Читать интересную книгу Омут. Оборотная сторона доллара. Черные деньги - Росс Макдональд

Через два часа самолет доставил меня в Лас-Вегас, и вскоре я сидел в мотеле в комнате нового владельца «плимута»; где уже находился Арни. Этого человека звали Флетчер. По его словам, он приехал из Финикса, штат Аризона, но по выговору походил на техасца. На нем был костюм западного денди, туфли на высоком каблуке, пояс с красивой серебряной пряжкой и аметист вместо галстука. На одной из кроватей лежало женское белье. Женщина — как сообщил мне Арни — принимала ванну. И мы ее так и не увидели.

Мистер Флетчер был крупный, самоуверенный и на вид довольно грубый человек. Его лицо, очевидно некогда достаточно аккуратно вырезанное из гранита, сейчас уже несло на себе результат пятидесятипятилетнего воздействия погодных условий.

— Я не хотел покупать эту колымагу, — говорил он. — У меня есть новый «кадиллак» в Финиксе — можете сами проверить. У этого парня не было даже регистрационной карточки на машину. Я заплатал ему пять сотен только потому, что он был уже совершенно разорен и не мог оставаться в игре.

— А во что играли? — спросил я.

— В покер.

— Играли очень долго в одном из больший отелей, — заговорил Арни. — Мистер Флетчер отказывается назвать отель и остальных игроков. Игра проходила весь день вчера и большую часть сегодняшней ночи. Никто не говорил, сколько проиграл Харлей, но он потерял все, что имел с собой.

— Возможно, около двадцати тысяч, — сказал я. — Играли честно?

Флетчер повернулся ко мне и посмотрел на меня так, как, наверное, статуи смотрят на живых людей, стоящих у их ног.

— Это была честная игра, дружок. Иначе быть не могло, поскольку больше всех выиграл я.

— Но я задал вопрос, не имея в виду вашу честность.

— Естественно, сэр. Самые почтенные люди Финикса бывают у меня и моей маленькой женщины, и мы бываем у них. И они говорят, Джек Флетчер — самый честный человек.

Наступило молчание. Мы, все трое, сидели, прислушиваясь к шуму кондиционера.

— Это прекрасно, мистер Флетчер, — сказал я наконец. — Сколько же все-таки вы выиграли?

— Это осталось между мной и крупье, дружок. Я выиграл кучу денег. Поэтому отдал пять сотен за его телегу, которая мне вовсе не нужна. Можете забрать ее. — Тут он сделал императорский жест рукой.

— Нам, конечно, придется ее забрать.

— Пожалуйста. Чем еще я могу помочь?

— Если вы ответите на несколько вопросов, мистер Флетчер, кое-что может проясниться. — Я показал ему фотографию Тома. — Не видели вы с Харлеем этого мальчика?

Он рассматривал фотографию с таким вниманием, как, наверное, рассматривал каждую карту.

— Нет, не видел.

— Не упоминал ли он при вас о нем?

— Никогда не слышал. Харлей пришел и ушел один и вообще не разговаривал. Я сразу его раскусил.

— Что вы имеете в виду?

— Он не принадлежит к числу настоящих игроков, когда игра идет с высокими ставками. Но у него были деньги и желание проиграть их.

— Он хотел проиграть? — спросил Арни.

— Конечно, так же как я хотел выиграть. Он рожден, чтобы проигрывать, а я — чтобы выигрывать.

Флетчер встал и начал ходить по комнате взад и вперед. Он надкусил бразильскую сигару, не предложив никому из нас закурить, зажег ее, но дым вовсе не дразнил нас.

— В котором часу закончилась игра? — спросил я.

— Было около трех, когда я сорвал свой последний большой куш. Я хотел остаться, но у других не возникло такого желания. Харлей согласился бы продолжить, но у него не было больше денег. Конечно, он не тот игрок.

— Не было ли у вас с ним каких-либо неприятностей?

— Нет, сэр. Когда играют настоящие джентльмены, такие вещи не случаются. Никаких неприятностей. В конце концов Харлей проиграл все. Я дал ему денег, чтобы он мог доехать до дома.

— До дома? Куда он поехал?

— Он сказал, что приехал из Айдахо.

Я взял такси, помчался в аэропорт и заказал место в самолете, который делал посадку в Покателло. Еще до захода солнца я ехал в арендованной машине по адресу: Рурэр-роуд, 7, где жил самый старший Харлей.

Глава 16

Ферма Харлеев, зелено-золотистая в лучах заходящего солнца, лежала в излучине реки. Я спустился туда по пыльной дороге. Она была построена из белого кирпича, без каких-либо украшений. Успевшие стать серыми от непогоды дощатые некрашеные сараи давно уже нуждались в ремонте.

Путь отсюда до Лас-Вегаса лежал неблизкий, и трудно было поверить, что Харлей приехал в этот дом или приедет когда-нибудь. Но эту возможность следовало проверить.

Когда я вышел из машины, белый с черными пятнами одноглазый колли зарычал на меня из-за забора. Я попытался подозвать и поговорить, но он явно боялся меня и на зов не подходил. Зато из дома вышла старая женщина в переднике и одним словом заставила собаку замолчать.

— Мистер Харлей в сарае, — сказала она мне.

— Можно мне с ним переговорить?

— Смотря о чем.

— О семейных делах…

— Если вы хотите всучить нам страховку, то мистер Харлей не будет и слушать. Он не верит в страховки.

— Я ничего не продаю. Вы миссис Харлей?

— Да, это я. Кто вы?

— Приятель вашего сына Гарольда. Меня зовут Арчер.

— Ах, как это мило! Мистер Харлей скоро закончит дойку, и пока до ужина можно просто посидеть. И почему бы вам не остаться отужинать? Вы рассказали бы нам о Гарольде.

— Вы очень добры…

— Как Гарольд? — спросила она. — Мы о нем ничего не слышали с тех пор, как он женился. Жену его зовут Лилла.

Стало ясно, что она ничего не слышала о неприятностях, происшедших с ее детьми, и я заколебался, нужно ли ее огорчать, но она заметила мои колебания.

— Что-то случилось с Гарольдом? — спросила она с тревогой.

— Случилось с Майклом. Вы не видели его?

Ее большие огрубевшие руки судорожно задвигались.

— Я не видела Майкла больше двадцати лет и уже не надеюсь повидать его до конца жизни.

— Он сказал одному знакомому, что едет домой.

— Это не его дом. Он отвернулся от нас, когда сбежал в Покателло и жил там в семье человека по имени Браун. Это было его падением.

— Как это?

— У Брауна росла дочь — Кэрол. Она погубила моего сына, толкнула его на грязный жизненный путь, — произнесла она срывающимся голосом.

Я довольно неуклюже попытался прервать ее:

— Кэрол заплатила за все, что бы она ему ни сделала. В понедельник в Калифорнии ее убили…

— Это… Майкл… убил ее?

— Мы думаем, что он. Но не уверены.

— Так вы полицейский?

— Более или менее.

— Зачем вы пришли к нам? Мы живем мирно, никому не причиняем зла, а он давно ушел от нас. Много лет назад он вышел из-под нашего контроля… — Руки ее раскачивались из стороны в сторону.

— Если он попадет в безвыходное положение, то может приехать и сюда.

— Нет, он никогда не приедет. Мистер Харлей сказал, что убьет его, если его нога переступит наш порог. Это было двадцать лет назад, когда он сбежал с флота. Мистер Харлей никогда не потерпит у себя под крышей правонарушителя. Неправда, что мистер Харлей жестоко обращался с ним. Мистер Харлей только пытался спасти его от дьявола.

То, что она говорила, сильно походило на проповедь. Я пошел к сараю, надеясь найти ее мужа. Он был в хлеву — доил корову, сидя возле нее на корточках.

— Мистер Харлей?

— Я занят, — сказал он мрачно. — Если хотите подождать, ждите, эта корова последняя.

Я отошел в сторону, чтобы посмотреть на других коров. Их было десять или двенадцать. Они тяжело задвигались в стойлах, когда я подошел поближе. Где-то дальше всхрапнула и ударила копытом лошадь.

— Вы распугаете мне весь скот, — пробурчал Харлей. — Стойте спокойно.

Он встал и перелил молоко из ведра в десятигаллоновый бидон. Я обратил внимание, что его неглубоко посаженные, сердитые глаза и упрямо поджатые губы точно Такие же, как на фотографии, сделанной Гарольдом. Гарольд все же первоклассный фотограф. А мог бы стать художником.

— Вы не из наших, — отметил он. — Зашли по дороге?

Я сообщил, кто я, и добавил, что его сын Майкл попал в серьезную переделку.

— Майкл мне не сын, — ответил он угрюмо. — Не желаю ничего слышать ни о нем, ни о его неприятностях.

— Но он может появиться здесь. Если это произойдет, вы должны сообщить полиции.

— Я никому ничего не должен. Нечего Меня учить. Мне приказывает более могущественная сила, и ее приказы идут прямо в сердце.

Он перекрестился.

— Эта позиция очень удобна.

— Не смей насмехаться и богохульствовать, ибо ты сейчас же поплатишься за это!

Он схватил вилы, прислоненные к стене. Я почувствовал, что на спине у меня взмокла рубашка, и ощутил серьезность своего положения. Острые зубцы вил были направлены мне прямо в желудок.

— О-а! — закричал старик. — Убирайся отсюда! Всю жизнь я боролся с дьяволом и узнаю его слуг с первого взгляда!