меру своего понимания, заботился об интересах...
Махнул ему рукой.
- Не убедил, сир Карс. Утомил, но не убедил.
Задумчиво обвожу взглядом затемнённое и плохо освещённое помещение.
- Говоришь, что я должен тебе поверить? Нет. Я должен только одно: добиться ответа, - перевожу на него пристальный взгляд.
- Тогда задавайте ваши вопросы и я сделаю всё, что могу, дабы ответить на них.
Мысленно хмыкаю и задумчиво почёсываю висок.
- Я знаю, что в крепости есть предатель. Даже несколько. Вряд ли это обычный слуга. Скорее всего — кто-то высокопоставленный. И... - чуть наклоняюсь к нему, - ты открываешь этот список, сир Реджис.
Он мотнул головой.
- Возможно это Брун, мой заместитель. Я знаю, что он однажды прикарманил часть жалования солдатам, но тогда я не стал поднимать это дело, просто договорились, что он будет более компетентно относиться к своей работе и...
Карс говорил и говорил, обличая своих людей и вскрывая их подноготную, которую я привычно фиксировал в памяти. Что-то, безусловно, забудется, но некоторые сведения, из наиболее звучных, интересных и серьёзных, найдут себя.
- Хватит, - остановил поток его красноречия, отчего рыцарь тут же замолчал. - Я великодушен, - провозглашаю ему, изящно взмахнув рукой, как это делал сам Реджис, впервые приняв меня в своём кабинете, - но мое великодушие имеет пределы. Говори по делу. Мне нужны имена предателей, а также сведения, каким таким образом ты перешёл на сторону короля Ориса.
- Я сообщил вам всё, что мне известно... Неужели вы будете меня пытать? Даже несмотря на то, что я честно сообщил вам всё, что знаю?! Нет... Вы не можете так поступить, лорд Моустас! У вас ведь есть совесть!
Уголок моего рта слегка дёрнулся. Отличная попытка, я аплодирую. Однако как же ты ошибаешься!
- У меня есть совесть, но от неё мало что осталось. Я бы сказал — обрывок, который непонятно каким образом всё ещё держится внутри моей души. Он не смог бы защитить ни тебя, ни кого-либо другого даже от сквозняка.
Тяжело вздыхаю. В помещении было слишком жарко и слишком темно. Даже мне не доставляло удовольствия здесь находиться, но что тогда говорить про пленника?
- Ты, Реджис, не можешь даже предположить, какие поступки мне доводилось совершать. Ужасные, гнусные, непристойные! Один рассказ о них вызвал бы у тебя тошноту, - пожимаю плечами. - Это мучает меня время от времени, но я говорю себе, что у меня имелись веские причины. Годы проходят, невообразимое становится повседневным, жуткое становится скучным, невыносимое — однообразным. Я прячу всё это в тёмных уголках моего мозга, и ты не поверишь, сколько там всего! Поразительно, с чем может жить человек.
- Лорд Моустас! Я, хоть и не столь знатен и известен, но я рыцарь, получивший шпоры от самого Гарта Серретта, это уважаемый вассал Хранителя Запада, чью роль сейчас исполняет лорд Джейме и им не понравится...
- Ах, не понравится?
Я засмеялся. Берик, - сопровождающий меня, как инквизитор, - тоже засмеялся. Засмеялся и Сандор, прислонившийся к стене. Промолчал лишь палач, взятый мною из собственных дознавателей.
- Разве это имеет хоть какое-то значение? Оставьте эту чепуху для детишек, обожающих сказки о благородных рыцарях и мудрых королях. Взрослые люди в такие игры не играют. Мне нужно знать, сколько тебе заплатили за предательство и кто твои подельники.
Я чуял, что он что-то скрывает! Ощущал этот запах тайны!
- Лорд... «Небесный Клинок»! Вы ошибаетесь! Пожалуйста! Я не виновен! Ничего не знаю!
Делаю жест и безымянный палач, имя которого я даже не удосужился узнать, быстро подошёл к связанному мужчине и почти беззвучно врезал ему прямо в живот. Глаза Реджиса вылезли из орбит, рот раскрылся. Он сипло кашлянул — этот звук напоминал сухую рвоту, потом попытался вдохнуть и закашлялся снова.
- Странно, не правда ли? - начал вслух размышлять я, наблюдая за тем, как комендант замка пытается глотнуть воздуха. - И крупные, и мелкие, и тощие, и толстые, и умные, и глупые — все одинаково реагируют на удар в брюхо. Ещё пару часов назад ты считал себя самым могущественным человеком во всей этой крепости, а сейчас не можешь самостоятельно вздохнуть. Некоторые виды власти — всего лишь самообман. Я научился этому на войне. Ещё давно... Ты, наверное, её даже не застал. На войне «Девятигрошовых Королей». Тогда, на Висельном острове, я обучался этому по ускоренному, ха-ха, курсу! А потом — на следующей войне. И следующей, и следующей... снова и снова... Вот и сейчас, мы уже находимся на очередной войне. Здесь не действуют никакие законы, уверяю тебя! Более того, - едва слышно хмыкаю, - когда то я даже бывал на том самом месте, где сейчас находишься ты. Не думай, что уникален. Это не так.
Погрозил ему пальцем.
- Однако, есть одно различие. Я сам попросил об этом. Сам захотел осознать, какого это — находиться на месте того, кто ощущает боль. Того, кто не может сделать НИ-ЧЕ-ГО. И я получил этот опыт! Он был... ужасен!
Смешок вырвался сам собой.
- Ты же, сир Карс, можешь избавиться от неприятных ощущений в любой момент. Стоит только сказать, зачем ты решил предать нас, а также — кто твои сообщники, и всё тут же закончится.
Реджис уже снова обрёл способность дышать.
- Я не знаю... Я никогда не предавал вас и лорда Джейме. Никогда! Клянусь! Также не имею понятия и о том, кто мог бы продаться королю. Я рассказал то, что знал про своих людей, но это всё!
- Да неужели? Неужто агенты Ориса подкупили лишь тебя одного? Маловероятно. Но если ты не знаешь про остальных шпионов, то какой в тебе вообще прок? Про твоё-то предательство уже известно.
Щёлкаю пальцами, будто бы вспоминая.
- Осталось лишь узнать, зачем и сколько тебе заплатили.
Пленник сглотнул.
- Я честный рыцарь и никогда не пошёл бы против своего сюзерена...
Вздыхаю и делаю новый жест рукой.
Кулак палача впечатался мужчине в лицо. Тот покачнулся и упал бы набок, если бы второй кулак дознавателя не встретил его голову на полпути, разбив нос и отбросив пленника назад вместе с опрокинувшимся стулом. Клиган и Шторм подхватили Карса с двух сторон и подняли вместе со стулом, к которому он был примотан.
Я внимательно наблюдал за этим, скрестив руки на груди.
- Это очень больно, - говорю ему, - но боль можно перетерпеть, если знаешь, что она не продлится долго. Если ей положен