В десятке ярдов по обеим сторонам колонны двигались выставленные тиросцами и женщинами-пантерами разведчицы. Правда, справедливости ради следует заметить, что двое из них – те, с которыми мне довелось встретиться, – уже не двигались: они стояли надежно привязанные к дереву, с кляпами во ртах.
Я терпеливо ожидал, когда вся колонна невольников минует дерево, на котором я прятался: за тиросцами также должны двигаться прикрывающие их разведчики.
Они действительно шли ярдах в пятидесяти от колонны, поминутно обеспокоенно оглядываясь назад. Их было двое. Назад они оглядывались, но вверх, конечно, не смотрели, поэтому взять их оказалось не сложно. Связанных по рукам и ногам, с кляпами во ртах, я оставил разведчиц прямо на дороге, чтобы позже без труда отыскать их.
Итак, задняя часть колонны осталась незащищенной. Теперь следовало подумать о флангах.
У меня с собой было семь колчанов со стрелами, позаимствованными у захваченных мною разбойниц. Конечно, их стрелы, как, впрочем, и луки, были несколько меньше, чем длинный крестьянский лук, но в данных обстоятельствах они меня вполне устраивали. При стрельбе с близкого расстояния, например в лесу, для нанесения смертельной раны нет необходимости натягивать лук с полной силой.
В арьергарде тиросцев шли вытянувшиеся в колонну шестнадцать воинов. Я хорошо помнил основной принцип охоты из засады: первым убей идущего последним, затем предпоследнего и так далее, оставляя на самый конец идущего первым, если, конечно, тебе удастся до него добраться. К тому моменту, когда оглянувшаяся назад женщина-пантера истеричным воплем подняла тревогу, четырнадцать шедших позади колонны тиросцев уже были мертвы. Надеюсь, каждый теперь хорошенько подумает, прежде чем отважится идти в арьергарде.
Я преспокойно вернулся и отыскал оставленных вдоль дороги разбойниц, мою дневную добычу. Я освободил им ноги, привязал их друг к другу кожаным ремнем за шею и, не теряя времени, погнал в лагерь. Здесь у меня с рук на руки приняли их мои темненькая и светловолосая помощницы и без лишних слов гарлскими браслетами пристегнули их к нашему постепенно растущему каравану, насчитывающему уже двадцать пять невольниц.
После этого пага-рабыни поставили перед каждой пленницей похлебку из размоченных в воде зерен, найденных нами среди продовольственных запасов тиросцев. Отрезал я им и по куску вяленого мяса.
– А если еда отравлена? – поинтересовалась одна из пленниц.
– Это мы сейчас и проверим, – пообещал я ей. Она удивленно посмотрела на меня.
– Ешь, – приказал я.
– Да, хозяин, – ответила она и, откусив небольшой кусок мяса, нерешительно принялась его жевать.
– Быстрее, – приказал я.
Не спуская с меня глаз, она интенсивно заработала челюстями, проглотила мясо и перешла к похлебке из зерен.
Я внимательно наблюдал за ней. Никаких признаков отравления. Вероятнее всего, пищу не успели или не захотели отравить. Так что позже, когда луны стояли уже высоко, я безо всякого риска принял участие в трапезе. Меня приятно порадовало то, что нам посчастливилось найти эти припасы и я избавлен от необходимости тратить время на поиски пропитания.
Здесь, в лесу, имелся более важный объект для охоты, нежели какой-нибудь дикий табук.
Конец цепи от гарлского браслета первой невольницы в караване я обернул вокруг ствола одного из деревьев и защелкнул у нее на щиколотке.
– Ложитесь друг к другу ближе, – приказал я нашим пленницам.
Они послушно придвинулись одна к другой, и мы с пага-рабынями укрыли девушек брезентом.
Я лежал без сна, глядя в ночное небо. Внезапно мое внимание привлек какой-то шорох, и, обернувшись на звук, я заметил в нескольких ярдах от себя, на краю разбитого нами лагеря, желтую тунику Илены. Она стояла, прижавшись спиной к дереву, и смотрела на меня. Я снова подумал, как мало подходит ее худощавое, хрупкое телосложение для жизни в условиях Гора.
Я поднялся на ноги и подошел к ней.
– Ведь вы с Земли, – без предисловий начала она.
– Да, – подтвердил я.
– Пока остальные спят, я должна с вами поговорить.
– Говори, – разрешил я.
– Не здесь, конечно, – возразила она.
– Давай отойдем, – согласился я.
Когда мы удалились от лагеря, девушка повернулась ко мне лицом. Руки ее сжались в кулаки.
– Верните меня на Землю, – скорее потребовала, нежели попросила она.
– Нет, – покачал я головой, – германской рабыне отсюда не убежать.
– Я не собираюсь оставаться горианской рабыней! – воскликнула Илена.
– Ты, наверное, недолго здесь находишься, – предположил я.
– Недолго.
– Ты еще научишься понимать, что означает ошейник, – пообещал я.
– Нет! – закричала она. – Я не хочу!
Я пожал плечами и собрался уходить.
– Я не рабыня! – настойчиво повторила она.
Я повернулся к ней.
– Как ты попала в этот мир? – поинтересовался я.
Она опустила голову.
– Однажды я проснулась и обнаружила, что лежу связанной, с кляпом во рту. Я пыталась освободиться я не могла. Я вообще не могла понять, что происходит. Так продолжалось, наверное, с час. Затем, когда часы на тумбочке возле моей кровати показывали два часа ночи, за окном спальни появился черный дископодобный корабль. Он был очень маленький, футов пять в высоту и не больше восьми футов в диаметре. Из него показался человек в каком-то странном одеянии. Шпингалеты на окне открылись, причем открыли их снаружи квартиры, уж не знаю, каким способом, электромагнитами или еще как-нибудь. Окно отворилось. В комнату вошел человек. Он держался очень уверенно. Надел мне на лицо плотный капюшон, отвязал мои ноги от спинки кровати и связал их вместе. После этого я почувствовала, как меня подняли с кровати, вынесли в окно и поместили в маленький корабль. Затем мне сделали укол в спину, и я потеряла сознание. Больше я ничего не помню до тех пор, пока не пришла в себя здесь, на Горе, в металлических клетях для рабов.
– И затем тебя выставили на продажу, – подсказал я.
– Да, меня приобрел Церкитус из Лауриса. Я обслуживала посетителей его пага-таверны.
– Так как же ты до сих пор считаешь себя свободной?
– А разве это не ясно из того, что я рассказала? Я свободная женщина с Земли!
– Может, раньше ты и была свободной. Но потом ты попала в руки рабовладельцам.
– Но меня захватили силой!
– Всех рабов захватывают силой. Девушка одарила меня пылающим взглядом.
– Кем тебя принесли в этот мир? – спросил я.
– Рабыней, – ответила она.
– А где ты пришла в себя?
– В загонах для рабов.
– Ты прошла процедуру клеймения?
– Да, там же, в загонах, мне поставили на тело клеймо.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});