шкафами, уставленными книгами.
— Здесь книги, отобранные для вас Мастером Командующим. — Он произнёс эту фразу с восторженным придыханием, смутился и серьёзно добавил. — Ваш доступ будет работать ровно месяц. Никто, кроме вас, в эту комнату не зайдёт, она выделена для вашей работы. — В его глазах мелькнуло нечто, напоминающее зависть. — Можете работать в любое время, доступ настроен на обруч-ключ. Если будут вопросы — обращайтесь ко мне, моё расписание добавлено в ваш коммуникатор. Хорошей работы.
Дверь закрылась, и Лана жадно набросилась на книги. Здесь была лишь треть из отобранных, но какая треть! И в качестве плюса — несколько новых томов, которые она точно не брала. Решила начать с первой книги из списка Командующего, напротив названия которой стоял твёрдо выведенный восклицательный знак. И пропала…
Отвлечь от чтения её смогло лишь урчание в животе. Глянула на коммуникатор — она читает шесть часов! С сожалением отложила монографию, страниц пятьдесят не дочитала. Зато стало понятно, почему принц считал её важной. Разделы и абзацы кусочками пазла укладывались в картину уже полученных знаний, делая систему объёмной. С сожалением отложила книгу и направилась к себе в номер. Там, в холодильном шкафу, были припрятаны на случай пропуска ужина кукурузные лепёшки.
Лана размышляла над новыми знаниями. Эванцы могли набрать такую силу единственным способом — раскачивая способность к эмоциям. Смертельно опасный путь. Любое потрясение, и потоки энергии выплеснутся, уничтожая всё вокруг. Марковы изучали тысячи способов баланса и вычислили сети контрольных каналов. Поглощение разнообразных знаний, многоплановая работа с телом, навыки запоминания, вычисления — всё это влияло на разные контрольные сети и помогало сдерживать вспышку. Оставляя глубину эмоций, которые питали магическую ёмкость. Невольно она посочувствовала эванцам. Жить с обнажёнными нервами, всё время контролируя себя… Никакая сила этого не окупит! Впрочем, был ли у них выбор? У Ланы точно особенного выбора не было.
* * *
Всё утро Лана думала о Кристофере и дивных выходных, стараясь не срываться на воспоминания о том, чем они закончились. Она шла по коридору после сдачи анализов и тестов, когда дверь одного из кабинетов отворилась, и показался Ворон.
— Лана, зайди, мне нужно кое-что проверить.
Помедлила. Оглядела обе стороны коридора. Пусто. Оценивающе осмотрела медика. Он выглядел взъерошенным и сосредоточенным, под глазами темнело, будто много суток недосыпал. К тому же он ещё больше сутулился и выглядел очень усталым.
Лане вдруг стало стыдно. Все с ног сбиваются, чтобы ей помочь, а она… В конце концов, сколько раз Ворон помогал! Пусть он едкий гад, наверняка что-то скажет или выкинет — она потерпит. До сих пор всё, что она видела и слышала о нём, позволяло однозначно утверждать — этот маг хоть и отменная сволочь, но при этом нестандартный умный профессионал. И если ему что-то надо проверить, она поможет. Лана кивнула, ещё раз оглядела пустой коридор и шагнула мимо посторонившегося Ворона вглубь кабинета. Дверь за спиной с мягким щелчком закрылась.
Огляделась. Никого, кроме них. Просторное помещение без окон, ровный свет с потолка, металлические шкафы вдоль стен. Каталки с заблокированными колёсами, высотой на уровне пояса. Стойкий запах медикаментов. Попискивание приборов и шум вентиляции. Открытые ящики с инструментами, инъекторами, коробками лекарств, ампулами и неопознаваемыми устройствами. Множество экранов, вычерчивающих графики или мерцающих в режиме ожидания.
Лана прошла внутрь, оглянулась и выжидающе глянула на Ворона. В синем костюме медслужбы он выглядел вполне безопасно, лишь нечитаемое выражение глаз, рассматривающих её внимательно, немного напрягало. Тот заметил её опасливый взгляд, усмехнулся и направился к стене, где над одной из каталок светилось особенно много экранов. Бросил через плечо:
— Подойди. Я не причиню боли. Просто диагностика.
Подошла. Вер наклонился, проверил, насколько хорошо заблокированы колёса каталки, подтянул одно из них. Подошёл к Лане. Глядя мимо неë, схватил руками за талию, как пушинку поднял. Она ошарашенно отметила, как на его кажущихся худыми руках, открытых короткими рукавами летней формы, напряглись перевитые венами и сухожилиями мускулы. Красиво.
Ворон пронёс её несколько шагов и усадил на каталку так, что она села, свесив ноги. И начал методично лепить на неë датчики. Какие-то из них тянулись проводами к приборам, какие-то поблёскивали символами бесконтактной передачи данных. На лоб, виски, плечи, предплечья, запястья. Лану окутал приятный мятный аромат. Ворон закатал ей штаны до икр и прикрепил по три датчика на щиколотки. Они не произносили ни слова, слышно было только попискивание приборов, подтверждающих начало приёма данных.
Лана невольно залюбовалась отточенными движениям Ворона. Ни малейшей задержки, ни секунды раздумывания, где что лежит, откуда взять, куда положить, в какой экран ткнуть и какую комбинацию символов ввести. Бесстрастное лицо, выверенные движения. Сейчас, когда он не натягивал свою шутовскую маску и не говорил обычные гадости, она задумалась, а могло бы между ними что-то завязаться? Вряд ли. Слишком бешеный у него нрав, а ей всегда был дорог покой.
Вернон лепил и снимал датчики, тыкал в экраны, вводил символы, подносил к ней приборы, после чего снова углублялся в расчёты. Так прошло около получаса, и она заскучала бы, если бы не столь завораживающе было наблюдать за движениями специалиста, бесспорно высочайшего класса, поглощённого работой.
Наконец, Ворон произнёс:
— Спасибо, это всë. Ты очень помогла.
И принялся последовательно снимать с неë датчики, освобождая от проводов. Затем обхватил за талию, без усилия приподнял с каталки, и на вытянутых руках поставил на пол.
Лана выдохнула и негромко спросила:
— Я могу идти?
— Да.
Ворон отошёл и тыкал в экраны, не обращая на Лану внимание. На его лбу пролегла злая складка. Ничего не нашёл?
Лана уже направлялась к двери, когда услышала глухой и как-то изменившийся голос медика.
— Постой.
Остановилась и оглянулась. Он стоял, опустив голову, сжимая кулаки. И затем в несколько широких шагов приблизился к Лане. Левой рукой обхватил за талию, плотно прижимая к себе. Правой схватил за косу, оттянул назад, запрокидывая ей голову, и прижался губами к тонкой коже над ключицей. Лана оцепенела от неожиданности и бури противоречивых чувств, а его пальцы уже стянули резинку и расплетали волосы, продвигаясь к её затылку. Ворон резко втянул воздух, и прошептал, чуть касаясь чувствительной шеи:
— Прости меня, мне придётся…
И накрыл её губы своими. Лана ахнула, приоткрыв рот, и его язык проник внутрь, умело и безжалостно отвоёвывая пространство, сминая мысли о сопротивлении, жёстко, почти жестоко исследуя, подстраиваясь под малейшие отклики. Настойчиво безумный, отчаянный поцелуй породил цунами неведомых ранее острых ощущений.
Тянуло к нему. Умелые твёрдые мужские пальцы сжимали, надавливали, гладили, мяли её раскрывающееся