Читать интересную книгу Дожить до вчера. Рейд «попаданцев» - Артем Рыбаков

— Кр-рак! — донеслось со двора.

Это Арт сам себя истязает, попутно обеспечивая нашего старшину растопочным материалом. «Трофейные» все кто службу на постах тащит, кто отдыхает после, так Антоха в одно рыло по двору скачет и деревяхи ногами ломает. Однорукость компенсирует. Час уже упражняется, между прочим. Ну а я арбалетик доделываю. Хороший агрегат выходит: обрезанная ложа от «мосинки», стальные плечи. С рычагом взвода, конечно, повозиться пришлось — до сих пор доводкой и занимаюсь. Впрочем, даже если на коленке доделать не выйдет, даже с ручным взведением эта игрушка всяко сгодится при нашем-то ремесле. Впрочем, если все пойдет, как мы с Саней придумали, то лишь в качестве учебного пособия для парней из Осназа. Мягко, но настойчиво мы в последней шифровке «попросились домой». Причин для Павла Анатольевича привели массу. И доказуху на заказуху. И новенький, буквально полгода как с фабрики, пеленгатор. И макулатуру немецкую, которую нам скоро по пятому разу сортировать придется, и те документы, что не самые ценные, пейзанам на самокрутки продавать, поскольку рессоры, того и гляди, в обратные стороны выгнутся. Ну и мы, такие все красивые. Да если Тотена с Антоном на месяц в закрытой комнате посадить, дать им стопку бумаги метра в два и хорошо кормить — они такого навспоминают! И все остальные тоже склерозом не страдают. Да если я помогу не завалить Лемана, уже квартальную премию отработаю.

Резонный на первый взгляд довод, что в тыл к немцам пока наши не летают, отмели как бесхарактерный. Чем раньше хорошее дело начнешь, тем лучше. А площадку Фермер найдет, в этом я уверен.

Но с кондачка столь важное мероприятие тоже не проведешь — подготовка с обеих сторон нужна. Самое ценное мы, кстати, в деревне не храним — для того есть нычка в лесу. Знают о ней даже из наших не все: я да командир. Как нам не знать, если сами и прятали?

Эх, хорошие в этой школе полы — скрипят так, что за десять метров слышно!

— Сергеич, я пойду, в управу схожу, — Антон с порога перешел к делу.

— Что-то там забыл?

— Я — нет. Бугор местный записку с мальчишкой прислал — жаждет пообщаться.

— Возьмешь кого с собой?

— На хрена? — Арт оборачивается ко мне, продолжая попутно вооружаться — вот сейчас маленький «маузер» в карман галифе заныкал. — Деревенских, что ли, бояться?

— Ты крестьян-то прекрати недооценивать. У них хитрости на взвод городских хватит. Нас знаешь как в свое время учили? Крестьянина можно запугать, можно договориться, можно втюхать что-нибудь, давя авторитетом, но по хитрости иной сельский бирюк даже прожженным операм фору даст. И всегда себе на уме!

— И с какой радости им меня плющить? — Теперь Антошка прятал небольшой складной ножик в перевязи, на которой покоилась его пораненная рука.

— А ответ на этот вопрос тебе не даст никто, кроме их самих. Могут за то, что немец, могут за то, что не немец, часы твои глянутся или еще что. Думаешь, тот жлоб, что тебя в первый раз упаковал, на немцев за идею работал? Нетушки — у него интерес материальный был. Какие там Гансы преференции ему предложили, не знаю, но то, что были они, — стопудово. Что бугор написал-то?

— Почтительнейше просит господина офицера заглянуть на огонек для решения хозяйственных вопросов. — Записку Антон мне не показал, мне ни к чему, он на забугорном раз в сто лучше меня умеет.

— Иди, коли позвали. На постах кто?

— Мишка и колбасный наш. Через час смена.

— Ну и ладно, ступай с богом.

Снарядившись, Арт ушел, а я направился во двор — машинку испытать, ну и солнечные ванные принять.

Бой у арбалета оказался приличным — самопальные болты пробивали доску-двадцатку без проблем. И взводился он легко. Но вот с прицелом колупался долго.

— Дядько! Дядько! — пацанчик лет семи горланить начал, еще подбегая.

Отложив арбалет, я вопросительно посмотрел на неожиданного гостя.

— Там немчы приехали, — смешно коверкая слона, заявил ребятенок. — Меня дед Игнат послал вам сказать.

Единственного, кого я знал под этим именем в здешних краях, был нелюдимый мужик, каждый день привозивший на телеге нам продукты. По крайней мере, толстая тетка, что приезжала с ним, именно так его называла.

«Срисовал он нас! Иначе не послал бы мальчонку, да еще с таким известием».

— Где? Сколько? — жеманничать и изображать, что русского я не знаю, времени не было.

— На такой большой мачине приехалы! Вот столько! — и мой собеседник несколько раз сжал и разжал кулачки.

«Ну ты, блин, еще бы номер части и фамилию командира спросил, старый пень! Парнишка небось считать еще не умеет!»

Не сказать, что распорядок дня после отъезда ребят остался неизменным. Практически исчезло личное время — хоть и сократили количество постов до минимума, но либо я, либо Сергеич в обязательном порядке изображали из себя «оперативный резерв» и неотлучно сидели в здании школы. Вот с утра я хоть время на тренировку выкроил, а вчера весь день был старшим по гарнизону. До сих пор не понимаю, почему одновременно с отъездом наших мы не собрали манатки и не забились в какой-нибудь тихий лесной уголок? Там хоть не надо постоянно на стреме быть. Поставил пару растяжек на тропинке — и кайфуй. Если сегодня вечером выяснится, что командир с парнями еще в безвестных далях побыть собираются — устрою тщательно выверенную истерику, честное слово! Мишка, Семен и Лешка и так с поста не вылезают. Емельяна посылать совестно. А Шуру — по здоровью нельзя, а ну как голову напечет, и как я тогда его без Дока откачивать буду? Не, точно из села надо уходить!

Смачно сплюнув в густую пыль, я поправил на пузе кобуру «вальтера» и зашагал к сельсовету. Не знаю, что на меня нашло, но всякими опасными для чужого здоровья железяками я затарился по самое «не могу»… Кроме табельного ствола, в кармане штанов крохотный пистолетик калибра 6,35 миллиметра да ножей четыре штуки. «Вот только полдороги прошел, а паранойя отпустила, — мысленно посмеялся я над внезапным порывом. — Кому, я на хрен, сдался-то? А если с другой стороны посмотреть — не надорвусь. Что там любимый командир ответил, когда я с ним своими сомнениями на тему: „Доверять или не доверять интуиции“? „Почувствовал, что в копчике свербит — посиди пару секунд в окопе, пока не перестанет!“»

Перед сельсоветом все на первый взгляд выглядело так же, как и вчера, когда я последний раз проходил тут. Но лишь на первый — меня немного напрягло малолюдство. Обычно на главной площади всегда кто-то был, сейчас же, кроме пары мужиков, которых мы между собой называли «полицаями», сидевших на скамеечке перед крыльцом, никого не наблюдалось.

«Эх, паранойя, моя паранойя! Люди, может, на работу в поля ушли, а ты мне покоя все не даешь…» С каменным лицом я прошествовал мимо сельских полицейских и, нарочито впечатывая каблуки, поднялся на крыльцо. Стоило мне взяться за ручку двери, как по спине пробежала холодная волна и возникло много раз описанное авторами боевиков «ощущение недоброго взгляда в спину». Такое мне до сего момента довелось испытать всего пару раз, но и одного бы хватило — уж слишком характерные ощущения! Без балды — пробирает! Но разум человеку не просто так дан — с умным видом я полез в карман кителя за портсигаром, а потом, достав сигарету, принялся муторно ее раскуривать. Все это время я лихорадочно пытался понять, что же в окружающей обстановке не так.

«Оружие у полицаев? Нет — они всегда при нем. Хоть и за подобное обращение любой понимающий человек им бы уже трындюлей выписал — вон молодой свою „мосинку“ так на колени положил, что ствол каждый раз, когда он к приятелю поворачивается, по земле скребет. Окна в управе закрыты? А по летнему времени они всегда нараспашку были… Ни о чем это не говорит. След какой-нибудь нужен, с помощью которого до подсознания достучаться можно… И побыстрее, сигарета уже догорает! След… Следы… Следы! На пыли четко отпечатались узкие шины с характерным протектором! Для телеги, а уж тем более для машины они слишком узкие, а вот для велосипеда — в самый раз! Велик здесь я видел только один — у бургомистра, а следов как бы не с десяток…»

Как известно, хорошая мысля приходит опосля — дверь открылась, и на пороге я увидел невысокого мужчину в армейском мундире со знаками различия обер-фельдфебеля. Картину портила только горжетка фельджандарма. Ну и дырчатый кожух ствола какого-то немецкого «машинен-пистоле», ненавязчиво маячивший в районе его локтя. Что интересно, самого автоматчика я практически не видел — он весьма грамотно укрылся за притолокой.

— Господин обер-лейтенант, заходите! — Никакого напряга в его голосе не было, наоборот — полицейский просто-таки лучился радушием.

«Значит, засада! Об этом мало кто помнит, но немцы в начале войны очень широко использовали велосипеды, пока не поняли, что в России это не самый лучший транспорт. Почему дозорные просмотрели, сейчас гадать не стоит. Лучше прикину, как из передряги выпутываться». Проблема усугублялась тем, что мундир на мне сейчас был обычный, пехотный. Без магических литер на рукаве. Эсдэшный жетон, впрочем, мирно покоился во внутреннем кармашке. Посмотрим, может, и получится им отмахаться. Это, конечно, если велосипедисты не специально по нашу душу приехали.