Это невероятно.
— I regret to tell you such horrible news. He came from Finland, and… — Женщина начала плакать, затем сказала: — I can’t talk now, please accept my apology, — и она отключилась.
«Как так-то», — подумал Виктор. Это не укладывалось в голове. Он же был абсолютно здоров, это же не должно было случиться! Человек, который открыл ему дверь в этот загадочный мир чудес, мёртв. Как будто он выполнил свою функцию на земле и спокойно ушёл в мир иной. По сути, Виктор даже не знал, чем он жил, была ли у него семья. Эта женщина вполне могла оказаться его супругой. Да, Николас пришёл в жизнь Виктора как одна большая загадка, так и покинул её, оставив столько всего неразгаданного. Вспомнил, как при первой их встрече в поезде Николас задал ему вопрос: что можно сделать, чтобы жизнь в его стране стала лучше? Виктор тогда чего-то наплёл про то, что надо хорошо работать — из серии «как завещал великий Ленин». Возможно, это было где-то недалеко от истины. Но вот взять Виктора. Много он работает? Уже второй раз судьба ему посылает кучу денег, а он палец о палец ни колонул, чтобы сделать жизнь окружающих его людей чуточку лучше. Ну да, он попробовал тогда в деревне у Васильича, но это было так по-детски, что даже вспоминать не хотелось. Сейчас, сидя в машине, купленной за деньги, которые он фактически украл, Виктор держал в руке холодный Нуо, который ему подарил Николас. Человек, которого больше нет в живых. Ему захотелось сделать что-то на самом деле значимое. Что-то великое — не столько для себя, а больше для близких ему людей или не обязательно близких. Он ещё не знал, что, но сама идея зародилась в голове именно в этот момент. Может быть, как память о русскоговорящем греке, а может быть, именно сейчас он окончательно повзрослел.
— Спасибо тебе, Николас, — сказал Виктор вслух. — Спасибо за всё. Я тебя не подведу. Где бы ты сейчас ни был, пусть там тебе будет хорошо, брат.
Анастасия, летящая как на крыльях, радостно бежала вниз по ступенькам универа.
«Какая же она всё-таки классная», — подумал Виктор.
— Меня приняли, — радостно сообщила она, садясь в машину.
— Я и не сомневался, солнце, — сказал он, уже привычно подставляя щёку под её поцелуй.
— Ты опять назвал меня солнцем, — она направила на него указательный палец, — и это так приятно.
— Поехали, пообедаем где-нибудь. Хочешь кушать? — спросил он.
— Хочу, мой рыцарь, — сказала она, погладив его по плечу. — Поехали.
Через полчаса они сидели в ресторане на Советском, и Виктор с удовольствием слушал, как Настя рассказывает ему про своё детство. Слушал и понимал, что никуда уже не хочет отпускать эту девочку, чувствовал, как он всё больше и больше влюбляется в неё. Из неё прямо лилась позитивная энергия. Наговорившись вдоволь, она взяла его за руки и сказала:
— Спасибо тебе, Вить, что остановился тогда.
— Ты мне это уже говорила, — кивнул он, глядя в её блестевшие глаза.
— Нет, правда, мне страшно, что это всё может быть сном. Я боюсь проснуться где-нибудь в другом месте, и это всё пропадет. Я так счастлива ещё никогда не была.
— Это не сон, — заверил Виктор. — Мне с тобой тоже хорошо.
На выходе из ресторана, когда они подошли к своему «форду», Виктор заметил уже знакомый «Рено-Логан», около которого стояли Анька и её подружка с каким-то мужиком. Они их тоже заметили. Виктор кивнул и сухо сказал:
— Привет, Ань.
Но Анна, заметив около Виктора новую девушку, остановилась, желая продолжить разговор, неуверенным голосом с интересом спросила:
— О, я вижу, ты машину новую купил. И не только машину.
— Да, вот фордика взял, а ты как? Понравилась Италия?
— Очень, там мы ходили в такой…
Но тут Настя её перебила — держа Виктора за локоть, посмотрела ему прямо в глаза, сказав:
— Поехали, любимый, а то мы опоздаем.
— Конечно, солнце, поехали. — И добавил Аньке: — Рад за тебя, Ань. Ариведерчи.
Когда отъехали, Виктор посмотрел на сияющую Настю:
— Любимый?
— Ну а чего она? Я же правильно всё сделала?
— Несомненно, — подтвердил Виктор.
Глава 11
Глава одиннадцатая. 3 сентября 2005, суббота
В ресторан идти не хотелось. Ярский с самого утра, как только Настя ушла в универ, начал готовить ужин. Сделал мясо в фольге по собственному рецепту, нафаршировал утку яблоками, нарезал салатов, словом, топтался на кухне как самый настоящий шеф-повар. Когда окинул взглядом приготовленное, понял, что здесь человек на десять, не меньше. По своему обыкновению, купил самого дорогого вина, какое только нашёл в магазине. Бутылку красного и бутылку белого. Хотелось сделать красиво и вроде пока получалось.
В подарок Насте на совершеннолетие решил купить загородный дом. Предлагали много всего, но выбор пал на небольшой деревянный домик в деревне Кривец на Кадуйском направлении. На большом, огороженном забором из профнастила участке стоял аккуратный коттеджик из бруса. Снаружи он был красиво зашит серо-голубым сайдингом, внутри отделка была деревом. В доме имелись все удобства: туалет, душ, электрическое отопление. Больше всего Виктору понравился камин. Такой, как в старых замках, настоящий камин, где можно в холодный зимний вечер сидеть в мягком кресле и смотреть на огонь. На участке также были баня и хозблок. Всё новое, только что построенное. На вопрос, почему продают, риэлтереша сказала, что люди обеспеченные, делали для себя, но уезжают на ПМЖ за границу, иначе бы ни-ни. Цена была четыре миллиона пятьсот тысяч, и Виктор уже почти открыл рот, чтобы сказать: «Беру!» — но в последний момент, просто ради шутки, возьми да и скажи:
— А давайте за три с половиной?
На следующий день женщина позвонила и сказала, что продавцы готовы отдать за четыре миллиона. Договор был уже готов и подписан продавцом, вместо задатка Виктор оплатил дом и услуги риэлтера полностью, сделку назначили на послезавтра, на понедельник. Осталось только подписать договор Насте и, собственно, торжественно озвучить ей сам подарок.
С Настей уже вторую неделю спали в одной кровати. Секса не было. Сначала это было настолько необычно и где-то даже крипово. Этакий паноптикум — два молодых, здоровых человека, безумно желающих друг друга физически, осознанно отказывали друг другу в близости. Потом стало даже прикольно, и Настя, которая с самого начала отнеслась к желанию Виктора дождаться её совершеннолетия с пониманием и уважением, тоже подыгрывала с юмором, говоря:
— Вот потом мне понравятся эти наши платонические отношения — и всё, так и будем под разными