И, оказалась, в тот момент, когда делала первый шаг на растрескавшуюся землю. Сама потрепанная, Авилорн не лучше — рубашка порвана, меч на изготовке и в крови, лицо — на зависть самураям. И получалось — снова им вперед идти.
Черт! — мысленно сказала, и появился он на горизонте: огромный и ужасный как циклоп. Эльф вздрогнул и сквозь зубы процедил:
— Ты умеешь не думать и не говорить?
— Я стараюсь!
И мысленно стерла черта, как ластиком карандашный эскиз с альбомного листа.
— Пыф-ф! Теперь рысцой вперед, быстрее.
И заржав как лошадь, понеслась вскачь, цокая копытами: и-игог-го!
— Вернись ко мне, какой была! — приказал эльф. Девушку вернуло.
С минуту длилась тишина, у эльфа не было слов, у Яны тоже. Она смотрела на степь, прерию высохшей земли и пыталась прийти в себя, а заодно сообразить, как ее пересечь без ущерба для здоровья.
— Мы здесь останемся?
— Змеи, — напомнил Авилорн, кивая за спину. На них шла армия гадов.
— Тогда вперед бегом, авось получится.
— Но молча и не думая!
— Я так и делаю!
Они рванули, как будто сдавали нормы ГТО. Метр, десять. У Яны в голове мелькнула мысль, что сейчас обязательно что-нибудь произойдет, например, разверзнется земля и рухнут они в пропасть. Так все и случилось. В беге они упали в образовавшуюся мигом трещину, и лишь чудом зацепились за ее край. Девушка висела над обрывом, чувствуя всеми фибрами души, недовольство эльфа и вновь мелькнула предательская мысль, что это лишь начало. Сейчас еще и птицы налетят и заклюют — тут же вороны налетели и принялись с карканьем пикировать на них, целясь твердыми клювами в руки, лицо.
— Кругом туман и птицы пали! — крикнул Авилорн. Туман за долю секунды заволок все пространство, вороны с карканьем обрушились в провал.
— Нас поднимает вверх и бережно на землю ставит, — шептал эльф. Поставило. — Исчезла пропасть, — закрылась с треском, вновь вернув исходный вид земле. — Здесь сад.
Деревья выстроились в ряд.
— Цветущие сады, — поправила Яна, уловив направление мыслей спутника. Тот с благодарностью на Яну глянул, и, взяв ее за руку, пошел меж цветущими яблонями. Шаг, другой и девушке привиделось, что цвет их опадает, листики цветов становятся как камни, крепчает ветер, слышен гром — так и произошло. Дождь из белых лепестков-камней обрушился на головы несчастных.
— Бросить бы в вас бомбу! — закрывая голову руками, сказала Яна в сердцах. Ее откинуло взрывной волной на Авилорна и уже обоих отнесло обратно к старту.
— Фыр-р! — а что еще могла сказать девушка. Эльф-оптимист, отряхивая пыль с волос и рукавов, кивнул:
— Начнем сначала.
— Я уже устала!
— Подумай, будто нет. И больше ничего! — предостерегающе качнул перед носом Суриковой пальцем.
— А я что делала?!
— Мысли позитивно!
— Итак!
— Угу, — поморщился парень. Вздохнул и вновь пошел, а Яна поплелась, ворча:
— Нам ссоры только не хватает. Дурдом кругом! В который раз мы начинаем все сначала?
— Уж лучше б ты молчала, — процедил сквозь зубы эльф. Они опять стояли у камней, а перед ними лежала не пустыня, а местность полная людей в больничных халатах, в тапках, смирительных рубашках. Стоял невообразимый гвалт: все ссорились, кричали и ругались, дрались то тут, то там, медбратья бегали за ненормальными, дразнившими друг друга. Кто пел, кто выл, а кто плясал, а толстый важный старик в колпаке и былом халате на медсестру орал.
Яна закипела, и взглядом ожгла компанию, представила огненный смерч, что тут же и снес как из огнемета всех присутствующих, очищая пространство. Застрекотали пулеметы, добивая выживших, пошли тачанки в бой. Наполеон, махая треуголкой, приветствовал конницу Буденного, а тот тащил на поводке быка, в которого матадор лихо отправлял ножи. Из-за укрытия пускали стрелы ирокезы. И с криками `ура', шла в бой под красным знаменем дивизия красноармейцев, сметая стройные ряды тевтонских рыцарей, что в шлемах и с мечами, пытались прорубить себе путь.
Эльф шумно возмутился вздохом тяжким:
— А это что?
— Без понятия, — пожав смущенно плечами, отвернулась Яна.
— Редкостно позитивное мышление! — рыкнул Авилорн, присел на камень, подпер кулаком подбородок и взор тоскливый в небо устремил, тем превратившись в демона печали. А на просторах воевали уже не только рыцари, но и миротворцы НАТО. Ракеты висли в небе, шла работа установки `Град' и Хиросима тихо догорала.
Яна заскучала и плюхнулась на землю рядом с парнем, виновато поглядывая на него:
— Извини, я, в общем, ничего…
— Вижу. Мир ваш на удивленье добрый, заботливый.
— Н-да, на каждого живущего пуля у нас всегда найдется, с хлебом хуже.
— Н-да? Сдается мне, не только — с многим вам неповезло.
— Ну, да, есть некоторые недостатки, еще не все настолько гладко… — и отвернулась, увидев в глазах эльфа испуг и непонимание. — Молчу.
— Очень мудро.
— Угу. Что будем делать?
— Сидеть и ждать.
— Чего?
— Перестройки твоего мышления.
И армии исчезли. Зато появились роты безработных, шахтеры дружно возлегли на рельсы, очереди галдящим хвостом, нищие, визг путан, красные пиджаки, братки на стрелке душевно из автоматов косили друг друга, заняв оборонительную позицию у колес машин, и неслась над полем блатная песня: `… братва, не стреляйте друг в друга, вам нечего больше делить…
— А это что? — перекосило Авилорна, в попытке понять.
— Перестройка, — буркнула Яна смущенно, и вздохнула. — Да-а-а.
— Ага, — вздохнул и эльф, не зная, что делать. Как не думай, не ищи выхода, а получалось, что стараниями девушки, они останутся здесь навечно. — Ты можешь думать о чем-нибудь нейтральном? — спросил, не надеясь на положительный ответ.
— Угу. Задай тему, — угрюмо буркнула она.
— Счастье.
Наступила тишина и никого на всем просторе. Эльф удивился этому сильней, чем остальному: вот странно мыслит человек! И увидел продолженье, того, что Яна счастьем для себя считала, и тем она ему красноречиво доказала, что безнадежно закостенела в заблуждениях своих.
По середине прерии возник стол, на нем стоял плоский экран с надписью Intel Pentium, рядом жужжала коробочка Zyxel. Появился белый гигант — параллелепипед с серебристой ручкой, потом ковры, диваны, стеллажи с книгами — началась постройка миленького домика о двух этажей, с балкончиками и креслами-качалками, стеклянными от пола, до верха дверями, окнами, цветами на подоконниках, веселыми занавесками, палисадником, оранжереей, кустами роз, магнолии цветущей, качелями, фонтаном, зеленой лужайкой. А вокруг него встал крепкий высоченный забор с железными воротами, колючей проволокой по периметру, дзотами. Образовался глубокий и широкий ров с водой и столб с глазком видео наблюдения на подъезде к воротам, и пропускной пункт по которому фланировали мужчины в защитной форме, в касках и с автоматами. Лежали мешки с песком, стояли пулеметы и минометы. Бегали огромные лохматые собаки, саперы минировали подходы к дому.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});