Чжао с завистью спрашивал крупного тайваньского бизнесмена: «Как маленькому государству удалось аккумулировать такие огромные финансовые резервы?» Тот успокоил главу китайского правительства: «Продолжайте вашу политику реформ, открытости и развития внешней торговли. И очень скоро у вас будут большие деньги. Тайвань смог этого добиться, сможете и вы».
К 1985 году сельское хозяйство практически полностью стало рыночным. Шло сокращение плановой экономики. Чжао сказал на XXIII партсъезде в 1987 году: «Государство регулирует рынок, рынок управляет предприятиями».
Чжао и его сторонники вели борьбу за изменение законодательства, чтобы дать возможность в специальных экономических зонах владеть землей. Ввели акционерные общества. Запретили министерствам и ведомствам вмешиваться в дела предприятий. Чжао хотел, чтобы руководители предприятий полностью отвечали за свою работу и были заинтересованы в успехе.
Но даже успешная политика имеет свою цену. Переход к рынку привел к расцвету коррупции. Это стало острой проблемой примерно в 1988 году. Власть принадлежала партийным и государственным чиновникам, которые хотели получить свою долю от развития частного бизнеса.
После ухода Ху Яобана воодушевились сторонники твердой линии. Они хотели наказать либералов и «восстановить порядок». Ноу Чжао поддержки они не нашли. Он хотел продолжения реформ. И считал, что бороться с коррупцией надо путем развития политической и юридической системы.
Пока Ху был генсеком, Чжао был поглощен экономическими делами, идеология находилась вне сферы его внимания. Теперь он обнаружил, что «партийные теоретики» ему постоянно мешают, ставят палки в колеса, подрывают то, что он делает. Получая всякий раз одобрение Дэна, он стал очищать аппарат от догматиков, распустил целое подразделение в аппарате ЦК, закрыл центральный теоретический орган партии журнал «Хунци» («Красный флаг»). Чжао отстранял ветеранов от руководства идеологического аппарата, потому и стал для них врагом номер один. Чжао оказался на минном поле.
Аппарат сопротивлялся как мог. Влиятельная фракция догматиков не смирилась с переменами. Противопоставлять себя Дэну открыто мало кто решался. Зато убирали тех, кто проводил его линию. Так скинули Ху. Теперь на прицеле оказался Чжао Цзыян. О нем возмущенно говорили, что он «еще больше Ху Яобан, чем сам Ху Яобан». Пытались отодвинуть его от экономики: занимайся идеологией и кадрами, а в дела правительства не влезай. Жаловались на него Дэну.
В хозяйственных делах Дэн Сяопин был непреклонен. Говорил: китайская экономика создавалась по советской модели. Но если русские сами от нее отказались, зачем китайцам-то за нее держаться? Он вроде бы поддерживал и политические реформы, но неохотно. Что касается роли государства, то экономику Дэн сравнил с птицей: если слишком сильно сжимаешь ее рукой, она умрет, если отпустишь — улетит…
На очередном съезде влиятельные в партии ветераны Дэн Сяопин и Чэнь Юнь вышли из состава политбюро. Дэн стал председателем Военного совета ЦК КПК, а Чэнь — председателем Центральной комиссии КПК по проверке дисциплины.
Чжао Цзыян объяснял иностранным партнерам, что хотя Дэн больше не входит в состав постоянного комитета политбюро, за ним остается роль лидера, принимающего главные решения. Пленум ЦК решил, что необходимо спрашивать совета Дэна по всем важнейшим вопросам и наделил Дэна правом созывать политбюро и принимать окончательное решение по любым вопросам. Он демонстративно советовался с другими ветеранами, возражавшими против любых послаблений в сфере идеологии и политики.
Чэнь Юнь говорил: «В погоне за западной моделью развития многие забыли, что правильно ориентированное и проведенное государственное вмешательство может творить чудеса. Некоторые люди, включая коммунистов, отошли от идеалов социализма и коммунизма, забыли основную идею служения народу. Тлетворная капиталистическая идея — рассматривать все сквозь призму денег — в серьезной степени разлагает стиль работы партии и отравляет общественную атмосферу». Чэнь Юнь сыграл важную роль в поправке дел в экономике в 1962 году, когда страна была в кризисе. Он поддержал реформы на первом этапе. Но Чэнь Юнь верил в возможности пятилетних планов советского образца.
Другим оппонентом Чжао был еще один влиятельный ветеран Ли Сяньнянь. Он вообще был против реформ Дэна, но его критиковать не смел, поэтому нападал на Чжао.
В марте 1988 года главой правительства сделали Ли Пэна. Чжао эта кандидатура не нравилась. Он считал, что Ли Пэну недостает экономических познаний и он мало заинтересован в реформе. Но премьер пользовался поддержкой ветеранов. Чжао ратовал за создание нового экономического механизма, рыночной системы. Ли Пэн ему откровенно противостоял. Премьер был сторонником снижения темпов реформы, использования элементов старой хозяйственной системы и административно-командных рычагов.
Летом 1988 года решили начать реформу цен. Люди испугались и в панике бросились все скупать, некоторые продукты исчезли с прилавков. Рост цен, высокая инфляция… Чжао Цзыян считал главным препятствием консервативное сопротивление со стороны аппарата, который воспользовался ростом цен для атаки на реформаторов. А многим показалось, что реформы провалились. Требовали вернуться к административному контролю над ценами: нужно отступить! Скандальная история сценами ослабила позиции Чжао и укрепила положение Ли Пэна.
Когда советская компартия стала разваливаться, пекинские консерваторы запаниковали. В отличие от Советского Союза национальные меньшинства составляют всего десять процентов населения Китая, но они живут в стратегически важных регионах, на границах с Вьетнамом, Россией и Индией.
Дэн Сяопин сохранял хладнокровие. Он сделал для себя вывод, что распад социализма в СССР связан с политическими реформами, а не с экономическими. Китай сможет провести свое судно в бурных водах.
В отличие от всех иных марксистских лидеров Дэн не считал себя теоретиком, открывателем вечных истин. Он был прагматиком и сторонником постепенных перемен. Он никогда не выражал сомнения в верности марксизма-ленинизма, но считал, что идеология должна развиваться вместе с развитием общества. Он жестко выступал против буржуазной либерализации, считал, что страна может двигаться вперед при однопартийной системе, без свободы печати и свободы слова. Но все же позволил начаться послаблениям, которые привели к массовым манифестациям на площади Тяньаньмэнь.
Чжао Цзыян, находясь на вершине власти, осознал необходимость перехода от власти людей к власти закона. Именно отсутствие власти закона стало причиной бедствий страны при Мао.
Реформы сопровождались расцветом взяточничества, спекуляций, расхищения государственной собственности. Но борьба против этих преступлений выливалась в кампанию против экономических реформ, либерализации в экономике и в преследование тех, кто пытался вести дела по-новому.
Чжао же пришел к выводу, что без политических реформ не пойдут и экономические. Коррупцию иначе не победишь. Нужна большая открытость, считал он, диалог с обществом, самостоятельные средства массовой информации. Он хотел, чтобы на выборах избиратели выбирали из нескольких кандидатов.
Дэн Сяопин торопил Чжао с экономическими реформами, но не позволял ничего, что могло бы поколебать монопольную власть партии. Дэн тоже был недоволен политическим механизмом страны, бюрократизмом, сверхконцентрацией власти, клановостью. Но политические перемены он представлял себе в форме административной реформы. Он всего лишь хотел улучшить действующий механизм. Категорически не принимал многопартийность, разделение властей и парламентаризм западного типа. Несколько раз говорил об этом Чжао Цзыяну: «Одно из важнейших преимуществ социалистической системы состоит в том, что когда решение принято, его можно немедленно претворять в жизнь без всяких помех, вроде парламентского процесса, который очень сложен и все задерживает…»
Как-то раз Дэн заметил: «Разве могут американцы конкурировать с Советским Союзом? Русским достаточно одного решения политбюро, чтобы начать действовать. А американцам?» Это было до того, как СССР рухнул…
Главным для Дэна была стабильность. Он смертельно боялся хаоса и ради сохранения стабильности считал диктатуру полезной. Но все же придерживался формулы «идти на двух ногах».
Весна 1989 года многое изменила в судьбе страны и в жизни Чжао Цзыяна. В конце января 1989 года Дэн сказал Чжао, что передаст ему важнейший пост председателя Центрального военного совета. Объяснил: чтобы заставить всех стариков уйти, он должен подать им пример. Но события на площади Тяньаньмэнь сломали его карьеру.
Пожалуй, все началось с того, что пекинская интеллигенция захотела отметить 200-летие французской Декларации прав человека и гражданина. Правозащитные тексты звучали как обвинительный акт однопартийной системе.