Читать интересную книгу Дар - Алексей Фурман

Рольф вздохнул со звуком, очень похожим на глухое рычание и, вперив в ведуна мрачно горящий взгляд, едва сдерживая бешенство, «ласково» поинтересовался:

— Ну?

— Что? — очень натурально удивившись, вопросом на вопрос ответил ведун.

— Убил оборотня? — ласки в голосе князя значительно поубавилось.

— Нет, не убил, — спокойно ответил ведун.

— Так какого же!.. — вскочив из за стола и потрясая кулаками, взревел Рольф.

— А такого, — ведун остался невозмутим. — Я не семиделуха, и сразу за все ухватиться не могу. Либо я выслеживаю оборотня, либо твоих людей, которым по ночам не сидится в замке. Выбирай, потому как все одновременно у меня не получится!

Князь скрипнул зубами и бросил на бледного как полотно Ильнара испепеляющий взгляд.

Воевода, встретив взгляд Рольфа, лишь стиснул челюсти и упрямо сдвинул брови. Князь глухо и безнадежно застонал и рухнул обратно в свое кресло.

— За что ж мне это наказанье-то, а? — неизвестно к кому обращаясь, вопросил Рольф. — Вот уж наградили меня Боги помощничками! Воевода, который не в состоянии управиться с собственными людьми, и охотник на нежить, который от нежити этой сам еле ноги уносит! По твоей ведь рекомендации я его пригласил, Инциус! — Рольф наклонился к жрецу. — Что теперь скажешь?

Инциус ответил тяжким вздохом.

— Что ж мне с вами делать-то теперь? — мрачно поинтересовался Рольф.

— Прости, князь, — ведун подал голос первым. — Но я подряжался убить оборотня, а не караулить твоих подручников. И я, помнится, сразу сказал: помощь мне не нужна. Я убью оборотня. Но один. Или ищи другого охотника.

— Ишь ты! — Рольф недобро прищурился. — Ты, значит, у нас такой гордый, что нами, простыми смертными, вроде как брезгуешь?

— Это не гордость, князь, это расчет. Я немало походил по свету, и успел заметить, что простые, как ты говоришь, смертные берутся мне в моем деле помогать по трем причинам: от отчаяния, по незнанию и по дурости несусветной. И третье будет хуже всего, потому как дурной помощник гораздо больше вреда может наделать, чем умный враг. Против глупости, как я слышал, даже Боги ничего поделать не могут. Куда уж мне-то!

Жрец нервно дернул худым плечом и бросил на ведуна осуждающий взгляд.

— Может, для кого-то это и дурость, — медленно выговорил Ильнар. — Но некоторые называют это честью и воинским долгом. Не слышал таких слов, ведун?

— Слышал. — не раздумывая, кивнул ведун. — Только вот понять никогда не мог — что бы такое они означали?

Воевода смерил ведуна презрительным взглядом.

— Вот отправить своей волей на смерть девять человек в компанию к троим, которые отправились без приказа — это честь? Или долг? После сегодняшней ночи горе могло прийти в три дома. Это если без долга чести. А с честью и долгом придет в двенадцать домов. Так кому нужна такая честь?

— Честь нужна тем, кто знает, что это такое, — со злостью процедил воевода, не спуская с ведуна горящих глаз. — Тебе не понять.

— Так я про это и говорю! — подхватил ведун, и в голосе его послышались стальные нотки. — Не понимаю я этого! Какая честь в том, чтобы своей глупой смертью оставить семью без кормильца? Или растить детей и кормить стариков-родителей — это не долг?

— Так что же, — опередив едва не вскочившего Ильнара, подал голос Рольф. — По-твоему, выходит, нужно бросать товарищей на погибель? Вы, ведуны, что же, друг дружке на выручку не приходите? Бежите от своих, коли те в беде окажутся?

Голос Рольфа прозвучал на удивление спокойно. Ведун с самого начала заметил, что с князем что-то не так, но только сейчас понял, что именно. Рольф был почти трезв. И хотя перед ним по обыкновению стоял кувшин и чаша с вином, очевидно, в это утро он еще не успел к ним как следует приложиться.

— Мы выручаем своих товарищей, князь, — ведун смягчил тон и заговорил спокойнее. — Но думаем мы при этом именно о товарищах, а не о том, как честь свою потешить. Простой да легкий путь не всегда самый правильный будет.

— Это ты о чем? — поинтересовался князь.

— О том, что умереть легко. Жить трудно. О том, что самоубийство не о силе свидетельствует, а о слабости. О том, что умереть, бросив на произвол судьбы тех, кто от тебя зависит — это не смелость, а в лучшем случае глупость, а то и самое настоящее предательство!

Воевода снова дернулся, порываясь встать. И не выдержал — глухо застонал от боли. Князь остановил Ильнара повелительным жестом.

— Ну, ты говори, да не заговаривайся! — грозно сдвинув брови, посоветовал он ведуну. — Где это ты тут самоубийство углядел?

— Где? Вот ты, воевода, — ведун посмотрел на Ильнара. — Про Бранную Теснину слышал?

Воевода, глядя в сторону, скривил белые как мел губы, всем своим видом демонстрирую полное презрение к спрашивающему.

— Мало кто не слышал, — кивнул ведун. — Разве только дети малые где-нибудь в медвежьих углах. Двести гвардейцев в правильном строю с копьями и самострелами против шести оборотней. И не в темном лесу, а в ущелье в полсотни шагов шириной и с отвесными стенами, где только в лоб и можно было напасть. Двести! — отчеканил ведун, и лицо его окаменело. — А до рассвета не дожил ни один. А оборотни как вшестером пришли, так вшестером и ушли. Так на что вы рассчитывали, когда совались в лес? На то, что не придется с оборотнем встретиться? Так на кой ляд тогда вообще было идти?

— Так что же, — в разговор впервые вступил жрец, — по-твоему, те гвардейцы в Теснине тоже были самоубийцами?

— Те гвардейцы защищали беженцев, женщин и детей. У них не было иного выхода. Они отдали свои жизни, пытаясь спасти чужие. А за что отдали жизни твои ратники, воевода?

Ильнар, которому ярость придала сил, вскочил, но тут же, пошатнувшись, рухнул обратно — хорошо, что на стул, а не на пол.

— Хватит! — рявкнул Рольф. — Наслушался… Ты, Ильнар, ступай, отлежись пару дней. Потом поговорим. А с тобой, ведун, у нас разговор не кончен!

В обращенных к воеводе словах Рольфа уже не было того гнева, что бушевал в трапезной всего несколько минут назад. После того как воевода медленно поднялся из-за стола и, пошатываясь, вышел из трапезной, напоследок окинув ведуна полным холодного презрения взглядом, Рольф кивнул ведуну на освободившееся место.

— Присаживайся.

Ведун обошел стол и сел. Какое-то время все молчали — ведун выжидающе, остальные с угрюмым осуждением. Наконец Рольф оборвал затянувшуюся паузу:

— Ну и что теперь будем делать? Ждать до следующего полнолуния? — почти без раздражения, деловым тоном поинтересовался князь. Ведуну послышалось в его голосе нечто напоминающее тщательно скрываемую надежду.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});