоняла голову. Так делали все солдаты ее поколения, это была автоматическая реакция. Если у нее было время, она подходила и читала вырезанные на камне имена, потому что смысл был именно в этом — в том, что этих мужчин и женщин люди должны помнить всегда, даже после того, как не станет их родных и друзей. Имена — вот что имело значение. Их нужно было читать и произносить вслух.