Читать интересную книгу Легенды звёздных далей - Олег Львович Колмыков

class="p1">– Ми фадиез соль фадиез ми, си, си, ля, фадиез! Ми фадиез соль фадиез ми, ми фадиез соль фадиез ми, ре, фадиез соль фадиез ре, ре, фадиез соль фа диез ре, редиез ми редиез си!

– Редоми? Редо, редо! Лялями фа досольми досольфа! Фафа доре мими досольси!

Именно такую фразу услышал и запомнил Ромуальд. Не видя в упор двух Музыриков, ведущих этот диалог, его – диалог – можно было бы принять за пьесу для фортепиано и скрипки… Озадаченный услышанным, Ромуальд вернулся к Счастливчикам, уже выплывшим на берег и блаженно растянувшимся на бархатном белом песочке.

Принцесса и Фея обсуждали купальные наряды представительниц иных планет, которых было тут в большом избытке. Старик, Странник и Пришелец предпочитали смотреть в небо, потому что вид зеленых мохнатых или желтых пернатых представительниц противоположных иноземных полов приводил их в уныние и меланхолию.

– О! – трогательно и почти страдающе произнес Старик. – Хоть бы пиво здесь оказалось обыкновенным, земным!

– Да, самое время поискатъ пива! – согласились Странник и Пришелец, – Ромуальд, как по ихнему «пиво»?

Будь у Ромуалъда живое сердце, оно бы тут же и ёкнулось. Или провалилось в пятки, если бы были пятки. Или просто остановилось…

Но Ромуальд только глазками моргнул и, не поперхнувшись, сказал:

– Ляля…

– Нецензурное что-то? – удивились Счастливчики.

– Ляляфи! – добавил Ромуальд. – То есть фа!

Счастливчики покивали головами и поднялись, чтобы искать какой-нибудь ларек. Вдоль всего пляжа выстроились в несколько рядов разнообразные будки и кабинки, но, поскольку очередей возле них не было, определить пивной ларек по внешнему признаку не удалось.

– Придется искать!

Один за другим Земляне обошли несколько буфетов, кафе и закусочных. Пива не было.

– Ромуальд, ну спроси же, наконец, кого-нибудь: где продают пиво? – обратились Счастливчики к Ромуальду, – Не видишь: мы уже умираем от жажды?

Ромуальда тоже мучила жара и жажда. Духовная, разумеется. Если бы его еще периодически не бросало в холод – давно б перегорели предохранители…

Но вот Счастливчики подошли к лавке, полной товаров, где наверняка должно было быть и пиво. Оранжевый Музырик дружелюбно хрустнул челюстями и суставами и прыгнул навстречу Землянам:

– Фа? – вежливо сказал он.

– Ну, м-м, – Ромуальд набирался духу, сидя на плече Пришельца. – Ре, ре, до… мажор?

– Фафа? Додо? – удивился Музырик.

– Э-э… До ре ми фа соль ля си? – невозмутимо продолжил Ромуальд.

– Си?! – возведя клешни к небу, воскликнул Музырик. – Си? Си! Фа си! До си! Ля си.

– Ага! – обрадовались Счастливчики. – Си, си! Да, да!

– Соль?! – внезапно изменился в лице Музырик и пристально взглянул в глаза Землянам. – Соль?!

– Спички! – Ромуальд трепыхнулся на плече Пришельца и заявил:

– Нет у него пива! – И развел в стороны крылышки.

Огорченные Счастливчики поспешили к выходу, потому что произошедшая сцена произвела на них неприятное впечатление и фигура Музырика, вибрирующего на тоненьких членистых ножках, уже не вызывала доверия. Вдруг прыгнет?

Так наши герои блуждали по пляжу, переходя от одного ларька к другому. Впереди маячили пригородные коттеджи, погруженные в нежную тень платанов и каштанов, Светило, сделав скачок в небе, вновь всплыло в зенит – а пива не было, хоть убейся!

Вдруг на аллее баобабов, ведущей в сторону от моря, Счастливчики увидели Музырика, на ходу сочиняющего стихи. Он что-то мурлыкал себе под нос, тут же записывая и зачеркивая гусиным пером пришедшие на ум строки.

– Все поэты любят пиво! – решили наши герои. – Ромуальд, ты знаешь язык местных поэтов?

– О! Это мой любимый здешний язык! – сообщил Ромуальд. – Зимой, весной и осенью и летом: любимый мой – язык поэтов!

Счастливчики вежливо, как умели, остановили Музырика. Ромуальд вступил в переговоры:

– Ямб – хорей? – спросил он.

– Ямб, ямб! – чему-то обрадовался Музырик и протянул Счастливчикам клешни. Ромуальда он, не долго думая, дернул за лапу, едва не перекусив, как кусачками проволоку.

– Ямб Нимб! – продолжал Музырик. – Куш муж уж глушь тушь тишь чушь чиж иж…

– Что он говорит? – нетерпеливо спросили Ромуальда Счастливчики.

– Он помнит чудное мгновенье, он нюхал яркие цветы, к нему приходит вдохновение в час наступленья темноты! – перевел Ромуальд.

– А про пиво? – напомнил Старик. Положение вещей ему переставало нравиться. Он нахмурил правую бровь, и Музырик слегка опешил.

– Шиш быш? – нахохлившись в подражание Старику, спросил Ромуальд.

– Пить ныть спать пять вставать стрелять! – сказал Музырик.

– А, он не пьет пива! – воскликнул Ромуальд. – Он говорит, что когда пьет – начинает ныть, засыпает только в пять, а утром хочется стреляться!

– Передай ему: пусть вешается! – в сердцах воскликнул Старик.

Из благородных побуждений, Ромуальд несколько смягчил перевод: «Кыш мышь!» – заявил он Музырику.

Счастливчики зашагали прочь, оставив аборигена в недоумении и растерянности.

Делать было нечего: побродив еще немного, наши герои повернули обратно, намереваясь чуть позже заняться поиском пива более основательно и всерьёз.

– Может тут и пиво запрещено пить под страхом разбалтывания творческих планов? – ворчали Счастливчики.

Ромуальд помалкивал, настраиваясь на лирический лад и прислушиваясь к внутреннему голосу. Что-то в его душе уже пело и играло, на ум шли приятные мысли. «Начну-ка я вот так, – думал Ромуальд. – Я гордо рею над волною и черной молнии подобный, седому морю – окияну крылом расчесываю гребни… А глупый пингвин робко плачет над телом мертвого ужа, в холодных скалах Антарктиды от ветра злобного дрожа… Нет, пожалуй, здесь необходимо вступление… Друг, отложь все дела и послухай – жили-были старик со старухой, и у самого синего моря вечера коротали без горя…»

Недалеко от того места, где загорали Принцесса и Фея, Счастливчикам встретился Музырик – художник. Несмотря на жару, он сидел прямо на песке и рисовал пейзаж, изображавший в стиле Дали пляж, море и фигуры очаровательны девушек-Землянок, в которых наши герои без труда узнали Принцессу и Фею. Заинтересовавшись, Старик остановился и понаблюдал за работой художника, отметив про себя особенно оригинальное цветовое решение: солнце на картине как бы растворилось в красках, не оставив теней, призрачный свет исходил на зрителя откуда-то из глубины, придавая пейзажу фантастическую ощутимость.

Заметив внимательный взгляд Старика, Музырик добродушно пошевелил огромными тараканьими усами и сказал:

– Каждый охотник желает знать, где сидит фазан!

Ромуальд, мигом слетев с небес на землю, беспокойно повертел головой:

– А где сидит фазан?

Он не знал кто такие фазаны, потому что никогда их не видел. Но на всякий случай опасался. Точно также, как раньше, еще будучи молодым и неопытным, вздрагивал при слове «бифштекс», путая его с «вальдшнепом». Что поделать: у каждой личности свои слабости… Но дело в данном случае не в этом, а в том, что Счастливчики только теперь вдруг догадались, что Ромуальд не знает языка художника. Ибо