– Нет, – ответил Андрей совершенно искренне. – По частям. А скажешь «по очереди» – укушу.
– Нет-нет, что ты! Я ничего такого не…
– Вот и хорошо. Спасибо, Егорка, за помощь, но мне сейчас лучше одному.
– Хочешь, как мировой капитализм – загнивать в собственном соку? Уверен?
– Да. Я тебе потом позвоню, ладно? Завтра. Или послезавтра… В общем, позвоню.
Хороший парень Егор, только отделаться от него сложно. Привык свою клиентуру на жилплощадь разводить, теперь по-другому строить беседу не умеет. Как компьютер, который, прежде чем стереть абсолютно ненужный файл, сто раз переспросит: «вы уверены?», «выполнить операцию?». При всем при том нужные программы он, гад, стирает быстро, молча и, что самое обидное, – безвозвратно.
Девчонки за Андрея переживали не меньше, вечером попытались вытащить его прогуляться. В принципе, он был не против, но, представив, как начнет шарахаться от каждой въезжающей во двор машины, от каждого шороха в кустах, отказался. И Юле с Анютой запретил, применив безотказный аргумент:
– Вам так тяжело выполнить мою личную просьбу?
Конечно, девчонки никуда не пошли.
Утром подруги ускакали в академию, на первый учебный день, а Андрей так и пролежал без движения до их прихода, уткнувшись лицом в подушку.
Он очень беспокоился за девчонок. Несколько раз порывался позвонить Петру Дмитриевичу, хотел попросить полковника выделить Юле с Анютой охрану, но все-таки передумал. Фээсбэшники уже не раз давали понять, что подруги находятся под плотным наблюдением, так что лучше не будет, а вот подслушать разговор и ударить в уязвимое место очередной претендент на Везунчика вполне может.
В любой момент, даже прямо сейчас, может звякнуть телефон и жесткий, не терпящий возражения голос скажет:
– Твои бабы у нас. Делай все, что тебе говорят, и с ними ничего не случится.
Конечно, еще есть тот, «египетский» сотовик, вроде бы защищенный от прослушивания, но может ли он быть уверенным, что в техслужбе нет купленных на корню людей? Во время разговора Седой проявлял изрядную осведомленность о группе полковника и всей операции «Везунчик». Откуда у него такая точная информация?
Пусть Седой больше не живет – при этой мысли Андрея передернуло, – но люди, стоящие за ним, остались. Их желания и цели не изменились. За ним, Везунчиком, уже началась борьба, как за каким-то секретным проектом, образцом нового оружия. И в этой борьбе нет недозволенных приемов. Его уже запугивали, что, если он будет артачиться, с девчонками случится неприятность. Как там недоброй памяти главарь выразился? «И на похоронить ничего не останется?»
В первый раз – не удалось, люди Петра Дмитриевича оказались лучше подготовлены, чем о них думали. Но что будет, когда та, другая сила усвоит полученный урок? Теперь она знает, чего ожидать, и будет планировать операцию с учетом ошибок.
Подруги вернулись около четырех, когда Андрей весь извелся. Звонок в дверь немного привел его в чувство. Теплая, радостная волна слегка приободрила, когда на вопрос «кто там?» за дверью бойко ответили:
– Мы!
Юлька вошла первой, спросила:
– Две усталые, измученные студентки приползают домой, чуть ли не на карачках, а тебе в глазок лень посмотреть?
– А у меня глаза в кучку, – попытался пошутить в ответ Андрей, но получилось настолько натужно, в полном противоречии с его мрачным видом и усталым голосом, что в прихожей повисло неловкое молчание.
– Я что-то не так сказала? – осторожно спросила Юлька. – Извини.
– Нет-нет, Юль, все в порядке, просто я немного устал.
Девушки озадаченно переглянулись. В смысле? Когда это Андрей мог устать, если сегодня весь день дома просидел?
– Но это детали! А сейчас… – театральным жестом он достал из-за шкафа подарки. – Сюрприз! За взятие штурмом первого учебного дня награждаются… Юля и Анюта!
– Вау! – Юлька обняла Андрея за шею, поднялась на цыпочки и чмокнула в щеку.
– Ух, ты!!
– Спасибо, – искренне поддержала подругу Анюта, заглянув в свою коробочку. – Ты нас совсем задарил! Мы тебя не разорим?
– Здоровско! – Юлька уже примеряла фенечку на запястье. – Андрей, ты супер!
– Чем же я такой супер? Только тем, что подарки дарю?
– Не только, – ответила Юлька неожиданно серьезно. – Ты вообще очень хороший. Но, знаешь, так приятно, когда о тебе заботятся, дарят что-то, самую простую вещичку, цветок… это… ну, здорово! Здорово, что ты ни разу еще не забыл, когда у нас праздник или какой-нибудь важный день. К нам никто и никогда так внимательно не относился. Скажи, Ань?
– Да, – подтвердила Анюта. – Понимаешь… мы долго думали о том, что ты нам рассказал… ну… что надо быть всегда рядом… Ты прав. Вот если бы сегодня нас не ждал ты, мы бы совсем не радовались первому дню в академии.
– Мой бывший парень, – Юля надула губки, – по крайней мере, он себя таковым считал, за все время даже цветочка не подарил.
Андрей притворно поковырял ногой пол:
– Девчонки, вы меня совсем засмущали! Пойдемте лучше обедать.
Девчонки хвастались новенькими студенческими билетами, зачетками, вывалили на стол целый ворох учебных пособий, с боем добытых у неприступной библиотекарши. Андрей рассеянно слушал их щебет, кивал в нужных местах, но думал совсем о другом.
Сославшись на усталость, он опять ушел спать рано, чуть ли не в десять. Юля и Анюта проводили его недоуменными взглядами.
«Надо будет сказать полковнику: если мы все-таки поедем в Гренландию, пусть приставит к девчонкам настоящую охрану, а не просто наружное наблюдение, – подумал Андрей, находясь уже на грани сна. – Если в мое отсутствие с ними что-нибудь случится, я себе этого никогда не прощу!»
«Малыш» рванул прямо над головой…
Еще за миг до вспышки он видел инверсионный след «Энолы», уходящей на полной скорости прочь от обреченного города, и через миг все исчезло в слепящем свете. В нем растворились маленькие аккуратные домики, утопающие в зелени, дымящие трубы завода на северной окраине; бухта с цветными мазками парусов, лагерь военнопленных…
Свет обтекал его, подобно кипящей воде, смешанной с паром. Затем последовал тяжелый удар, тело на мгновение сдавило со всех сторон, и он увидел, как от ног побежала по земле волна, будто от брошенного в воду камня. Свет летел впереди волны, напоминая острый копейный наконечник, и то, что не превратилось в пепел, разлеталось под мощью динамического удара.
Миг – и вспыхнула одежда на застывших в движении людях, спала с костей испепеленная плоть, и тут же рассыпался костной пылью скелет, перемешиваясь с песком, паром, раскаленной глиной…
Люди исчезали, чтобы через миг проявиться на стенах домов, как на негативе фотографий.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});