Парвус, который в рядах германской социал-демократической партии играл роль специалиста по России, а в рядах российской социал-демократии играл роль советника от германской СДП, видимо, использовал свое необычное положение для того, чтобы вести свою игру. Зная о последующей карьере Парвуса, в которой значительное место заняло сотрудничество с правительствами Германии и Османской империи, можно предположить, что о планах Парвуса были осведомлены и другие силы, помимо социал-демократов России и Германии.
В биографии Парвуса Земан и Шарлау писали: «Лев Давыдович Бронштейн-Троцкий получил от хозяина гораздо больше, чем просто гостеприимство. Их краткая, но очень интенсивная дружба была одним из важнейших событий в жизни Троцкого». Пребыванию Троцкого в доме Парвуса в конце 1904 – начале 1905 гг. И. Дейчер посвятил целую главу под названием «Интеллектуальное партнерство». Из чтения главы может создаться впечатление, что результатом «партнерства» двух выходцев из семей одесских зернопромышленников стала так называемая теория перманентной революции. Вряд ли можно сомневаться, что подлинным ее автором был Парвус. Ведь он был не только старше на десять лет своего 25-летнего «партнера», но уже обрел немалый опыт в подготовке глубоких аналитических исследований и в составлении прогнозов глобального развития. Основные положения «теории перманентной революции» вытекали из этих исследований и прогнозов и были им детально изложены в серии статей, которые были опубликованы в «Искре» в начале 1904 года до переезда Троцкого в Мюнхен.
Потом эта теория была подвергнута резкой критике коммунистами, они забыли, что положение о «перманентной революции» было впервые выдвинуто основоположниками коммунистической теории К. Марксом и Ф. Энгельсом в «Манифесте Коммунистической партии» и «Обращении Центрального комитета к Союзу коммунистов». Идея «перманентной революции» предусматривала постоянное или «перманентное» углубление общественных преобразований после начала революции. Основоположники марксизма призывали «сделать революцию непрерывной до тех пор, пока все более или менее имущие классы не будут отстранены от господства, пока пролетариат не завоюет государственной власти». Маркс и Энгельс исходили из «непрерывности» (или «перманентности») распространения революции вширь, считая, что пролетарская революция, начавшись, например, в Англии, будет продолжена во Франции, затем в Германии, постепенно охватывая все новые и новые страны мира.
Эта идея была взята на вооружение Парвусом в его прогнозах мирового развития. Однако, в отличие от Маркса и Энгельса, он включал в цепочку событий, которые должны были изменить облик планеты, не только пролетарские революции, но и империалистические войны, а также интеграционные процессы в капиталистических странах. Если Маркс и Энгельс считали, что ликвидация национальных границ станет возможной лишь после победы пролетарских революций в развитых странах мира, то Парвус полагал, что это может произойти и при капитализме. По словам Дейчера, «центральной идеей Парвуса являлось положение о том, что по мере развития капитализма национальные государства отжили свой век… Судьбы континентов стали взаимозависимыми».
Если Маркс и Энгельс рассматривали революции в различных странах мира как этапы мировой революции, венчающейся триумфом социализма во всем мире, то Парвуса, несмотря на его революционную риторику, интересовало то, каким образом войны и революции повлияют на ликвидацию государственных границ и таможенных барьеров. Он обращал внимание на то, что «освоение американцами своего Запада обострило соревнование за мировые рынки между производителями продовольствия». В этой связи Парвус полагал, что «европейские, особенно германские сельскохозяйственные и промышленные интересы объединятся для того, чтобы положить конец свободной торговле и установить в Западной Европе протекционистскую систему». Парвус писал: «Таможенные барьеры стали препятствием для исторического процесса культурного объединения народов; …они усилили политические конфликты между государствами».
Зная о последующем возвращении Парвуса в класс капиталистов и его превращении во влиятельного торговца зерном и оружием, можно предположить, что его прогнозы войн и революций составлялись не в последнюю очередь и для того, чтобы лучше знать, как предсказываемые им события повлияют на внешнеторговую конъюнктуру. Создается впечатление, что представитель влиятельных финансовых кругов Парвус (и, видимо, не он один) делал все от себя зависящее, чтобы приход к власти социал-демократов в западноевропейских странах не привел к краху капиталистической системы. Но, выражая интересы межнациональных финансовых группировок, он явно был заинтересован в том, чтобы общественные изменения в мире привели бы к тому, чтобы национальная буржуазии различных стран была поставлена под контроль международных монополий и надгосударственных структур интегрированной Европы. В конечном счете история XX века в Западной Европе пошла именно по тому пути, который намечал Парвус. Как известно, приход к власти социал-демократических и социалистических партий Западной Европы отнюдь не привел к падению капитализма, а сопровождался его укреплением. Конец же XX века ознаменовался установлением гегемонии транснациональных корпораций в мире, а также экономической и политической интеграцией Западной Европы.
Первоначальным же толчком к прогнозировавшимся Парвусом событиям должна была послужить революция в России. Еще в 1895 году Парвус предсказал неизбежность русско-японской войны, одним из следствий которой будет революция в России. В своих статьях, опубликованных в марте 1904 году в «Искре», а затем в своей книге «Война и революция», Парвус предрекал: «Война, которая началась из-за Маньчжурии и Кореи, уже переросла в конфликт за господство в Восточной Азии». Парвус считал, что русско-японская война положит конец тому периоду сравнительной стабильности, который воцарился в мире после завершения франко-прусской войны.
«На следующем этапе, – пророчествовал Парвус, – под вопрос будет поставлено само положение России в мире; война завершится нарушением политического равновесия в мире… Всемирный процесс капиталистического развития ведет к политическим потрясениям в России. Это, в свою очередь, окажет воздействие на политическое развитие всех капиталистических стран. Русская революция потрясет буржуазный мир… А русский пролетариат может сыграть роль авангарда социальной революции».
Как известно, Маркс и Энгельс исходили из того, что мировая пролетарская революция начнется в странах, в которых пролетариат составляет большинство населения, а противоречия между ним и классом капиталистов обострились в наибольшей степени. Поэтому они не считали возможным, что мировая пролетарская революция начнется с России. Но идея о том, что потрясения в России окажут огромное влияние на весь европейский континент, не была нова для революционеров Западной Европы. На протяжении всего XIX века в России видели международного жандарма, стоящего на страже интересов международной реакции. В своем письме к Августу Бебелю в 1891 году Фридрих Энгельс писал, что крушение России– это путь освобождения Европы от капитализма, а потому основоположник научного коммунизма призывал поддержать Германию в будущей войне против России, заявляя: «Победа Германии есть, стало быть, победа революции». Парвус же строил расчеты не на военном поражении царизма, а на его свержении в результате демократической революции, руководимой партией пролетариата.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});