Читать интересную книгу Коллекция «Этнофана» 2011 - 2013 - Сборник

— Да мы сегодня столько денег срубим! Ты сможешь всю свою коммуналку вместе с соседями купить! Да и просто ребята ждать будут тебя, ты же почти главный инструмент, куда без тебя? — не останавливался Фил, приводя все новые и новые факты, того что если Грассман не пойдет, он потеряет больше, чем если пойдет.

— А наши все идут? — уточнил Алексей, имея в виду химиков.

— Да, сто пудов!

— Ну ладно, я буду.

— Давай, ждем тебя, — Фил пожал Грассману руку и вернулся в лабораторию. Вообще Стасов был прикольным парнем. Вечно что-то выдумывал, у него на эти вещи был нюх и врожденный талант. Даже когда они почти всем потоком сидели в обезьяннике после очередного поиска приключений, Фил поворачивал всё так, что мир становился лучше во сто крат. Алекс и Фил дружили с детства, и поступить на химический в МГУ было их обоюдным желанием, правда лучше Грассмана там никто не учился, да и на ежегодное чаепитие Фил попал только благодаря Алексу. Но друзьями они были всегда и в горе и в радости. Пока юноша спускался по ступенькам, он вспоминал, как их вместе с Филом схватили в первый раз. Тогда ничего непонимающий и не осознающий Грассман первый раз был в «Печоре», пока только в качестве наблюдателя. Никто уже не помнил, что они там пили, но когда произошла облава, убежать юноша, даже не смотря на то, что Фил тащил его на себе несколько кварталов, не смог. Сидя за решеткой в обезьяннике, Алекс понял, кто для него настоящий друг.

Часть 3

Алекс устало выдохнул и посмотрел в окно. Город шумел. Шумел как обычно: громкое тарахтение автомобилей, разнообразные голоса людей, переливающиеся как вода в ручье, карканье ворон, сидящих на ветках березы, склонившей свою голову за ограду парка. Юноша долго ходил по комнате, не зная чем бы ему еще заняться, кроме как считать ворон. Из головы выпали буквально все идеи. Так бывает когда, чего-то сильно ждешь и остается совсем немного времени до этого. Алексей посмотрел на свои гладко выглаженные серые брюки, на белую, просто невероятно белую рубашку, и на блестящие туфли.

Одежда аккуратно висела на спинке старого стула, стоявшего под репродуктором. Туфли стояли на полу чуть правее стула. Юноша несколько мгновений смотрел на одежду. Затем он сорвался со своего места, бережно переставил туфли под стул, немного отошел назад и бросил на свое творение оценивающий взгляд, словно скульптор, проверяющий свое творение. Удовлетворившись идеальностью ситуации, юноша напоследок глянул в окно и вышел из квартиры.

Жил Грассман вместе с матерью в общежитии. Жили они в маленькой двухкомнатной квартирке. В одной комнате мама, в другой Алекс по соседству с пианино. С жильцами общежития дружили и старались, не ссорится. За все, то время, которое семья Грассманов прожила в общем доме, соседи по жилью стали почти родственниками. Был случай, когда завод, на котором работала Мама, закрыли по непонятным причинам, и тогда сосед Андрей Вячеславович приютил маленького Алешку у себя, пока его мать дни и ночи искала работу. Андрей Вячеславович был учителем в школе, и поэтому он часто рассказывал мальчику интересные истории из своей жизни и практики. Мальчик тогда слушал их в оба уха, даже не смотря на многие непонятные ему слова.

Потом когда Алекс подрос, Андрей Вячеславович часто помогал ему с уроками, и если говорить начистоту, то он заменил мальчику отца, бросившего свою семью еще до рождения сына. От отца Алекс получил лишь фамилию и отчество, больше же о нем никто ничего не знал и не говорил. За все те годы, прожитые в одиночку, юноша свыкся с мыслью, что отца он никогда не любил.

Алекс высунул из-за двери голову. В длинном коридоре, ведущем к кухне, находилось порядка десяти человек, среди которых был и Андрей Вячеславович. Учитель, как и положено академику, тихо покачиваясь в своем кресле-качалке, читал что-то очень важное. Его лицо показывало крайнюю заинтересованность: глаза, смотрящие на бумагу из под линз очков, быстро бегали по строчками, пышные усы и борода нервно подрагивали. Грассман вышел из квартиры и быстрым шагом пошел по коридору в сторону кухни. Желудок от нечего делать захотел немного подкрепиться. На кухне обычно дежурила Марьяна Николаевна. Старушка, жившая еще при царе, и повидавшая на своем веку достаточно много. Она любила Алексея, или просто жалела его, из-за того что у него нет отца и плохая мать, но то, что Марьяна Николаевна могла накормить Грассмана младшего это был факт. Поэтому тот долго не заморачиваясь сразу направился на кухню. Но вдруг кто-то цепко схватил юношу за руку.

— Молодой человек, — тут же окликнул его голос, — прошли и не поздоровались, — возмутился голос. Алекс резко повернулся. Это академик держал юношу за запястье.

— Ой, — осекся он, — Андрей здравствуйте.

— Ну, здравствуйте, здравствуйте мой дорогой. Могу я поинтересоваться, куда вы так торопитесь?

— Я иду на кухню. А, то что-то кушать захотелось.

Академик отложил свою книжку и встал с кресла.

— Алексей давайте лучше у меня поужинаем, да и поговорим в тишине, — предложил он. Юноша не стал долго думать и согласился. Андрей Вячеславович тихими шуршащими шагами пошел в сторону своей квартиры. Жил он один. Семьи у него не было, точнее она была, но его жена ушла от него, забрав с собой маленького сына. Давно это было.

Деревянная дверь в квартиру открылась с характерным скрипом. Сначала вошел академик за ним Алексей. В нос тут же ударил запах старых книг и, как не странно, запах одиночества. Книгам в квартире была отдана большая часть пространства. В дальнем углу стояла идеально заправленная кровать, возле окна стоял небольшой столик с двумя мягкими стульями. Пока академик отправился за чайничком, Алекс сел на стул и откинулся на спинку. Спинка отозвалась негромким хрустом.

— Алексей вы будете варенье? — донесся из соседней комнаты голос Андрея Вячеславовича, — недавно Инна Анатольевна приготовила и мне баночку подарила.

Алекс даже отвечать не стал, он знал, что академик все равно принесет варенье. Он был великим сладкоежкой, так его называла Марьяна Николаевна. Всегда у академика можно было найти парочку конфет, или занять сахарку.

Андрей Вячеславович присел напротив юноши и начал разливать чай по уже давно готовым чашкам.

— Поздравляю тебя, — произнес он, параллельно наливая чай, — у тебя наконец-то каникулы. Великолепное время. Ты считай уже взрослый совсем…

— Спасибо, — ответил Алекс. Академик поднес свою чашку ко рту и немного отпил.

— Что делать будешь? — спросил он, со стуком поставив чашку на стол. Чай в чашке у Грассмана подернулся легкой рябью от стука. Юноша тоже отпил из своей чашки и ответил.

— Честно говоря, я еще не решил, но скорее всего к дяде подамся.

Андрей Вячеславович пригладил усы.

— К дяде? — будто повторяя самому себе, переспросил он, — это хорошо.

Академик улыбнулся. Алекс улыбнулся в ответ. Часы на стене громко начали бить. Андрей и Алекс в раз повернулись. Восемь часов уже. Юноша передернулся, будто вспомнил о включенном утюге.

— Что-то не так? — взволнованно спросил академик.

— Андрей, — произнес юноша и в два глотка допил чай из чашки, — мне нужно идти, а то, тот человек, который меня ждет, может немного неправильно расценить мои действия.

— Да, да конечно, — сказал Андрей Вячеславович, — удачного тебе отдыха. Желаю хорошо повеселиться!

Эти слова прозвучали как выстрелы вдогонку, потому что Грассман уже выскочил из-за стола и быстрым шагом направился в сторону двери.

Юноша шел, нет, бежал по коридору к себе и думал, что из-за своего безделья он проворонил уйму времени. Лучше бы репетировал, а то будет чертовски стыдно, если он облажается прямо в «Печоре».

Дома никого не было. Мама еще была на заводе, а больше никого и не должно быть. Одежда одиноко висела на стуле, ожидая своего хозяина. Алекс мигом скинул с себя домашнюю маскировку, и надел с иголочки брюки и белую рубашку. Острая нелюбовь длинных рукавов вынудила юношу закатать рукава рубашки до локтей.

Он подошел к своей кровати и вынул из-под подушки два разных носка. Они были не просто разные, они были абсолютно разные. Один в разноцветную красно-желто-зеленую полоску, другой синий в желтый горох. Это было частью уговора студентов, в борьбе против системы. Все выделялись, как могли, а разноцветные носки подходили к этому как нельзя лучше. Даже не смотря на то, что их скрывали черные классические брюки, знание того, что они есть, придавало некую уверенность в себе. Кто как мог, одевались лишь по субботам, направляясь на «Бродвей» или в клуб, вот тут-то можно было наглядеться на всю пестроту и разнообразие цветов. А Грассман выглядел довольно прилично, и придраться к нему со стороны закона было довольно сложно.

Юноша сунул ноги в ботинки и подошел к зеркалу. Последним штрихом были галстук и прическа. Красный галстук он мигом намотал на шею, как показывал Андрей Вячеславович. Затем прическа. Аккуратный зачес, который делала мужская половина молодежи того времени, ужасно не нравился юноше, и поэтому он тайком от матери взъерошивал свои волосы. Сейчас же это не понадобилось, волосы лежали как раз, так как и хотелось.