class="p1">– За тебя, моя королева, – поднял парень свой бокал в ответ.
Они пили, шутили, смеялись, танцевали и периодически выбегали на улицу целоваться в тени портала. Целовались они украдкой, когда такси везла их к дому Анастасии, целовались, не таясь, на каждом лестничном пролёте, пока поднимались на третий этаж в квартиру девушки и сомкнулись в поцелуе, задыхаясь от желания, как только переступили порог.
Несколько минут они лежали молча, восстанавливая дыхание.
– Я люблю тебя, мой милый Странник! – прошептала девушка, повернувшись к парню и нависая над ним всем телом, – Ты мой первый мужчина.
Волна нежности к этой чудесной девушке, метеором ворвавшейся в его жизнь, накрыла парня. Он двумя руками нежно взял голову девушки и стал целовать ее лоб, веки, переносицу, щёки, шепча: «Я люблю тебя, Настенька! Я люблю тебя, солнышко!» Он шептал ей признание в любви, пока не добрался до её пересохших от жажды губ. Он шептал ей слова нежности, когда, перевернув её на спину, стал целовать её шею, плечи, грудь. Девушка издала протяжный стон, как только его губы коснулись её набухших сосков. Её тело задрожало, дыхание сбилось от прикосновения его губ к её плоскому животу, шелковистому пушку лобка….
–Ты живёшь одна в такой большой квартире? – полюбопытствовал Пётр утром за завтраком, приготовленном Анастасией.
– Да, теперь одна, – подтвердила девушка. – Когда умер дедушка, бабушка попросила папу вернутся на малую родину, так как ей стало тяжело управлять огромным имением. У нас родовое имение под Орлом. Когда родители уезжали на родину, папа отписал мне наш особняк на Креславской улице, но я попросила папу продать его, а мне купить эти апартаменты.
– Интересно получается, имение под Орлом, а служил в Динабурге! Как его занесло сюда за 800 километров от дома сюда? – удивился Пётр.
– Папа военный и был назначен сюда комендантом Динабургской крепости-склада, а когда шесть лет назад вышел в отставку по состоянию здоровья в звании генерал—лейтенанта, остался жить в Динабурге. Он купил здесь небольшой особняк, как я уже говорила, на Креславской улице.
– Тогда почему не вернулся в своё родовое имение? – парня искренне заинтересовала история жизни родителя Насти.
– Они с дедушкой не ладили. Дедушка был против военной карьеры отца и даже хотел лишить его наследства. Бабушка с трудом уговорила его не делать этого. Дедушка примирился с отцом только на смертном одре.
– А чем занимался твой отец в Динабурге потом? – поинтересовался Анджан.
– Последние четыре года он являлся предводителем местного дворянства, почётным президентом многих коммерческих обществ, попечителем различных общественных и богоугодных организаций, – с гордостью за родителя произнесла Настя.
– О, солидный послужной список: генерал, предводитель дворянства! – резюмировал парень.
Глава двадцать вторая
Утром, уже вернувшись домой Пётр изучал список, переданный ему Анастасией. Девушка вдумчиво отнеслась к просьбе парня и составила полный каталог людей с фамилией Берг, проживавших и проживающих в Динабурге, в Динабургском уезде. Настя сообщила, что она обзвонила такие же канцелярии прилегающих к Двинскому уезду других уездов как Витебской, так и в Вильнюсской, Ковенской и Курляндской губерний и пообещала, что в течении недели получит от них такие же списки.
– Ну хоть будет повод тебе позвонить, – пошутил Анджан.
– А тебе ещё какой-то повод требуется? – шаловливо промурлыкала Настя, обнимая его за шею.
– О тебе, солнышко, забочусь, чтобы придать своим звонкам официальный характер, и чтобы тебя не прогнали со службы за болтовню по телефону по личным делам, – пояснил Пётр. – А так всё чинно, благородно— клиент звонит.
– Нет. Так дело не пойдёт! – возмутилась Настя. – Обещай мне, что будешь звонить мне каждый день по поводу и без. Обещаешь.
– Обещаю, – поклялся Пётр. – Я ещё достану тебя своими звонками.
– Доставай. Я этого очень хочу, – согласилась девушка, закрыв глаза и подставляя губы для поцелуя.
Самым трудным в то утро оказалось встать с постели— не потому, что хотелось спать, а от того что никакая сила не могла оторвать его от этого желанного девичьего тела, вырвать из объятий этих чутких и ласковых рук, избавить от колдовских чар этих бездонных голубых глаз, излучающих любовь и нежность, лишить пьянящего вина распухших от ночных поцелуев губ. Пётр был уверен, что проведёт ещё множество ночей в объятиях Насти, но такой ночи, как сегодня уже не будет никогда.
Очнувшись от нахлынувших воспоминаний, Анджан углубился в изучение написанных рукой Насти фамилий. На удивление, в городе и уезде проживало несколько десятков Бергов и даже присутствовало два Карла, только один был слишком мал, а второй чересчур молод, чтобы быть тем Карлом, которого разыскивал Пётр. Роберты и Марты в списке отсутствовали.
«А может я гоняюсь за химерой и нет в этой реальности ни одного двойника Бергов—младших? – принялся размышлять парень. – Ведь не было здесь двойника Роберта-старшего». «Но не факт, – сам себе возразил Пётр. – Роберта-отца занесло сюда не сразу, а как о говорил, на некоторое время он потерял сознание и сколько пребывал в отключке не знает, да и попал он в этот мир недавно только в октябре в то время, когда я и молодые Берги попали в другой мир тютелька в тютельку в день вхождения в портал только годы разные. Жену в эту реальность не пропустили, что может говорить о присутствии её копии в этом мири, а копия Роберта могла умереть или погибнуть. И произойти это могло в промежутке между 12 мая и 12 октября. А что, идея! Нужно выяснить, не умирал ли аптекарь в этот промежуток времени, возможно под другой фамилией. Только через кого? Настю подключать нельзя— как мне объяснить столь странную просьбу. Она девчонка умная и точно подумает, что я тайный агент и использую её в своих корыстных целях. Можно обратиться в полицию, необходимо только придумать вескую причину интереса к подобной информации».
Решив повременить с полицией, Анджан намерился осмотреть «свой» антикварный магазин, который находился в этом же доме на первом этаже прямо под квартирой Петра. Ключи от магазина он отыскал в том же сейфе.
Спустившись по лестнице вниз и выйдя на улицу, парень отыскал дверь, над которой на уровне второго этажа красовалась вывеске «Предметы старины— антикварная торговля», которую он позавчера рассматривал с балкона. Окна магазина, закрытые плотными ставнями, света практически не давали, оттого внутри помещения царил полумрак. Подсветив спичкой, Пётр отыскал выключатель и зажёг свет. В торговом зале царило полное запустение. С потолка хлопьями свисала паутина, стоящие на постаментах, на многочисленных полках и шкафах экспонаты, покрывал толстый слой пыли. Пол застилал серый слой рыхлой субстанции, напрочь