Трудное решение было принято. Сильные пальцы с хрустом переломили пополам уже бесполезную кисточку, которой он несколько мгновений назад хотел подвести брови. Стоявшая на сиденьи крынка с мутным раствором для изменения цвета кожи, склянки с эльфийскими мазями и прочий антураж лицедея были уже не нужны, как мышеловка без сыра. Одним легким движением руки Шак отправил все дорогие препараты на пол и беспощадно растоптал их сапогами. Затем все еще бродяга разделся догола и неподвижно замер, крепко зажмурив глаза. Он ожидал того момента, который вот-вот должен был наступить. Сложные, непостижимые разумом обычного человека процессы уже начали выстраиваться в единую цепочку превращения. Шарлатану оставалось лишь немного подождать, пока он перестанет быть шарлатаном и станет совсем другим, таким, каким он себя не видел уже более полувека, с тех пор, как тайно покинул столицу далекой Филании…
Все еще разглядывавший свое отражение в мутной воде болотца, Семиун удивленно присвистнул и выругался, когда дверца открылась, и из кареты появился изменивший свою внешность компаньон. До этого юноша искренне считал, что его новое лицо – неподражаемое творение, самое искусное из всех перевоплощений, вершина мастерства маскировки. Однако каким-то чудом, и только чудом Шаку удалось доказать ошибочность этого предположения. Работая над собой, мастер превзошел сам себя, добился того, что ему не удавалось сделать с другими. Он как будто немного уменьшился в росте, стал уже в плечах, и самое главное, всего за четверть часа сбросил эдак десять– пятнадцать годков.
Широкая, скуластая образина, обрамленная грязной порослью сбившейся клоками бороды, вдруг превратилась в гладко выбритое лицо тридцатилетнего мужчины. На этом лице больше не было ни одного уродливого шрама, ни единой неровности или морщинки. Губы стали заметно тоньше, глаза увеличились, стали миндалевидными, большими и, казалось, даже подобрели. Неровные линии ранее сгорбленного носа теперь могли послужить идеалом мужской красоты. На месте торчащего во все стороны ежика давно немытых волос теперь виднелись длинные, блестящие локоны, ниспадающие до самых плеч.
Кроме разительных изменений, произошедших с лицом спутника, Семиуна поразила и его новая одежда, ни разу в жизни лекарем не виданная, и уж точно очень-очень дорогая. Такие доспехи не только отличались чарующей взгляд красотой, но и наверняка были очень прочными. Их могли позволить себе лишь короли, и то не все, а самые богатые из венценосных особ. Юноше трудно было сказать, сколько точно стоило такое рыцарское облачение, да и вряд ли кто-то другой смог бы дать точный ответ: несколько замков, городов, а может, и полкоролевства, которое обычно обещают в придачу за дурнушек-принцесс.
Мускулистое тело компаньона, которого уже нельзя было назвать бродягой, плотно облегали цельные чешуйчатые доспехи темно-коричневого цвета, переливающиеся множеством оттенков в зависимости от того, как на них падал солнечный свет. Пока Шак шел от кареты до изумленно таращившегося на него Семиуна, плечи и широкая грудь шарлатана становились то зелено-, то желто-коричневыми. Такие же цветовые изменения происходили и с другими частями тела, разве что переливы на них были менее заметны глазу. Доспехи были полными, прикрывавшими и руки, и шею, и ноги, только голова обновленного Шака оставалась без чешуйчатой защиты. На руках были обшитые такими же пластинами перчатки, а на ногах – сапоги до колен, немного более темные, чем нагрудник. К широкому черному поясу был прикреплен не меч, а абордажная сабля со сплошной круглой гардой. Таким оружием обычно пользуются не рыцари, а морские разбойники или вольные моряки, порой не гнушающиеся отправить на дно парочку-другую купеческих кораблей.
– Чего пасть раззявил? Я ж предупреждал, – невзначай бросил преобразившийся бродяга, прошествовав мимо обомлевшего компаньона к воде.
За четверть часа заметно изменилась не только внешность, но и голос напарника. Семиун был поражен, услышав мелодичные переливы красивого баритона вместо обычного приглушенного баса с хрипотцой.
– А водичкой маскировку подразмыть не боишься? – не найдясь что еще сказать, спросил Семиун, увидев, как его беспечный спутник умывается, хотя сам его предупреждал, что этого делать не стоит.
– Не-а, не боюсь, – ответил Шак, умывавшийся, даже не сняв перчаток. – Тебе полоскаться нельзя, а для себя я смеси другие использовал, супротив них вода ничего не сделает…не размоет.
– Значит, на мне подэкономил, схалтурил! – обиженно заявил Семиун.
– Послушай, ты парень молодой, тебе харю лишний раз всякой гадостью мазать не след…прыщи пойдут или еще чего, личико твое юное да невинное портящее.
– А броньку такую ты у кого стянул? Неужто у гробовщика?
– Во, странный ты тип! А у кого ж еще, дурья башка? – рассмеялся Шак, используя вместо полотенца огромный лопух. – Я ж, кроме особняка лесного, нигде больше барахло не воровал.
– Что он сам в ней не ходит?
– А почем мне знать? Встретишь, спроси, – пожал плечами поднявшийся на ноги Шак и медленно прошествовал к козлам кареты. – Покрасовалась, девица, дай и другим шмоточку поистрепать!
Пребывавший в завидном расположении духа скиталец забрал у находившейся все еще без сознания Олы черный дорожный плащ и накинул его себе на плечи.
– Так оно получше будет, не столь приметно, – пояснил свой поступок Шак. – Бронька, она, конечно, отменная, но уж слишком хороша для здешней глуши. Я другую б взял, да не было…
– А чего это ты рыцарем обрядился? – Семиун нутром чуял, что компаньон что-то утаивает, и не переставал задавать вопросы.
– Потом, по дороге расскажу, – ответил Шак, которого нисколько не смутила подозрительность товарища. – Поверь, оно так сподручней будет.
Бродяга ловко вскочил на коня Олы и приказал лекарю отвязать лошадей, запряженных в карету. Ездить без седла Семиун умел. Многие простолюдины и оруженосцы не очень богатых рыцарей ездили в ту пору без седел. Парочка продолжила путь, оставив отдыхать на козлах кареты мирно спящую красавицу, и даже весьма непрактично, но зато галантно, не стала уводить с собой лишнюю лошадь. Семиун пытался облагоразумить Шака, объяснял, что как только девица проснется, так тут же кинется за ними в погоню, поэтому лучше прихватить кобылку с собой, тем более что в дороге лишние копыта не помеха, но загадочно улыбавшийся Шак лишь качал головой. Он знал, что к тому времени, когда девушка-рыцарь, состоящая на службе у графа Лотара, проснется, ситуация изменится настолько, что им уже будет не до глупых игр в ищеек и воров, в преследователей и преследуемых.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});