Читать интересную книгу Опыт воображения. Разумная жизнь - Мэри Уэсли

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 68 69 70 71 72 73 74 75 76 ... 119

— Она, видимо, договорилась с прислугой. Дети в этом плане хорошо устраиваются.

— О, Роуз, я должна была что-то для нее сделать. Я чувствую себя виноватой.

— Жалеть о прошлом — бесполезное занятие, — сказала Роуз, впиваясь в пирожное.

„Ну и обжора, — подумала Милли. — Мне же платить за эти пирожные. Я же пригласила ее“.

Она удивлялась, почему ей симпатична Роуз, не может же быть только из-за того, что она подозревала Ангуса во флирте с ней в молодые годы, а может, он был влюблен в нее? Она чувствовала себя увереннее, когда изредка встречала Роуз, толстую, некрасивую, седую в свои пятьдесят. И такая же непривлекательная она была и в 1926 году, как и все ее пять дочерей, несмотря на их обаяние.

— Конечно, я очень беспокоилась о Космо, — призналась Милли, — который тогда возвращался в школу, и об Ангусе, он на машине ехал через Англию. Он действительно думал, что может произойти революция, волнения, и я только недавно узнала, что он вооружился тогда револьвером. Он был уверен, что ситуация очень серьезна. Он настоял, чтобы я осталась во Франции. Мэбс, конечно, уехала в свою школу в Париже, она ее тогда заканчивала, это вы помните, и произошла всеобщая забастовка.

— Я помню, она длилась дня два, — насмешливо сказала Роуз. — Милый Ангус, он такой романтик.

Милли подумала, что только романтизмом можно объяснить его увлечение Роуз. А может быть, ревность задним числом — такое же бесполезное чувство, как и вина при мысли о прошлом.

— А как Феликс? — спросила она, резко меняя тему.

— Еще не женат.

— А как за ним бегали девочки в те каникулы.

Роуз ухмыльнулась.

— Да, тогда был огромный выбор, и самые лучшие из всех — ваша миленькая Мэбс и ее подруга.

— Таши?

— Да.

— Он расстроил планы Космо и Хьюберта. Они были как раз в возрасте, когда мальчики…

— Испытывают физическое влечение, — сказала Роуз.

— Я бы не так выразилась. Я бы сказала, пробудились.

— Согласна, звучит лучше. А вы уверены, что не хотите еще пирожное? Возьмите мороженое.

— Нет, спасибо, — Милли наблюдала, как наслаждается Роуз, и неудивительно, что она такая толстенная. И все ее пять дочерей.

— Роуз, — сказала она, — а Феликс — сын вашего мужа Джефа?

Жуя, Роуз искоса взглянула на Милли, продолжая жевать, улыбнулась.

Осознав, что она такое спросила, Милли сделалась оранжево-розовой.

— Нет, — сказала Роуз, продолжая жевать. — Не его.

„Но она не собирается сказать, кто отец? Это же не может быть Ангус? Ангус такой крепкий, светловолосый, а Феликс изящный, с темными волосами. Что это, Боже, нашло на меня? Это же просто вырвалось. Вопрос зрел несколько лет. О Боже, а я даже и не пила“.

— Девочка Тревельянов обещала вырасти красавицей, — сказала Роуз, — прекрасные густые темные волосы, полные губы, томный, завлекающий взгляд и такие ресницы! Сколько ей было?

— Лет десять, — Милли с благодарностью переключилась на другую тему. — Ей сейчас, наверное, около пятнадцати. Скорее всего она еще учится. Если я не ошибаюсь, она тогда собиралась в школу.

— Я могу дать вам адрес девочки. Пригласите ее к себе на каникулы. Этакий жест доброты.

— Но… — Милли почувствовала ловушку и попыталась дать обратный ход.

— Ну, чтобы избавиться от комплекса вины за прошлое, — Роуз маленькими глоточками потягивала чай. — Вообще, поглядев на ее родителей, сразу задумаешься, кто отец. Оба светлые, а отец, мистер Тревельян, вообще почти альбинос, правда?

— Они так были поглощены друг другом, и мы удивлялись, что они вообще вылезали из постели. Они… Да ну, — засмеялась Милли, — вы и сами помните.

— Я помню. Элизабет даже подумала, что и во время того пикника они этим занимались. Сельский полицейский имел все основания арестовать их, а не обвинять бедного Фредди в непристойном виде, — и обе расхохотались, вспомнив растерянного Фредди Варда. Роуз вытерла губы носовым платком: — Я пошлю вам адрес девочки. Феликс навещал ее в школе года два назад, когда был в Англии. Он сводил ее на ленч и рассказывал, что она чересчур стеснительная, и за все время не произнесла ни слова, я спрошу у него адрес.

— Феликс?

— Он взял ее адрес у Тарасовой, они поддерживают контакт. Она в Англии, одна, без семьи, кажется.

— Великодушно с его стороны.

— А теперь будет великодушно и с вашей, — Роуз захлопнула сумку. — Она была влюблена в Космо и его друга Хьюберта и, само собой разумеется, — добавила она по-французски, — в Феликса.

— Влюблена? В десять лет! Смешно!

— Ну мне надо идти, — поднялась Роуз. — Передайте мою любовь Ангусу и детям. В следующий раз чай за мной. Я слышала, хороший чай у Рамплемейеров. — Она расцеловала Милли в обе щеки. — Я пошлю адрес.

— Я даже не помню, как ее зовут, — Милли сделала последнюю слабую попытку.

— О, вы должны, — сказала Роуз.

Наблюдая за удаляющейся Роуз, Милли сердито подумала: она наказала меня за мою бестактность, за ревность задним числом. „О черт, — подумала она, — проклятье, проклятье. — И попросила счет. Потом, спускаясь вниз к Пиккадилли, ухмыльнулась: — Если ей пятнадцать, она наверняка толстая и в прыщах, ужасный возраст — пятнадцать лет — для школьницы“, — и повеселела.

ГЛАВА 19

Когда директриса послала за ней и сказала, что ее заберет друг родителей барон такой-то, удивление Флоры было столь велико, что сердце сумасшедше подпрыгнуло — и так и повисло на несколько секунд. Она безмолвно и покорно кивнула, когда ей велели приготовиться, надеть выходной школьный костюм в одиннадцать тридцать в воскресенье. Ей разрешат не ходить в церковь, но вернуться она должна к шести. Директриса не показала ей письма Феликса, но ласково сообщила:

— Я рада, что у тебя есть хоть кто-то, кто сводит тебя куда-то. Этот друг твоих родителей, голландец, такой интересный, респектабельный мужчина. Ты его помнишь?

Она пробормотала, что да. Директриса повертела в руке конверт заинтересованно-разочарованно. Потом, вспоминая, Флора поняла, что конверт был обыкновенный, а женщина, видимо, хотела, чтобы с каким-то символом: у одной девочки был опекуном пэр, и тот писал своей подопечной из Палаты лордов, пользуясь бесплатной бумагой и бесплатной почтой. Его письма всегда клали поверх всех других в кабинете директрисы. Директриса заметила, что выход Флоры за пределы школы разнообразит ее жизнь, и Флора кивнула.

— Тебе будет о чем написать родителям.

Флора снова кивнула. Она с отвращением относилась к еженедельной обязанности писать письма.

В оставшиеся дни Флора выходила во двор или лежала без сна в общежитии, репетируя про себя, что и как она будет говорить Феликсу. Она рассмешит его рассказом об играх, в которые заставляют играть, о скучном принудительном посещении церкви, о необъяснимой радости девочек, получающих письма от родителей из Дели, Бомбея, Калькутты, Лахора, Пешевара, Хайдерабада или Симлы, о том, как они считают дни до отъезда домой на каникулы, или про то, как они безутешно рыдают, расставаясь друг с другом. Может, она тоже могла бы подружиться с кем-то в школе?

Потом она подумала, а может, рассказать ему о Пьетро, конюхе, с которым мать договорилась, что Флора будет все оставшиеся дни лета приходить к нему и говорить с ним и его сестрой по-итальянски, чтобы не забыть язык? „Нет, — подумала она, — Феликс может спросить, что на самом деле делал этот мужчина. Феликс не должен знать, как тот напугал меня, — решила она, — он был так похож на того, у которого Космо покупал револьвер, хотя он и не так сильно вонял, или то, что мать посылала ему деньги за мои визиты, а я там была всего раз. Если я не могла рассказать матери, насколько этот мужчина был отвратителен, то я не могу и Феликсу. Может, — подумала Флора, — я просто чувствую себя виноватой, что разрешала матери посылать деньги человеку ни за что“. А потом подумала, какой умный Феликс — он представился другом родителей. Во всех воспоминаниях о нем она не могла отыскать случая, когда бы он перекинулся с ее родителями хотя бы словом, ну, если не считать обычную вежливость. Интересно, долго ли он ее искал? Сердце Флоры переполнилось волнением, мечта, которую она лелеяла со времени поездки в Динар, сбывалась, она собиралась встретиться с Феликсом.

В субботу вечером она почувствовала, что простудилась. К воскресному утру у нее подскочила температура. Одетая, она ждала его в холле задолго до одиннадцати, он ведь мог приехать раньше. Она превратилась в сплошной комок нервов, ее то бросало в дрожь от лихорадки, то в жар. В одиннадцать сорок она отчаялась и подумала, что он не придет. Но когда Феликс появился в четверть первого, все ее носовые платки промокли насквозь, из носа текло, голова раскалывалась. Феликс оказался гораздо ниже ростом, чем она помнила. Он был аккуратно подстрижен, волосы гладко зачесаны, но его улыбку она вспомнила сразу.

1 ... 68 69 70 71 72 73 74 75 76 ... 119
На этом сайте Вы можете читать книги онлайн бесплатно русская версия Опыт воображения. Разумная жизнь - Мэри Уэсли.

Оставить комментарий