Справедливости ради надо признать, что убивали они редко. Чаще похищали или подбрасывали документы, подслушивали тайные переговоры, иногда запугивали людей на допросах. Присутствие упыря развязывало языки быстрее, чем мастерство самого лютого палача. Отношения с коллегами складывались плохо: осведомленные об их сущности живые держались подальше от опасных хищных монстров. Только сильная личность способна игнорировать привитые с детства установки и запреты, подавлять инстинктивный животный страх, а в массе безопасники особыми душевными качествами не отличались. Они были умны, неплохо образованны и обучены, но не более. Самой неприятной стороной службы Селеста считала обязанность уничтожать, или, как теперь говорили, упокаивать, сумасшедших сородичей. Барон справедливо считал, что его подчиненным проще справиться с только что восставшими немертвыми, чем людям: ведь даже подготовленные группы бойцов подвергались при охоте на нежить серьезной опасности. В большей части случаев так оно и было, однако Селеста со страхом ожидала того момента, когда столкнется не с безумным кровопийцей, а с таким же, как она сама, желающим просто выжить бывшим человеком. Разрешит ли Кардэ пощадить такого, она не знала.
– Помнишь, ты намеревалась вернуться домой? – внезапно отложила гребень Медея. Следующей ночью она собиралась наведаться в гости к одному чиновнику, чем-то заинтересовавшему Кардэ, и потому стремилась выглядеть живым идеалом. Каким образом женщина получит нужную информацию, барона не волновало: ему требовался результат. Он даже закроет глаза, если восставшая слегка подкормится от любовника – лишь бы тот ничего не заметил. Медея давно утверждала, что кровь, приправленная страстью, обладает особой силой.
– Странно. Почему ты об этом заговорила?
– Просто подумала, что ты давно молчишь о своем прошлом.
– Может быть, потому, что желавший сбежать пришелец давно исчез, растворился, – пожала плечами Селеста. – Нет больше человека по имени Андрей, от него остались одни смутные воспоминания. Если серьезно, то я советовалась с магами из замка. Осторожно – слово там, вопрос тут. Они ничем не могут помочь: нет у них нужных знаний.
– Вот как? – Медея передвинулась поближе к подруге, осторожно спросила: – А если бы они знали способ? Ты ушла бы?
Обманчиво-хрупкая восставшая оторвалась от книги. Оглядела комнату. Прикрыв глаза, вспомнила ярость охоты и вкус крови на губах, иссушающий постоянный голод, грязь и вонь немытых тел, боль от прикосновения серебряного оружия и ужас в людских глазах. Ежеминутную борьбу с подступающим безумием, когда одна только воля заставляет видеть в живых не пищу, а разумных личностей. Дневки в канализациях, брезгливость офицеров-пауков, ненависть жертв. Перевела взгляд на сжавшуюся у ее ног Медею и твердо ответила:
– Нет!