Доктор Иванов покачал головой и негромко воскликнул:
– Он безумен! Человечество погибло от рук невменяемого сумасшедшего психопата! Это ужасно!
На экране маньяк Вильман продолжил рассказ, и доктор Иванов поспешил перевести:
– «…целью проекта «Вампир» являлась адаптация инфекционного агента к генетически зараженным особям с последующим изменением их генотипа. На первых стадиях нам удалось добиться значительных результатов: обработанная кровь генетических инвалидов сращивается с инфекционным агентом и получает возможность использовать его способности. Носитель обретает иммунитет от всех существующих болезней, многократно ускоренную регенерацию, в том числе костной и костномозговой ткани, и общее омоложение организма, при этом пациент остается бесплодным, так как репродуктивная функция не совместима с обработкой».
На экране изображение Вильмана сменилось видеорядом: очень немолодой черноглазый человек с тонким темным курчавым волосом, наполовину седым, был одет в больничную пижаму и сидел на чем-то вроде кресла, только лицом к спинке. На спине испытуемого имелось нечто вроде металлического рюкзака странной формы: спинка рюкзака была абсолютно плоской, а вот его грани имели сложные причудливые очертания, лишенные симметрии. На верхней грани «рюкзака» вспыхнула индикация, и камера показала крупным планом небольшое электронное табло, разделенное на две строки с тусклыми надписями.
– Вверху написано слово «Донор», – прочёл доктор Иванов. – В нижней строке – «Пациент».
Нижняя строка табло вспыхнула, и аппарат на спине человека тихо зашумел. Человек закатил глаза и обмяк, налегая грудью на спинку кресла, но уже через минуту вернулся в нормальное состояние. В левом верхнем углу изображения включился таймер, отсчитывающий время, и скорость просмотра существенно возросла. Подопытный встал с кресла, снял стальной рюкзак и лег на оказавшуюся неподалеку больничную койку. Камера продолжала вести за ним неотрывное наблюдение. Вскоре с человеком стали происходить явные изменения: разгладились морщины, исчезла седина, он перестал сутулиться. Подопытный встал с кровати, и Димка понял, что выглядит он едва ли не вдвое моложе, и вообще вроде даже как-то окреп, пижама на нем уже не так сильно болтается.
– Невероятно! – Доктор Иванов не сводил глаз с экрана. – Меньше чем за двадцать минут!
Пациент на экране, видимо, получил команду от кого-то за кадром, а может, просто расчувствовался, Димка не очень понял, но тот тип вдруг взмахнул руками и подпрыгнул. И подлетел метра на полтора! Потом картинка сменилась. Теперь подопытный стоял обнаженный по пояс, щеголяя вполне молодым торсом, и держал в руке скальпель. Он прислонил скальпель к своему левому предплечью и сделал глубокий длинный надрез. Димка даже немного опешил. Он псих, что ли?! Но хлынувшая из глубокого надреза кровь уже перестала течь, и рана стала затягиваться на глазах. Вскоре от неё остался только толстый воспаленный шрам, и Димка невольно скосил глаза на таймер. Пять минут! Рана полностью затянулась за пять минут! Офигеть! В этот миг изображение подопытного сменилось изображением Вильмана, и доктор Иванов продолжил перевод:
– «До тех пор, пока получивший обработку организм генетического инвалида находится во внешнем контакте с инфекционным агентом, данные процессы не прекращаются. Фактически это означает бессмертие, при условии неполучения повреждений, не совместимых с жизнью. Однако дальнейшие исследования выявили два фундаментальных препятствия. Первое: кровь генетического инвалида можно подвергнуть обработке только один раз. При этом степень совместимости обработанной крови с инфекционным агентом с течением времени начинает падать. После падения совместимости ниже критического уровня в организме генетического инвалида с ураганной скоростью начинаются обратные процессы».
Изображение сменилось компьютерной анимацией: схематично изображенный молодой человек, над которым стоит счетчик дней. Счетчик отсчитывал дни, человек стремительно старел, и под его изображением возникали фото того типа, который был подопытным. Каждое фото было сделано в отдельный день, и тип ежесуточно старился. На седьмой день он выглядел ещё хуже, чем до начала эксперимента. О чем и сообщил Вильман в переводе доктора Иванова:
– «Иными словами, омоложенный организм в течение семи суток возвращается в состояние, свойственное его реальному возрасту, а по прошествии данного срока начинает стремительно разрушаться. Летальный исход наступает к исходу второй недели. Противодействовать падению совместимости можно единственным способом: полное переливание крови, полученной от донора, непосредственно в момент обработки. Для успешного продления совместимости требуется четыре литра крови любой группы, за исключением крови мутанта или Иммунного, данная кровь к обработке непригодна».
На экране снова возникло видео. Тот же самый подопытный тип, постаревший лет на двадцать сверх того, что было с самого начала. Димка его даже не сразу узнал. Он снова сидел с металлическим рюкзаком на спине, теперь уже на двойном стуле, на втором сиденье которого сидел ещё один кучерявый с нормальной такой носярой, покруче чем у Зарине. Оба они сидели спинами друг к другу, то есть плотно прислонившись к тому железному рюкзаку, в котором находился аппарат Вильмана. Старикан трясущимися руками, не глядя, видимо, был уже опытный, коснулся боковых граней «рюкзака» и нажал там на две кнопки. Уже знакомое табло на верхней грани «рюкзака» вспыхнуло надписью «Донор», и раздался знакомый шум. Оба подопытных закатили глаза и обмякли, опираясь друг на друга, и Димка с ужасом понял, что тот, у которого нос больше, начал быстро высыхать. Этот жуткий «рюкзак» выкачивал из него кровь! Тем временем доктор Вильман невозмутимо продолжал рассказ:
– «Исключительно необходимо отметить следующие аспекты механизма обработки: смешение кровей двух различных доноров не дает результата и приводит донорский материал в негодность. Донорский материал не требователен к группе крови, но должен быть полностью получен от одного донора. Помимо этого процесс обработки должен проводиться непосредственно в момент переливания, иначе пациент не получит новую кровь, вместо него обработка достанется донору. Поэтому для исключения ошибки устройство вакцинирования имеет переключатель режимов «донор-пациент». Особо необходимо отметить, что обработанная годом ранее кровь при переливании другому владельцу вновь получает способность быть обработанной, но при этом коэффициент обработки падает вдвое, что приводит к следующему: донор и пациент не могут обменяться кровью, весь обработанный материал должен получить кто-либо один из них. Подытожу: процесс первой обработки проходит безболезненно, процесс вторичной обработки всегда приводит к смерти донора. Особое внимание необходимо обратить на содержание крови в организме донора. Для успешной повторной обработки пациент должен получить не менее четырех литров донорской крови, повышение объема до пяти-шести литров приветствуется, это делает процедуру менее болезненной».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});