красотой принцессы. И эта лесть окончательно заглушила недавние страхи и раздражение. Нэйдж ощутила себя невероятно могущественной и непобедимой. Принцу точно не устоять! Будет бегать за ней так же, как его братец Юджин. Купаясь в своём самодовольстве, Нэйдж пропустила мимо ушей наставления королевы. Та советовала дочери быть осторожной и не провоцировать будущего мужа. Всё это казалось несерьёзным. Да что ей может сделать какой-то едва оперившийся юнец? А вот на просьбу не забывать о своём высоком статусе и ответственности за королевство, она усмехнулась.
«Так вот откуда в голове Зарины эта чушь про жертвенность во имя страны! Местные венценосные особы настолько праведны, что даже тошно. Не удивительно, что такие проходимцы, как Витор и этот принц положили глаз на их королевство!» — Нэйдж поморщилась, но свойственным Торине взволнованным тихим голоском поблагодарила королеву за заботу, клятвенно заверив, что будет стараться. К счастью, это оказались единственные нравоучения, которые пришлось выслушать. Принцесса Зарина так и не почтила её своим визитом, сославшись на слабость из-за беременности. Однако её отсутствие Нэйдж посчитала хорошим предзнаменованием.
Церемония должна была состояться в храме Вира. У дворца Нэйдж ожидала запряжённая двумя лошадьми светлой масти расписная и украшенная алыми и жёлтыми лентами и цветами карета. Но она оказалась так мала, что кроме кучера и пары служанок взобравшихся на козлы, больше никто не поместился, и огромная процессия, вышедшая проводить принцессу, так и осталась ожидать во дворце.
Нэйдж плохо запомнила дорогу. Окна закрывали полупрозрачные алые шторы, которые суетящиеся служанки просили не дёргать. Принцессе полагалось чинно сидеть внутри и не высовываться. И Нэйдж неохотно согласилась немного поскучать среди цветов и подушек, которыми была устлана карета внутри. Но если сначала, когда дорога шла через лес, было тихо, то, войдя в город, их принялись закидывать цветами горожане. Все они желали принцессе счастья и благоденствия. По мере приближения к храму хор жаждущих поздравить Её Высочество становился всё многоголосней. Нэйдж даже не представляла, где местные жители смогли собрать поздней осенью столько цветов! Но ими оказалась щедро усыпана вся дорога.
Выстроенный из необычного зеленоватого мрамора храм Вира напоминал высокую парковую ротонду. Его свод полностью был затянут лианами, а резные колонны украшали как каменные лозы и цветы, так и живые. Мелкие алые шишечки виднелись повсюду, а их дурманящий аромат так и вился в воздухе. Широкие оконные проемы были застеклены разноцветными витражами, расписанными причудливым цветочным узором, а над главным портиком возвышалась уже знакомая древовидная фигура. И снова в её корнях сновали блестящие жуки, которые необъяснимым образом крутились только возле необычного изваяния, хотя, казалось бы, должны были сыпаться гостям на головы. Перед выходом из кареты служанки накинули на голову Нэйдж золотистую вуаль, а потом под радостные крики толпы сопроводили в храм. Они остались стоять у входа, склонившись в почтительном поклоне. Нэйдж, сжав покрепче в руках чёрный лотос, шествовала вперёд и жалела, что вуаль не даёт толком разглядеть внутреннее убранство. Просторный храмовый зал был красиво завешен широкими золотыми лентами и цветочными гирляндами. В самом центре виднелось небольшое возвышение, обвитое по краям белыми розами. По нему маячила одинокая фигура, разряженная в цветастое одеяние.
«А вот и жених», — поняла Нэйдж, отмечая его изумрудный камзол и торчащую из-под него канареечно красную рубашку с голубыми жабо и манжетами. Нелепый костюм дополняли апельсиновые бриджи, кобальтовые высокие сапоги и похожий на изогнутый обруч серебристая корона.
Важные гости находились внизу. Король и королева застыли у самых ступеней, а напротив них стоял вразвалочку крупный бородатый мужчина в бэрлокском кричащем наряде. О высоком статусе гостя говорила лишь возложенная на спутанные каштановые лохмы напоминавшая терновый венок золотая корона. Зарина и Этьен обнаружились позади королевской четы, тогда как рядом с королём Бэрлока не оказалось ни одной дамы. Только несколько мужчин, таких же крупных и взлохмаченных. Их мелкие поросячьи глаза пожирали похотливыми сальными взглядами фигуру Нэйдж. Судя по их неприятным ухмылкам, они с трудом сдерживались, чтобы не брякнуть что-то пошлое и не начать улюлюкать. Бэрлокские дамы толпились у дальнего окна. Сегодня их наряды особенно впечатляли. На леди Октавии было настолько пышное платье, что из-за многочисленных разноцветных оборок она едва могла шевелить руками. Леди Морана сильно сутулилась: многочисленные украшения — бусы и заколки — не давали ей поднять головы. А леди Гизелла и вовсе привалилась к стене, не в силах, держаться на ногах от бесчисленного великолепия, которое она на себя нацепила. На их кичливо-ярком фоне линкское общество выглядело тускло и бесцветно. Почти одинаковые серо-синие костюмы мужчин и светлые платья женщин, несмотря на изысканность кроя и тонкость отделки, почти не привлекали внимания и смотрелись невнятной блёклой массой.
Подходя к ступенькам пьедестала, Нэйдж расслышала отдалённый гул, будто где-то неподалёку находился пчелиный улей. Однако подумать, что же его могло издавать, не успела. Стоило ей поравняться с королевскими особами, как король Бродерин шагнул к ней навстречу. Он подхватил её под руку и, повернув к гостям, торжественно произнёс:
— Перед лицом всех собравшихся и божественного лика Вира хочу объявить о создании нового альянса между Линком и Бэрлоком, и в заверении добрых намерений мы, Его Королевское Величество Бродерин первый, отдаём нашу младшую дочь — принцессу Торину — в жёны бэрлокскому принцу Андреасу. Да принесёт мир и процветание их брачный союз!
— Да будет так! Да будет так! — Пронеслось по залу, и как только ликование стихло, к Нэйдж подошёл бэрлокский монарх.
— Король Чесмик, — лающим хриплым голосом начал он, — подтверждает объявленное соглашение! — Король грубо вцепился в другую руку Нэйдж. — Бэрлок принимает невесту и благословляет этот союз!
— Да будет так! Да будет так! — Вновь повторили гости.
Король Бродерин отпустил руку Нэйдж и, повернувшись к ней, спросил:
— Принцесса Торина, согласна ли ты выйти замуж за принца Андреаса. Уважать, заботиться и хранить ему верность до конца своих дней?
Нэйдж пробормотала робкое «да» под новые возгласы гостей. Едва заслышав ответ, бэрлокский монарх грубо толкнул её к пьедесталу. Нэйдж, налетев на первую ступеньку, чудом удержалась на ногах. Ей хотелось обернуться к бесцеремонному королю и прилюдно втолковать, что с принцессой стоит обращаться уважительней. Но пока она негодовала, Чесмик уже успел поинтересоваться у своего сына:
— Принц Андреас, берёшь ли ты в жёны принцессу Торину и готов ли беречь и защищать её до конца своих дней?
— Да. — Донеслось сверху, а от этого каркающего голоса по коже пробежали мурашки. Нэйдж подняла голову, чтобы посмотреть на принца, и её сердце замерло. На неё надменно взирали льдисто-голубые глаза. Нэйдж невольно вздрогнула: по спине пронесся холодок.