— Большинству знаком этот знак. — Она снова отвернулась от него. — У меня самой был такой на левой руке.
— Я… э… я не знал…
— Вы многого не знаете, мастер Коста. Просто не должны знать…
Проклятие, подумал Локки. Она пытается вывести его из равновесия, повернуть против него его собственную strut peti, его маленькую игру — попытку вызвать ее сочувствие в прошлый раз. Неужели все в этом проклятом городе играют в такие маленькие игры?
— Селендри, — сказал он, стараясь говорить искренне и немного обиженно, — я никогда ничего не желал больше, чем стать вам другом.
— Как Джерому де Ферра?
— Знай вы, что он мне сделал, вы бы поняли. Но так как вам, кажется, угодно бахвалиться своими тайнами, я сохраню свои.
— Пожалуйста. Но помните, что мое мнение о вас решает гораздо больше, чем ваше обо мне.
Шкаф со скрипом остановился, и в открытой двери показался свет в кабинете Реквина. Когда Селендри ввела Локки, хозяин Солнечного Шпиля поднял голову от стола; очки Реквина были зацеплены за воротник его черной рубашки, а сам он просматривал толстую пачку документов.
— Коста, — сказал он. — Очень вовремя. Мне нужны кое-какие объяснения.
— И вы их, несомненно, получите, — ответил Локки. «Черт! — подумал он. — Я надеялся, он ничего не знает об убийцах на пристани. Придется очень многое объяснять». — Сесть можно?
— Берите стул.
Локки выбрал один из стульев у стены и поставил его у стола Реквина. Садясь, он незаметно вытер о брюки потные ладони. Селендри склонилась к Реквину и довольно долго что-то шептала ему на ухо. Он кивнул, потом посмотрел на Локки.
— Вы загорели, — сказал он.
— Сегодня, — ответил Локки. — Мы с Джеромом плавали в бухте.
— Приятные упражнения?
— Не очень.
— Жаль. Но, кажется, вы уже были в гавани несколько дней назад. Вас видели, когда вы возвращались из Мон-Магистерии. Почему вы так долго тянули с рассказом об этом?
— Ага. — Локки почувствовал облегчение. Возможно, Реквин не знает, что между ним и Жеаном с одной стороны и телами двух убийц — с другой существует связь. Напоминания о том, что Реквин не всеведущ, Локки хватило. Он улыбнулся.
— Думаю, если бы вам хотелось услышать об этом раньше, одна из ваших банд притащила бы нас сюда для беседы.
— Вам следует составить небольшой список, Коста: «Знатные Люди, Которых Я Могу Безнаказанно Настраивать Против Себя». Мое имя в этом списке не появится.
— Простите. Я не намеренно. В последние несколько дней нам с Джеромом пришлось избавиться от привычки ложиться с рассветом; напротив, с рассветом мы вставали. По причине, имеющей прямое отношение к планам Страгоса.
В этот миг на верху лестницы, ведущей на восьмой этаж, появилась служительница Шпиля. Она низко поклонилась и кашлянула.
— Прошу прощения, господин и госпожа. Госпожа приказала принести со двора стулья мастера Косты.
— Заносите, — сказал Реквин. — Селендри сказала мне о них. Так в чем дело?
— Я понимаю, это звучит глупо, — сказал Локки, — но вы сделаете мне одолжение, честно, если заберете их у меня.
— Заберу их у вас… но зачем?
Показался крепкий служитель; он с очевидной осторожностью нес один из стульев Локки. Реквин встал и всмотрелся.
— Барокко Талатри, — сказал он. — Конечно, это барокко Талатри… поставьте их на середину комнаты. Вот так, хорошо. Свободны.
Четверо служителей поставили стулья в центре и вышли на лестницу, поклонившись перед уходом. Реквин не обратил на них внимания; он вышел из-за стола и принялся внимательно разглядывать стулья, проводя пальцем в перчатке по их лакированным поверхностям.
— Копия… — медленно сказал он. — Вне всякого сомнения… но исключительно хорошая. — Он посмотрел на Локки. — Я не знал, что вы знакомы со стилями, которые я коллекционирую.
— А я и не знаком, — ответил Локки. — Впервые слышу о Талатри… как там его? Несколько месяцев назад играл в карты с пьяным лашенцем. Его кредит был… несколько ограничен, поэтому я согласился принять выигрыш в товарах. И получил четыре дорогих стула. С тех пор они хранились на складе, потому что, честно говоря, зачем они мне? Я видел, что у вас тут в кабинете, и подумал, может, вы захотите их взять. Я рад, что они вам понравились. Повторяю, вы сделаете мне одолжение, если возьмете их.
— Поразительно, — сказал Реквин. — Я всегда хотел комплект мебели в этом стиле. Мне нравится Последний Расцвет. Очень жаль с ним расставаться.
— А мне они не нужны, Реквин. Что касается меня, красивый стул — это просто красивый стул. Только будьте с ними осторожны. Они почему-то сделаны из древесины стриженого дерева. Сидеть на них безопасно, но не слишком надавливайте…
— Это… весьма неожиданно, мастер Коста. Я принимаю ваш подарок. Спасибо. — Реквин с явной неохотой вернулся за стол, к своему стулу. — Тем не менее это не избавляет вас от необходимости выполнять свою часть договоренности. Или давать объяснения.
Теперь улыбались только его губы, но не глаза.
— Конечно, нет. Относительно этого… послушайте, у Страгоса почему-то кувшин с огненным маслом в заду. Он на время отсылает нас с Джеромом по делу.
— Отсылает?
Вся недавняя вежливость была забыта. Одно-единственное слово Реквин произнес ровным, опасным шепотом.
Вот оно! Покровитель Воров, брось своему псу кусок.
— В море, — сказал Локки. — К Призрачным островам. В Порт Расточительности. С поручением.
— Странно. Не помню, чтобы я перевел свое хранилище в Порт Расточительности.
— Дело с этим связано. — «Но как?» — Мы… должны кое-что сделать. — «Дьявол! Слабовато». — Кое-кого найти. Вы когда-нибудь… хоть раз…
— Что когда-нибудь?
— Слышали о… человеке… по имени Кало… Каллас?
— Нет. А что?
— Он… хм-м… я чувствую себя дураком. Я думал, может, вы слышали о нем. Не знаю, существует ли он вообще. Возможно, это просто слухи. Вы уверены, что никогда не слышали это имя?
— Уверен. Селендри?
— Мне это имя ничего не говорит, — сказала она.
— Но кто это в таком случае?
Реквин плотно сжал руки в перчатках.
— Он… — «Кто же он такой? Кто мог бы отвлечь нас от хранилища? По основательной причине? О… Покровитель Воров, конечно!» — Он взломщик, медвежатник. У агентов Страгоса собрано на него большое досье. Предположительно он лучший из медвежатников. Вернее, был в свое время. Художник отмычки, своего рода механическое чудо. Мы с Джеромом должны уговорить его вернуться к работе и заняться вашим сейфом.
— А что такой человек делает в Порту Расточительности?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});