Читать интересную книгу Капитул Дюны - Фрэнк Герберт

Тлейлаксианцы изготовили гхола Айдахо, напомнила себе Одраде. Неужели они спрятали в нем какой-то секрет?

— Я — нищий, пришедший к вашим дверям, Верховная Мать, — сказал он жалобным тонким голоском невинного эльфа. — Наша планета в развалинах, мой народ погиб. Зачем нам идти в ваше жилище?

— Чтобы поторговаться в более уютном месте.

— Да, обстановка корабля давит. Но мне непонятно, почему мы каждый раз выходим из экипажа так далеко от Централа. Почему мы идем пешком?

— Я нахожу, что пешие прогулки освежают.

Сциталь оглядел посаженные по обочине дороги деревья.

— Здесь приятно, но довольно холодно, вам не кажется?

Одраде оглянулась и посмотрела на юг. Южные склоны холмов были засажены виноградом, гребни и северные склоны оставили под сады. На южных склонах были расположены улучшенные виноградники. Способ разведения винограда разработали садовники Бене Гессерит. Старая лоза, уходившая своими корнями «в ад», откуда, по древнему преданию, лоза высасывала воду из сгорающих в геенне душ. Виноделием занимались в подземных винокурнях, там же были и пещеры, в которых выдерживалось готовое вино. Ничто не омрачало ландшафт. Виноград был посажен ровными рядами, между которыми оставалось достаточно места для сборщиков и культивационной техники.

Ему приятно? Вряд ли что-то в этом пейзаже радовало его глаз. Вероятно, он, как и хотелось Одраде, нервничал, все время задавая себе один и тот же вопрос: «Какова истинная причина того, что она так часто выводит меня в эту сельскую идиллию?»

Одраде очень раздражало, что они так и не осмелились применить к этому маленькому человечку более мощные средства убеждения из арсенала Бене Гессерит. Но она была вынуждена согласиться с доводом, что если эта попытка провалится, то другого шанса у них не будет. Тлейлаксианцы были известны своей решимостью умереть, но не раскрывать тайное (и священное) знание.

— Меня ставят в тупик некоторые вещи, — сказала Одраде, направляясь по тропинке, вьющейся среди подстриженных виноградных кустов. — Почему ты настаиваешь на том, чтобы тебе предоставили лицеделов до того, как ты согласишься с нашими требованиями? И почему ты проявляешь такой интерес к Дункану Айдахо?

— Дорогая леди, у меня нет никого, кто скрасил бы мое одиночество в заключении. И в этом ответ на оба вопроса. — Он с отсутствующим видом потер грудь, где под одеждой хранилась капсула с нулевой энтропией.

Почему он так часто потирает это место? Это был вопрос, на который не было ответа ни у нее, ни у аналитиков. Там нет ни рубцов, ни кожного воспаления. Может быть, это привычка, оставшаяся с детства? Но это было так давно!

Может быть, в технику его частного перевоплощения вкралась какая-то техническая ошибка? Никто не знал этого. Откуда эта серая кожа, которая не пропускает через себя никакие зонды? Сциталь был защищен даже от воздействия более сильного жесткого излучения, словно знал, что и их попытаются применить. Но нет, сейчас речь идет только о дипломатии. Будь проклят этот маленький монстр!

Сциталь, в свою очередь, тоже недоумевал: неужели у этой женщины-повиндах нет слабостей, на которых можно было бы сыграть? Типичные ответы в данном случае были двусмысленны.

— Вехт из Джандолы перестал существовать. Миллиарды наших людей убиты этими шлюхами. На всем протяжении Ягиста мы уничтожены, в живых остался один я.

Ягист, подумала Одраде. Страна непокоренных. То были слова откровения на исламияте — языке, на котором говорили тлейлаксианцы.

Она тоже перешла на этот язык.

— Магия нашего Бога — это единственный мост, способный соединить нас.

Она опять заявляет претензию на единую с ним веру, Великую Веру, экуменизм Суфи-Дзенсунни, который оплодотворил Бене Тлейлаксу. Она говорила на исламияте безупречно, знала нужные слова, но Сциталь уловил фальшь. Эта женщина называет Посланца Бога Тираном и не подчиняется основным установлениям!

Встречаются ли эти женщины в кехле, чтобы почувствовать присутствие Бога? Если бы они действительно общались на Его языке, то давно знали бы то, что они сейчас хотят выудить у него с помощью грубой торговли.

Когда они с Одраде преодолели последний склон и вышли на мощеную дорогу, ведущую к Централу, Сциталь воззвал к Богу о помощи. Бене Тлейлаксу дошел до последней степени истощения! Зачем Ты возложил на нас этот гнет? Мы — последние, кто исполнял законы Шариата, и я — Мастер своего народа, смею обратиться к Тебе, ибо Ты не можешь больше говорить со мной в кехле.

Одраде снова заговорила на безупречном исламияте.

— Тебя предал твой собственный народ, который ты послал в Рассеяние. У тебя нет больше братьев Малика, остались только сестры.

Но где в таком случае твои покои сагра, повиндахская обманщица? Где подземная молельня без окон, куда могут войти только братья?

— Это большая новость для меня, — сказал он, — сестры Малика? Эти два слова несут в себе свое собственное отрицание. Сестры не могут носить имя Малик.

— Вафф, ваш покойный махай и абдль, очень страдал от этого заблуждения и довел свой народ почти до полного исчезновения.

— Почти? Ты знаешь, что кто-то выжил? — Сциталь не смог скрыть неподдельного волнения, охватившего его.

— Мастеров не осталось ни одного, но мы слышали о домелях, которые, правда, все находятся в руках Досточтимых Матрон.

Она молчала, пока они не поравнялись с входом в Централ и стены не скрыли от них вид заката. Потом Одраде на тайнам языке Тлейлаксу сказала:

— Солнце — не Бог.

Эти слова выкрикивает на рассвете и на закате махай!

Сциталь почувствовал, как зашаталась его вера, когда следом за Одраде вошел в сводчатый проход между двумя приземистыми зданиями. Ее слова были истинными, но произносить их имел право только махай или абдль. Они вошли под своды. Сзади гулко звучали шаги стражи. В этот момент Одраде поразила Сциталя еще больше.

— Почему ты не произносишь в ответ нужных слов? Разве ты не последний Мастер? Разве это не делает тебя махай или абдлем?

— Меня не избирали братья Малик. — Этот ответ показался не слишком убедительным даже самому Сциталю.

Одраде вызвала подъемник и остановилась у двери лифтовой шахты. В Другой Памяти возникла нужная подробность — Верховная Мать увидела кехль и почувствовала, что такое право гхуфрана, услышала слова, которые шептали в минуты страсти любовники своим давно умершим женщинам. «И тогда мы…», «И если мы говорим эти священные слова…». Гхуфран! Принятие в лоно тех, кто жил среди повиндах, кто вернулся и просит прощения за общение с чужаками, погрязшими в грехах. Машейхи встретились в кехле и восчувствовали присутствие своего Бога!

Дверь шахты открылась. Одраде пропустила вперед Сциталя и стражу. Когда он проходил мимо, она подумала: Скоро что-то должно произойти. Мы не можем закончить эту игру по его правилам.

Когда Одраде и Сциталь вошли в кабинет Верховной Матери, Тамалейн стояла спиной к входу в амбразуре окна. Косые лучи заходящего солнца отбрасывали резкие тени на крыши близлежащих домов. Солнце скрылось, и наступившая тьма казалась еще гуще по контрасту с последним всплеском уходящего света.

В наступивших туманных сумерках Одраде знаком велела стражницам удалиться, что они выполнили с большой неохотой. Вероятно, Беллонда велела им остаться, но они не посмели ослушаться приказания Верховной Матери. Она указала Сциталю на кресло-собаку напротив стола и подождала, когда он сядет. Сциталь опасливо покосился на Тамалейн, но прикрыл свой страх словами:

— Почему не включают свет?

— Это успокоительная интерлюдия, — ответила Одраде.

Теперь я знаю, что темнота вселяет в тебя тревогу!

Она несколько секунд постояла возле стола, разглядывая светлые пятна в темноте кабинета; блестящие безделушки, расставленные на рабочем столе, бюст давно умершей Ченоэ в нише рядом с окном, пасторальный ландшафт, написанный во времена первых межпланетных путешествий, стопка ридулианских кристаллов на столе и серебристое отражение светового экрана, в котором фокусировался гаснущий свет, исходивший из окон.

Так, теперь с него, пожалуй, хватит.

Одраде нажала сенсор на консоли и зажглись светильники, плававшие под потолком и вдоль стен. По этому знаку Тамалейн повернулась, шелестя накидкой, чтобы усилить желаемый эффект. Она остановилась в двух шагах за спиной Сциталя — воплощение зловещей таинственности Бене Гессерит.

Сциталь слегка вздрогнул от движения Тамалейн, но потом успокоился и продолжал сидеть неподвижно. Кресло было слишком велико для него, и он выглядел в нем сущим ребенком.

— Сестры, которые спасли тебя, рассказали, что ты командовал на Джанкшн кораблем-невидимкой, готовым к прорыву в свернутое пространство при нападении Досточтимых Матрон. Ты прибыл на корабль в одноместном экипаже и стартовал до того, как прозвучали первые взрывы. Ты определил, что приближается нападение с помощью детектора? — спросила Одраде.