Воцарился леденящий холод, точно призрак вместе со светом поглощал и тепло.
Дхусс вновь вскинул было посох, Ксарбирус полез в сумку, но Кройон опередил их обоих.
От рёва взбешённого демона, казалось, вот-вот рухнет низкий свод. Алая пасть распахнулась, высунутый до самого предела язык трепетал, словно у вот-вот готовой броситься змеи, привидение остановилось, задрожало, по нему побежали быстрые волны, словно водную гладь потревожил пробегающий ветер. На короткое мгновение стал виден смутный облик высокого, под стать Кройону, существа, внешне даже несколько на него похожего: чешуя, рога, хвост и так далее.
Мэтр Кройон взвыл совершенно нестерпимо, так, что даже Тёрн выронил посох и зажал уши ладонями, однако и призраку не поздоровилось. Раздался треск, словно кто-то рвал на мелкие куски мокрую парусину, и облако будто взорвалось изнутри, разлетевшись мелкими тёмными ошмётками.
Демон умолк, бока его ходили ходуном, язык свесился на сторону, словно у пса в жаркий безветренный день. Тёрн неловко нагнулся, подобрал посох. Ксарбирус, оторопело глядя на Кройона, пытался застегнуть суму и никак не попадал ремешком в стальную петлю.
В храм быстро возвращались и тепло, и свет.
Слабо застонала и заворочалась Нэисс. Стайни, поколебавшись, осторожно опустила её наземь, серой змейкой скользнула в сторону. Сидха попыталась кое-как подняться.
— Ты в порядке? — склонился над ней Тёрн. Нэисс не слишком уверенно кивнула, села, обхватив голову.
— К-как… ч-что… — только и смогла она выдавить. Глаза её блуждали, рот бессильно приоткрылся.
— Это, достопочтенные, и была призрачная тварь с моего плана бытия, — тяжело отдуваясь, но с изрядной гордостью сообщил мэтр Кройон. — Такие населяют пустынные чёрные каверны вблизи пламенных морей, жадно пьют их лучи, вбирают их жар, говорят, что, если подобных созданий соберётся достаточно много, они могут потушить даже звёздный огонь.
— Очень мило, — покачал головой Тёрн. — Тварь с твоего плана, из твоего мира, мэтр Кройон? Но что она тут делала, как оказалась у нас, в храме Феникса?
— Ты же сам сказал… Феникс способен летать меж мирами, — всё ещё сдавленным голосом проговорила сидха. — Вот небось и принёс… на хвосте заразу!
— Не кощунствуй! — резко оборвал её дхусс. — Тем более здесь. Кто знает, где сейчас Семеро и что они могут услышать.
— И-и-звини, — сидха прикусила язык.
— Пойдём вниз, — Тёрн решительно шагнул к чёрному провалу. — Насколько я понял высокоучёного доктора Ксарбируса, нам нужен алтарь Феникса, если, конечно, он ещё Цел, а клоссы-тролли не раздробили его на мелкие кусочки — себе для охранных амулетов.
— Н-надеюсь, досточтимый и многомудрый просто шутит? — с ощутимой дрожью в голосе осведомился мэтр Кройон.
Тёрн дёрнул щекой — мол, что тут отвечать?
— Спустимся и увидим, — держа посох наперевес, словно секиру, он осторожно ступил на первую ступеньку. Шаг, Другой, третий — дхусс словно погружался в тёмную воду, свет не мог пробиться вниз, будто над ходом в подземелье кто-то натянул плотный покров, плотный, но невидимый и неосязаемый для простых смертных и даже для демонов.
— Странно, — Тёрн остановился, поднял голову, взглянув на спутников. — Феникс никогда не имел ничего общего ни с тьмой, ни даже с ночью. Он — светел и радостен, тут же не храм, а поистине какое-то капище. Несмотря ни на каких троллей. Что они могли сделать, бедные простодушные создания, кроме как испачкать стены да притащить это бревно, по наивности считая его алтарём?
— Так что же делать? — мэтр Кройон, казалось, вот-вот начнёт заламывать руки, точно заправский трагик.
— Спустимся и всё увидим сами, — хмыкнул Ксарбирус. — Нэисс! Останешься здесь. Ты, Стайни, гм… пойдёшь с нами.
Сидха с облегчением кивнула. Оставаться в обществе бывшей Гончей, как и лезть в мрачное подземелье, откуда только что вырвался лишивший её чувств призрак, ей, видно, очень не хотелось. Да и то сказать — что ей там делать? Мэтр Кройон рвался вернуться домой, дхусс Тёрн по взятому на себя глупому и нелепому обязательству помогал демону — а ей, бездомной и безродной отныне сидхе, во имя чего класть тут голову?..
Мэтру Кройону пришлось сделать над собой явное и немалое усилие, прежде чем он решился последовать за дхуссом. Вскоре колышущийся, точно водная гладь, мрак покрыл Тёрна с головой, демон ступал следом, осторожно нащупывая ступеньки, пасть его озабоченно приоткрылась, красный язык высунулся наружу от усердия, словно у ученичка-приготовишки.
Следом двинулась Стайни, спокойно, не поворачиваясь и глядя только перед собой. Казалось, сгустившиеся тьма и мрак её ничуть не смущают.
Замыкал процессию Ксарбирус, алхимик озабоченно хмурился, в неплотно сжатом кулаке мелькнуло стекло пузырьков с эликсирами.
Наконец все четверо скрылись из виду. Сидха осталась одна. Несколько затравленно огляделась, прикусила губу и отступила поближе к выходу, где, за стенами «капища», как сразился Тёрн, по-прежнему ярко светило солнце. В руках Нэисс оказалась её стражевая лоза.
В храме Феникса царила полная тишина, спутники сидхи и в самом деле точно в воду канули — ни голосов, ни шагов, хотя когти мэтра Кройона очень даже звучно клацали по холодным плитам.
Что-то скрипнуло над плечом сидхи, словно безобидный жук-трескотун. Однако сидха взвизгнула, подскочив чуть не до потолка, крутнулась, выбрасывая вперед руку. Стражевая лоза бросилась защищать хозяйку быстрее самой стремительной змеи. Хруст, стук, несколько шипов сломались о камень… и всё. Сидха ударила в пустоту.
Скрип повторился. Теперь он шёл откуда-то из-под отваленного в сторону бревна, того самого, что Тёрн назвал «наивным алтарём». Нэисс показалось — обрубок шевельнулся. И снова скрип, только на сей раз ещё и сопровождаемый глухим голосом, какой в балладах и сказаниях принято величать «замогильным».
Этого Нэисс вынести уже не могла. С воплем сидха вихрем вылетела прочь из храма, метнулась к зарослям — где ж ещё ей, прирождённой повелительнице лесов, искать защиты и укрытия?..
Тем временем Тёрн, демон, Стайни и Ксарбирус спускались всё глубже. Дхусс и Кройон прекрасно видели в непроглядной темноте и не нуждались ни в каких факелах, бывшая Гончая, несмотря на отсутствие вливавшихся раньше в жилы эликсиров Некрополиса, полностью способности к ночному зрению не утратила. Что же касается Ксарбируса, то алхимик в очередной раз запустил руку в сумку, звлёк оттуда длинную, наглухо запаянную стеклянницу, стряхнул раз, другой, и жидкость мягко засветилась зеленовато-голубым.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});