слышал.
Она смотрит на меня и словно глазам своим не верит.
— Я думала, ты никогда ко мне не придешь…
— Садись, — киваю на стул. — Поговорить нужно.
— Это все из-за письма, да? — медленно присаживается на стул и складывает руки на стол, они у нее дрожат. Уверен, что все это притворство. Она будто специально взлохматила себе голову, чтобы жальче выглядеть.
Мать считает, что все это бред, что она специально себя оговорила в письме, чтобы на нее обратили внимание, но я не верю в это. Хотел бы, но не верю.
— Я его прочел. Но нет, я здесь не из-за письма.
Лана кивает и поджимает сухие бледные губы.
— Я больше не могла держать этого в себе…
— Твои извинения я прочел.
— Она все равно умирала… Я хотела тебя освободить от нее… Ты мучился...
Еще оправдывает себя...
— Лиля тоже умирала? Нет. Но от нее ты тоже хотела меня избавить. Забыла, как подменила ей успокоительные?
— Это вещество не убило бы ее. Я… я тогда принесла эти таблетки и… кое-что другое. Я могла вообще ее убить, но не стала…
Не стала, потому что знала, что подозрения падут на нее. Охрана ее видела. Так что сдержала себя.
— Жалеешь теперь, наверное...
— Ни о чем я не жалею, Мирон, — склоняет голову немного вниз Лана. — Об одном лишь жалею — что оружие на тебя навела. Знаешь… если бы я отважилась в тебя выстрелить, то… я тут же убила бы и себя. Даже не сомневайся, — вскидывает на меня взгляд, умоляя поверить себе.
— Я не об этом пришел поговорить, — твердо. Для нее у меня нет никаких эмоции. — А об Окуневском.
Лана мрачно хмурится и положительно качает головой.
— Спрашивай… Я все скажу.
— Когда ты в последний раз с ним общалась?
— Очень давно. У меня с ним давно никаких дел.
— Ты знаешь, что он знал Лилю лично?
Не знаю, что ей колют тут, но у нее прямо просветление в глазах.
— Вижу, что знаешь. Получается, после всех его грязных поручений касательно Таи — ты поддерживала с ним связь. Ведь с Лилей он познакомился…
— Два года назад. Примерно. Да, я знаю. Они... встречались. А потом появился ты и…
— И что?..
— Да ничего… Я не знаю. Что касательно Лили — он всегда был скрытен. Он мне ничего не рассказывал. О своих планах тоже. Он использовал меня, а я его. А потом все... наши пути разошлись.
— Кто еще был с вами заодно?
— Что?
— Кто еще с вами заодно, я спрашиваю.
— Никто… Ты о чем вообще?
— Лучше не ври мне, Светлана, — подаюсь к ней. — Сейчас от твоего честного ответа зависит, что с тобой будет. Помоги мне, а я тебе помогу, — блефую.
— Я правда не знаю, о чем ты говоришь. Были ли у Сергея какие-то сообщники? Если да, то мне о них не известно. Он никому никогда не доверял. А меня убить каждые пять минут угрожал, если я что-то скажу кому-нибудь. Сомневаюсь, что есть кто-то еще, кто знает о его планах.
Да быть того не может!
Она либо врет, либо… Да нет, не похоже.
Ладно. Больше я здесь ничего не узнаю.
Встаю со стула. Лана подрывается следом за мной.
— Мирон! Нет, не уходи… А как же мои вопросы?.. Ты на них ответишь?
— Советую тебе больше не пытаться бежать. Ты сядешь в тюрьму, если выйдешь отсюда.
— Да я тут больше не могу! — оббегает стол, подлетает ко мне. — Прошу, вытащи меня отсюда! Я больше не буду! Клянусь! Я уеду и больше никогда не вернусь! Я тебе обещаю! Я больше не буду к тебе лезть! И к Лиле тоже! Я…
— Замолчи!
— Ну пожалуйста… — опускается на колени и рыдает, что я с трудом разбираю ее слова. — Ты не знаешь, каково тут… Я ведь не больна…
— Если ты не больна — то ты чистая преступница, и оправдания тебе нет.
— Я запуталась… запуталась… связалась с плохими людьми…
— Веди себя хорошо, Лана. Это в твоих же интересах, — поворачиваюсь, направляюсь к двери.
— Ты приедешь еще?..
— Мать к тебе приедет. Она все еще верит в тебя. Не разочарую хоть ее окончательно, — берусь за дверную ручку и выхожу за дверь.
Поеду скорее к ним. Я должен быть рядом со своей семьей.
Глава 52.
Лиля. Неделю спустя…
Просыпаюсь и вздрагиваю. И дело не в том, что еще чуть рассвет и его нет в постели, а в том, что словно что-то вырвало меня из сна. Не кошмар. Что-то другое… Я давно такого не испытывала. Сердце очень быстро стучит. В последний раз такое было еще до нашего разрыва, накануне его. И вот сейчас…
У нас все хорошо. Уже как неделю мы по-настоящему вместе.
Мирон, наверное, проснулся как всегда очень рано и ушел к себе в кабинет. Он и раньше так любил делать, но теперь я в любой момент могу прийти к нему. Он не выгоняет. Наоборот, радуется моим приходам.
Все изменилось.
Абсолютно все.
Он делает все для меня. Для дочери. Для нас. Только вот… снова что-то скрывает. Уверяет и даже клянется, что все в порядке и что больше никаких сообщений не приходило на мой телефон, однако он мне его в руки не дает. Купил мне новый телефон и сим-карту.
Хочется еще спать, но я