3. Родители
Глава 11. Чекалин Иван Васильевич
Отец, Чекалин Иван Васильевич, был вторым ребёнком в семье Василия Васильевича и Веры Ивановны Чекалиных. Родился он 17 марта 1922 г. Семья их проживала в то время в селе Львово Токарёвского района Тамбовской области (в то время — ещё губернии, а также и Тамбовского уезда, Больше-Лозовской волости). Эти населённые образования входили впоследствии в Центральный Чернозёмный Округ (ЦЧО).
Располагается село Львово на северо-восток от Токарёвки в двадцати трёх километрах от неё. В этом месте, по берегам реки Бурначки, находится группа сёл: посёлок Красный, деревня Петровское (Барские Петровские и Вольные Петровские — по ранним названиям, откуда родом бабушка Вера) и само Львово. В настоящее время, в связи со значительным сокращением населения в деревнях, село Львово и деревню Петровское объединили Постановлением Тамбовской областной Думы от 22 апреля 2016 г. в один населённый пункт, за которым оставили название Львово, поскольку, вероятно, населённых пунктов с названием Петровское в тех краях и без того достаточно. О Львово и Петровском рассказывалось выше, в главах «Чекалин Василий Иванович» и «Баранов Иван Николаевич».
Речка Бурначка впадает вместе с речками Ящерка, Клешня и Малая Бурначка в реку Савала, которая пополняет реку Хопёр. Название речки, Бурначка, по её, вероятно, характеру. Отец её мало помнит, в шестилетнем его возрасте их семья переехала на другое место, но говорил, что речка не широкая, вода в ней шла быстро, и всегда была прохладной.
Конечно, в свои шесть лет отец вряд ли хорошо помнил переезд в деревню Красный Куст, относившуюся тогда к Грязно-Двориковскому сельсовету той же, Тамбовской, губернии (переименование губерний в области произошло только в 1929 году). А Красный Куст от Токарёвки располагался на юг, в восемнадцати километрах от неё по кривым полевым дорогам. По прямой — четырнадцать-пятнадцать километров. Причину переезда назвать не могу. Вероятно, серьёзная, поскольку не только сами переехали, но и деревянный дом разобрали и перевезли на новое место. Возможно, что здесь проще было с землёй, не так заселены были эти места по сравнению со Львово-Петровскими местами. О предположительной причине переезда, связанного с возможностями организации благополучной хозяйственной жизни в период НЭПа, я писал в главах «Чекалин Василий Иванович» и «Чекалин Василий Васильевич».
В 1929 г. отец пошёл учиться в 4-х классную начальную школу при деревне Красный Куст, а с 1933 г. он перешёл уже в Грязно-Двориковскую школу, завершив образование в 1936 г. в объёме семилетнего. Грязно-Двориковская школа находилась в семи километрах от дома (в настоящее время Грязные Дворики переименованы в «Рассвет»). И вот каждый день, со своими друзьями-сверстниками, по сухому времени, по слякоти и по зимнему холоду было истоптано порядка восьми тысяч километров (если не пропускать уроков). Да трудности были не в этом, хотя и это нелегко. Трудности начались уже с конца осени 1932 г., когда арестовали отца, Василия Васильевича. Когда в доме четверым детям не хватало еды. Да ещё и взрослых было трое: мать (бабушка Вера), девяностолетний её свёкор, Василий Иванович, и золовка, Василиса Васильевна (Васёна), шестидесяти лет. Плохо было, когда на целый день уходил в школу с куском жмыха в кармане. А дедушка возвратился из тюрьмы только в 1937 г., через полтора года после окончания отцом семилетки.
Тётя Шура (Александра Сергеевна) тоже ходила в школу в Грязные Дворики. Она говорила, что хорошо помнит этого мальчика, моего отца Ивана. Вероятно, в это время он уже заканчивал семилетку. Тогда она ещё и не предполагала, что он станет их зятем.
После школы отец работал в колхозе, зарабатывал вместе с матерью и сестрой Антониной те самые трудодни, на которые могли потом что-либо дать, в основном — зерном. В колхозах тогда было твёрдое государственное задание. А то, что осталось, за исключением посевного фонда и фуражного зерна, распределялось по трудодням. Если год неурожайный, то ничего и не причитается. Но отработать установленный минимум трудодней было обязательным, поскольку в противном случае это, то есть невыполнение установленного минимума, могли посчитать саботажем, как это и определялось в уголовных законах того времени. Так что надежда была практически только на своё подсобное хозяйство.
К началу войны отцу исполнилось 19 лет, и он был призван в армию. О его военных годах лучше расскажет мой брат, Михаил. Он написал очерк «Солдатская ложка», который был опубликован в районной газете «Серебряно-Прудский вестник», а также в сборнике очерков (2008 год), составленном братом о воинах-односельчанах Серебряно-Прудского района: «Твои рядовые, Россия!». Кроме этого, сборник «Твои рядовые, Россия!» опубликован в 2021 году в виде книги в электронной библиотеке ЛитРес Самиздат.
Солдатская ложка (Михаил Чекалин)
«Сегодняшнее поколение уже настолько привыкло к солнечным дням, к счастливым глазам любимых, к радостному смеху детей, что иногда им кажется: так было всегда. Нет, они, конечно, знают о войне. По рассказам старших, по кинофильмам, по книгам. Но очень уж трудно себе представить всю тяжесть беды, свалившейся на наш народ 22 июня 1941 года. Трудно в полной мере представить напряжение тех огненных лет, понять суть патриотического самопожертвования, духовной силы нашего народа.
Рассказать о войне — это не только воспеть её участников, воссоздать наиболее значительные битвы, но подчас и найти в образах и конфликтах того времени ключ к ясному пониманию вопросов, которые зачастую скрыты, закутаны в повседневной многоликости настоящего времени.
Чем больше времени отделяет нас от тех памятных событий, тем сложнее о них писать. Всё меньше остаётся в живых непосредственных участников первых боёв, всё труднее восстанавливать по скупым фактам сохранившихся документов героический путь защитников Родины.
Я считаю, своим долгом от всей души поблагодарить ветерана войны — моего отца, Ивана Васильевича Чекалина, который своими воспоминаниями и личными документами помог рассказать о днях минувших, о боевых делах воинов 65-й Дальневосточной отдельной морской бригады 176-го стрелкового полка.
Фронтовики обычно не очень охотно рассказывают о днях, проведённых ими на передовой. Воспоминания о минувших боях для них мучительны и даже как бы старят их: ведь снова надо, хоть и мысленно, подниматься в атаку под свинцовый ливень. Непросто всё это пережить. И не случайно Иван Васильевич как о чём-то очень будничном говорит «Ну, воевал … Все воевали». Но мы-то понимаем, что за этими словами: горестное отступление по дорогам родной страны под напором превосходящих бронированных полчищ оголтелых гитлеровцев, а затем и не менее тяжёлый победный путь до самого рейхстага.
Девятнадцатилетним пареньком 21 октября 1941 года он принял присягу при 65-й отдельной морской бригаде 176-го стрелкового полка Карельского фронта. В