и пространство ради друг друга, то все, о чем я могу думать, это:
поверить не могу, что эта парочка теперь в долгу перед Джордан Хеннесси до конца своих гребаных жизней.
Ронан поднял на нее глаза. Она больше ничего не сказала, предоставив ему возможность самостоятельно додуматься, что произошло дальше после того, как он оставил Адама в Кружеве и отправился на поиски огня. Он покинул Адама, чтобы спасти мир, но ведь Пэрриш остался в том мире не один, верно? Там все еще была Хеннесси, опутанная сущностью, впившейся в ее разум и нашептывающей ей ядовитые слова. К несчастью для Кружева, она в нем больше не нуждалась. И пока Ронан все глубже погружался в другой мир, чтобы создать огонь и остановить бомбу, Хеннесси деловито собирала сферы разума Адама, запихивала их обратно в его сознание и перетаскивала все это поближе к реальному миру. Момент истины настал, когда она встряхнула парня, разбудив его. Еще секунду она сомневалась, удалось ли ей собрать Адама… правильно. Но тут он пришел в себя и сразу же принялся искать Ронана. Хеннесси поняла, что у нее все получилось. Кто бы мог подумать? Что однажды она сможет не только игнорировать Кружево, но и спасти от него кого-то. Даже двоих, если считать с Ронаном Линчем, которого она тоже недавно отыскала среди Кружева.
– Ты реально чокнутая, – сказал он ей.
– Взгляни лучше на это, – ответила она, роясь в кармане куртки. – Я приснила новую маску для сна.
Вещица, болтающаяся у нее на пальце, имела узор, очень напоминающий прожилки мрамора или кружево.
Ронан покачал головой. Несколько долгих минут они сидели на траве, прислушиваясь к звукам города вокруг. В небе ярко светило солнце. Зима еще не закончилась, но судя по всему, осталось недолго, что тоже радовало.
Наконец Ронан произнес:
– Шар, который замедлил бомбу…
– Ты его видел? – спросила Хеннесси.
Ронан нахмурился.
– Я уже не знаю, чему верить.
Хеннесси мысленно прокрутила события.
– Я видела только шар. Он появился перед тем, как ты проснулся.
– Его могла создать ты.
– О шаре я точно не думала. Премного благодарна, но я была самую малость занята Кружевом. С удовольствием бы присвоила себе эту заслугу, но мой разум был до чертиков занят, спасая твоего приятеля от безумия и смерти.
Адам спросил:
– Джордан, а ты что-нибудь заметила? Ты видела Брайда?
Девушка покачала головой.
– Вокруг творилось такое сумасшествие, приятель.
Ронан знал, почему хочет, чтобы это было правдой; он не собирался так с собой поступать.
– Я уже получил больше, чем рассчитывал. Пожалуй, этого достаточно.
Хеннесси не могла с ним не согласиться. Она спросила:
– Что будем делать дальше?
Джордан вскинула руку вверх, жестом отвечая: «все, что угодно».
53
Свой первый день после возвращения в Амбары Диклан проспал. Огнестрельное ранение – нелегкий труд, как и бегство от Боудикки, как и попытки обуздать горе и тревоги, поэтому весь первый день, а может, и дольше, Диклан только спал, спал и спал. Лежа в своей детской кровати, он видел сны о том, что не прошло и дня с тех пор, как он жил здесь в кругу своей семьи. Он заново переживал беззаботные дни детства, когда просыпался и ссорился с братьями, бродил по полям и ходил в школу. Когда его будил отец, потому что «знаю, парень, еще очень рано, но если ты хочешь поехать со мной, то самое время вставать».
Проснувшись, наконец он понял, что был здесь счастлив до того, как все пошло наперекосяк. Его детство, несмотря ни на что, было счастливым. Шокирующее, ослепительное, словно солнце, осознание; ведь он так настойчиво убеждал себя в обратном. Твердил себе, что ненавидит отца, что их мать – невидимка, Амбары ужасны, а грезы отвратительны. Лишь так он смог выжить, лишившись всего этого.
Так Диклан Линч стал лжецом.
На второй день его пребывания в Амбарах – или, по крайней мере, на второй день, который он не проспал в Амбарах; по сменившейся за окном погоде он заметил, что спал гораздо дольше, чем один день, – он потратил уйму времени на то, чтобы преодолеть подъездную дорожку. Его окружили звуки и запахи весны. Поля оживали яркими цветами. В воздухе пахло теплой землей.
В конце пути Диклан столкнулся с присненной Ронаном невидимой системой безопасности, той самой, которая заставляла как злоумышленников, так и гостей вновь проходить через свои худшие воспоминания. Однажды он тоже забрел в ее сети. И с тех пор всякий раз приходил и уходил, пробираясь в обход через лес. Однако теперь воспоминания уже не так ранили, поэтому он стоял на краю ловушки, собираясь в нее шагнуть.
Рядом остановилась машина нового Фения.
– Мор говорит, тебе надоело лечиться.
Бросив еще один взгляд в конец подъездной дорожки, где находилась система безопасности, Диклан согласился прокатиться, и новый Фений устроил настоящий аттракцион, преодолев задним ходом весь обратный путь до фермы.
На третий день пребывания Диклана в Амбарах пошел дождь. Небо и деревья скрыла промозглая серая пелена. Пока новый Фений и Мор слушали в гостиной поцарапанные пластинки с записями ирландских групп, Диклан перебирал открытки в своей комнате. Они приходили со всех уголков земного шара. Его отец писал: «Как жаль, что тебя здесь нет. Береги братьев».
После полудня домой приехал Ронан.
Дождь прекратился, небо стало невероятно голубым и таким ярким, как никогда прежде. По обеим сторонам подъездной дорожки внезапно распустились нарциссы, образуя золотую тропу, ведущую в таинственный весенний лес.
Ронан без лишних церемоний вошел в фермерский дом, вытер у порога ботинки и повесил куртку. Он не только стал выглядеть старше, в нем изменилось что-то еще. Теперь, когда он встречался взглядом с Дикланом, с его стороны это меньше походило на вызов, скорее на пристальное изучение. По-прежнему неловко, но прогресс очевиден.
Диклан и Ронан молча обнялись, никаких слов, извинений, объяснений, вообще ничего, просто объятие. Пока Ронан наконец не нарушил молчание:
– Я кое-кого тебе привез.
Дверь снова открылась, и на пороге появились сначала Адам, а затем Джордан.
– Поцци, – сказала она, и Диклан улыбнулся ей во весь рот, всем телом, ни от кого не пряча своей ухмылки.
На четвертый день пребывания Диклана в Амбарах Мор и новый Фений отправились на встречу с Боудиккой. Ронан приснил грезу, которую им было поручено передать. Сначала он показал этот сон Диклану, но, даже увидев его со стороны, брат не смог понять, что это такое. Это была книга. А может, птица. Или планета.