Этим летом и осенью я чувствовала себя очень счастливой, а теперь, когда Джон выздоровел, жизнь показалась мне совсем прекрасной. Так было до самого Рождества. Как обычно, под Рождество для меня наступали печальные дни. За неделю до праздников Берта возвращалась из школы – значит, Ричард проведет все время с семьей, в Рейксли. Я ненавидела Рождество.
Я ненавидела рождественские праздники, когда была в монастырском приюте и потом, когда уже начала зарабатывать себе на жизнь. Ведь праздники и веселье для меня означали лишь одиночество и были самыми печальными днями; я даже радовалась, когда снова можно было идти на работу. После того как умерли мои родители и у меня не стало дома, я позабыла, что такое счастливое ожидание Рождества.
И даже за последние два года мало что изменилось в моем отношении к Рождеству: меня ожидали все те же одиночество и скука. И конечно же, все это порождало чувство зависти… если не ревности, потому что мне приходилось расставаться с Ричардом. А ведь он был мне так нужен. Я так мечтала встретить Рождество с ним! Я представляла себе, что мы вывесим носок для него и чулок для меня, в канун Рождества положим в них подарки, а утром побежим смотреть, что нам принес Дед Мороз, и будет так весело! Но эта привилегия принадлежала Роберте, а не мне.
«Счастливого Рождества!» – это поздравление тоже было обращено к Роберте, Марион и ее родственникам. Я знала, что они всегда устраивали семейный обед в Вилдинг-холле, а вечером в Рейксли был праздничный ужин.
Ричард потом рассказывал, что все было очень скучно, единственным светлым пятном было общение с Робертой. И я думаю, все было действительно так, но моя тоска от этого меньше не становилась. Ведь я знала, что Ричард понимает, как я бываю несчастна на Рождество. Я пыталась скрыть от него мою грусть и, чтобы он не беспокоился обо мне, не рисовал в воображении мою одинокую печальную фигуру, каждое Рождество проводила у Кэтлин.
Но на сей раз мне было не совсем удобно ехать туда. Билл, муж Кэтлин, был дома, и они ждали в гости родственников – брата Билла с женой. Для меня там не было места. А больше мне ни к кому не хотелось ехать. Я понимала, что дома, с собакой, среди моих вещей, мне будет легче.
Признаюсь, я не сказала Ричарду всей правды. Пусть думает, что я еду к Кэтлин. Он, как обычно, «отпраздновал» со мной Рождество за день до возвращения Роберты. Доктор Кейн-Мартин тоже уехал, и я была свободна. Ричард не пошел в офис, и мы целый день вместе ходили по магазинам. Мы могли совершенно безбоязненно бродить по магазинам Уэст-Энда, потому что Марион с семьей была в Рейксли и мы вряд ли могли встретить кого-нибудь из них, хотя у нас была и договоренность: если Ричард подаст мне условный знак, я сразу же «исчезну». (Как я ненавидела подобные «договоренности»! Они придавали нашим отношениям оттенок какой-то грязной интрижки. Но это была цена, которую мы вынуждены были платить за нашу любовь.)
Я любила ходить с Ричардом по магазинам. Нам нравились одни и те же вещи, он научил меня выбирать хорошие книги и картины, красивое стекло и старинный фарфор и часто говорил, что за последнее время у меня развился тонкий вкус.
В это Рождество он впервые попросил меня помочь ему выбрать что-нибудь особенное для его дочери. Он уже купил ей несколько пластинок. А теперь ему хотелось подарить ей что-нибудь более личное.
– Дорогая, наверное, тебе, как женщине, виднее… Вспомни, что тебе нравилось, когда ты была девочкой.
Меня охватила радость и гордость: он советуется со мной! Возможность разделить с ним заботы о его любимой Берте еще больше сблизила нас. Я была счастлива. День был очень холодный. Только что прошел сильный град, и, когда мы шли по Риджент-стрит, ледяной ветер пробирал до костей, глаза слезились, но я была счастлива. Я была с Ричардом, и мы вместе шли покупать подарок его дочери. Я испытывала необыкновенную нежность к неизвестной Берте. Пыталась представить себя на месте ее матери. Да, я воображала себя женщиной более старшего возраста, замужем за Ричардом уже много лет. Как я была счастлива!
Должно быть, эта радость отразилась на моем лице, потому что Ричард нежно взял мою руку и посмотрел на меня со странной улыбкой.
– Чему ты так обрадовалась? Ты просто вся сияешь… глаза, губы… ну просто удивительно, – прошептал он.
– Тебе не понять – ты ведь мужчина, – усмехнулась я.
– Это потому, что в душе ты все еще ребенок, Роза-Линда, – нежно сказал он. – И ты хорошо знаешь, что бы тебе хотелось получить в подарок от Деда Мороза.
Надув губы, я засмеялась и отрицательно покачала головой, но ничего не сказала, потому что он опять все понял. Понял мою скрытую… тайную радость: я помогала ему выбирать подарок для его Берты.
Но когда он одобрил мой выбор, я еще больше обрадовалась. Маленькие дорожные часы в складном кожаном футляре.
– Таких часов у нее никогда не было, – сказал он. – Она будет класть их у изголовья перед сном.
Я призналась ему, что в ее возрасте мне всегда хотелось иметь такие часы.
– Прекрасная идея! – воскликнул Ричард. – Мне это никогда не приходило в голову. Я уверен, она будет рада. Ее мать хочет подарить ей меховое манто… для визитов. Поэтому наш подарок будет единственным в своем роде.
Но после этих слов вся радость как-то незаметно улетучилась. Наверное, это отразилось на моем лице, но я постаралась, чтобы Ричард ничего не заметил. Вот и закончилась моя глупая игра в «страну-фантазию», будто мы покупаем часы для «нашего ребенка». Роберта – не моя дочь. Ее мать – Марион.
Это был один из тех случаев, когда я особенно остро чувствовала свое положение и завидовала Марион. Я бы все отдала, чтобы стать матерью ребенка Ричарда.
Но весь остаток дня и вечером я смеялась и веселилась. Ричард повел меня в кино, потом мы поужинали и вернулись в нашу маленькую квартирку. Я приготовила чай, мы уселись перед камином, а Джон мирно дремал на коврике у наших ног. Потом Ричард преподнес мне рождественский подарок.
– Как жаль, что я не смогу быть с тобой двадцать пятого декабря, мне бы хотелось подарить тебе эту вещь в праздничный день, моя дорогая.
При этих словах я едва не расплакалась. Весь вечер мне было так грустно. Обычное уныние, как всегда перед Рождеством. Но мне удалось изобразить радость и удовольствие от его подарка, в благодарность я засыпала его поцелуями. Подарок действительно был прекрасный и очень ценный. Подвески с аквамаринами и бриллиантами – в добавление к аквамариновому кольцу, которое он подарил мне раньше. (Подвески он специально заказывал.) Я побежала к зеркалу примерить их. Они очень красиво смотрелись с моим темно-синим платьем.