на бомбу не тянет. Внутри что-то перекатывалось. Аккуратно дернула за молнию и заглянула в сумку. И офигела.
Внутри лежали пачки денег. Очень много пачек денег. Но кааак? Как он нашел меня и с какого перепугу решил вернуть долг таким образом? Я же просто в суд подала, чего он испугался?
Гера. Ну, муж подруги! Схватила телефон, но в этот момент он уже сам звонил. Вера, кто бы сомневался. Подняла трубку, оттуда донеслось мелодичное:
– Ну, ори, Русь. Мы тебе денег не давали, он просто решил их сам вернуть. Он же тебе должен. В договоре страховки все прописано, да и в аренде такой пункт есть. Так что даже не думай отнекиваться.
Набрала в легкие побольше воздуха, и тут же сдулась. Просто сказала:
– Спасибо, Вер. Не стоило так заморачиваться, я бы сама справилась.
В трубку весело фыркнули:
– Да я и не сомневаюсь! Справилась бы, опять в лепешку разбилась и все одна потянула. Только от таких натуг и надорваться можно. Слишком многое ты на себя взвалила. Скажи лучше: с родителями когда мириться пойдешь?
Опять двадцать пять. Больше всего на свете Веру Освальд интересовали мои отношения с родителями. Сама изначально сирота, она болезненно воспринимала наш разрыв. Считала, что просто стоит поговорить с ними. Если бы я не пыталась!
– Вера, давай закроем сейчас эту тему. Не до того, серьезно. У меня сил нет спорить с тобой. Ты же знаешь, что я пару дней как из очень сложного рейса. Мне отдохнуть надо!
– Ага, напиться тебе с Майкой надо и обсудить свою несчастную любовь, которую ты сдуру решила прошляпить. А Стас твой, между прочим, отличный мужик, хоть и со своими тараканами.
Майка. Убью заразу. Уже и Верке настучала. Когда успела хоть? Небось строчила с утра пораньше, пока я слюни на подушку пускала. Вот тебе и лучшие подруги. Скооперировались против меня!
И тут до меня дошел весь смысл ее слов. Прямо в трубку завизжала:
– В смысле отличный мужик?! Ты когда успела с ним познакомиться?! Вера!
В дверь снова зазвонили. Проходной двор какой-то. А я еще даже зубы не чистила.
На эмоциях подлетела к двери и второй раз за утро обалдела. Там стоял Стас. С цветами. Красивый такой.
– Предательница! Ты за каким адрес мой дала?
– Свадьбу в октябре играйте, а то в сентябре у нас поездка в Австралию с детьми! Целую!
И наглая девица бросила трубку. А я взглянула на себя в зеркало и словила натуральную панику. Потому что оттуда на меня смотрела непричесанная, опухшая девушка в растянутой футболке и хлопковых трусах в стиле Бриджит Джонс, далеких от понятия «сексуальность».
В дверь снова позвонили, а я застонала. До меня донеслось глухое:
– Я знаю, что ты здесь, тебя твои замечательные подруги сдали с потрохами. Даю две минуты.
– Две минуты? Иди к черту! Я тебе не открою!
Блин. Трусы или зубы? В душ уже не успею. Волосы фиг с ним, говорят, это даже модно так. Трусы!
Но не успела я сорваться к шкафу с бельем, как произошло непредвиденное: замок в двери щелкнул, и дверь отворилась. Такого ужаса в своей жизни я еще не испытывала.
Единственное, что успела сделать, так это завизжать и юркнуть под плед на диване. А потом завалиться за его спинку в эдаком коконе. Последние манипуляции я делала уже под насмешливым взглядом мужчины, естественно выглядевшего так, словно он только что сошел со страниц журнала People.
Нечестно.
– Ты как смог войти?!
Смотрела на него одним глазом, находясь на расстоянии. Он положил на стол огромный букет с разноцветными герберами и стал приближаться в мою сторону.
– Мне Майя ключи одолжила, сказала, чтобы я не пугался, а то местное чудовище с бодуна может меня перепутать со злодеем и не открыть.
При этом он так заразительно улыбался, что внутри все сжалось. А Майка у меня так огребет, что открытые свои кофточки век надевать не сможет! Тоже мне подруга. Значит, я чудовище с бодуна?!
– Руся, иди ко мне. Я соскучился. Давай поговорим.
– Давай. Вот ты сейчас выйдешь отсюда на пару часиков, и потом мы поговорим. А то чудовище тебя сейчас примет за таблетку от бодуна и сожрет.
Он снова улыбнулся этой чертовой улыбкой! Да что б его. Индюк недожаренный.
– Русь, можешь меня хоть импотентом называть. Но я тебя люблю.
Застыла. Удар ниже пояса. Любит? Глаза, предатели, сами собой заволокло слезами. Хорошо еще, что можно посильнее пледом укутаться. Только вот проблема. Под ним жарко, очень.
А меня любят.
Всхлипнула. Мужчина осторожно сделал шаг ко мне, второй, третий. Подошел вплотную и взял в охапку прямо в образе личинки. Усадил на колени на диван, словно маленькую девочку.
– Ты что, дурочка, собралась меня спасать? Тебе никто не рассказывал, что это принцы маленьких глупеньких принцесс от драконов охраняют и выручают? Я большой мальчик, могу и сам для себя решить, что дальше делать.
– Ага (всхлип), а потом (всхлип) ты меня ненавидеть станешь (всхлип), что из-за меня небо потерял. Я не хочу тебя его лишать.
– Глупая. Зачем мне небо, если некому меня ждать на земле? Зачем мне все это без одной возбудительницы спокойствия?
– Возмутительницы.
– Ага, ага.
Его руки уже начали меня аккуратно разворачивать. Сначала показалась непричесанная голова, затем опухшее от слез и вчерашней вечеринки лицо. Следом, как я догадываюсь, появился запах вчерашнего вина.
Зажмурила глаза и не дала стянуть плед с нижней части тела.
– У меня там трусы страшные.
– А мы их сейчас снимем.
Он начал покрывать мое тело поцелуями. Я же все всхлипывала, не в силах поверить в то, что сейчас происходит. Вывернулась и посмотрела на него внимательно.
– Ты серьезно меня любишь?
Снова улыбка. А еще он резко встал, от чего плед слетел с меня окончательно. Поднял визжащую меня и перебросил через плечо.
– Пошли, Фома неверующая,