Читать интересную книгу Герой чужой войны - Михаил Михеев

Имперцев было много. Нет, не так. Имперцев было МНОГО!!! Целая эскадра, как минимум вдвое превосходящая численностью их собственную. А ведь они-то думали, что их посылают пугнуть какую-нибудь небольшую группу легких сил, для которых устаревшие линкоры бригадного генерала Маккормика адекватный противник. Ага, щ-щас-с. Похоже, кто-то на самом верху всерьез их всех подставил, а генерал не сообразил, в чем дело.

Но, присмотревшись и проанализировав происходящее, Рик понял, что все не так страшно, как показалось ему на первый взгляд. Имперцы уходили. Не бежали, напрягая двигатели, а именно уходили и оказались уже настолько далеко, что догнать их не было никакой возможности. Ни у кого, кроме разве что «Фантомов» с их авианосца. И приказ был разумен - догнать и затормозить хотя бы один имперский корабль, боевой или транспортный, все равно. Вот только Рик хорошо понимал, что будет дальше. Империя своих не бросает, эскадра развернется, и вот тогда... Что было тогда, даже думать не хотелось, но приказ есть приказ, и драккары начали разгон, стремясь настигнуть потенциальную жертву, способную в единый миг стать охотником.

Имперцы умели просчитывать ситуацию ничуть не хуже Рика и отреагировали на угрозу достаточно оперативно. Четыре корабля, заняв позицию в арьергарде, образовали нечто вроде щита. На взгляд Рика, это было не лучшим решением - крейсера, а ничем, кроме крейсеров, эти корабли быть не могли, не самые мощные во флоте. Лично он либо загородился бы парой линкоров с их мощным зенитным вооружением, либо поднял бы истребители с авианосца. Сейчас же у них был шанс поразить эти самые крейсера и выполнить задачу, после чего, правда, самим пилотам оставалось бы только молиться.

Что имперцы не идиоты, Рик понял слишком поздно, в тот самый момент, когда крейсера полыхнули огнем, создав завесу приличной плотности. Крейсера ПКО - вот что это было, о таких Рику пока только доводилось слышать. Вживую их он ни разу не видел. Ну и вот... сподобился. Две трети их эскадрильи погибло, прежде чем успели отвернуть, и времени это заняло не более двух ударов бешено колотящегося сердца.

В первый раз в жизни у Спичека, всегда сильного, уверенного в себе Рика Спичека, задрожали руки. Позже, анализируя происшедшее, он понял, что это, скорее всего, и спасло ему жизнь. «Фантом» - машина легкая, и управление у нее даже слишком чуткое. В бою это порой дает преимущество, хотя случается и наоборот - легкое движение джойстика заставляет драккар вываливаться из строя. Ох, сколько матюгов огреб Спичек, пока не приноровился к сложному и норвистому характеру своего истребителя. А вот сейчас дрожащие руки заставили «Фантом» выписывать такие кренделя, что баллистические компьютеры имперцев, наверное, с ума сошли, пытаясь хоть как-то предугадать его стратегические маневры. Рик ахнуть не успел, как прорвался сквозь плотный заградительный огонь крейсеров. Ахнул он позже, увидев, что ведомый, в точности повторяя его эволюции, тоже жив и по-прежнему идет за ним. Как это у него получилось? А пес его знает, скорее всего, просто включил автопилот в режиме слежения. Так или иначе, но они были в числе тех счастливчиков, кто оставался жив. А приказа еще никто не отменял. Увы, но никто не отменял и статистики. Прорваться сквозь огонь всей эскадры было практически невозможно. Ведомый заполыхал почти сразу, а самого Спичека встретили лоб в лоб четыре истребителя. С этой моделью он знаком не был, да и компьютер ему помочь ничем не мог, потому что в закрутившейся карусели у Спичека не было времени обращать на него внимание. Единственное, что он успел понять, - это то, что имперские машины были маневреннее и лучше вооружены. Противопоставить он мог им только свое мастерство пилота, но те, кто шли сейчас на имперских драккарах, вряд ли уступали ему. К тому же их было четверо, и имперцы хорошо умели работать группой, а потому и моментально зажали Рика в клещи. В первые же секунды его машина потеряла стабилизатор, а потом и двигатель. В общем, Рику ничего не оставалось, как рвануть ручку катапульты и покинуть машину за секунду до того, как она превратилась в облако плазмы. Перегрузки в момент катапультирования были столь велики, что впервые в жизни Спичек потерял сознание.

Очнулся он оттого, что кто-то сунул ему под нос невероятно вонючую дрянь. Спичек чихнул, выругался сквозь зубы и открыл глаза. Правда, ничего, кроме розовых пятен, он не увидел. Зрение восстановилось не сразу, и, когда Рик все же смог нормально видеть, его кто-то уже выдернул из скафандра, ловко, аккуратно, хотя и не слишком вежливо, и поставил на ноги.

- Ну что, салага, живой?

Спичек посмотрел на того, кто это сказал, и едва не выругался с досады. Перед ним стоял широкоплечий мужик с сединой в буйной черной шевелюре, в повседневной имперской форме и с украшенными звездами погонами на плечах. Капитан-лейтенант, всплыло в памяти. Имперец окинул его взглядом:

- Ну что, рассказывай, кто будешь и какого хрена тебя сюда понесло?

Рик принял самый гордый и непреклонный вид, который только мог себе представить, и промолчал. Молчать получалось, а вот с непреклонным видом - не особенно. Все же Спичек привык смотреть на других немного свысока, а сейчас никак не выходило. Дома он возвышался над товарищами, здесь же был человеком среднего роста, во всяком случае, из стоящих вокруг него имперцев ростом Спичеку уступали только двое, и то чуть-чуть, остальные были или примерно одного с ним роста, или выше.

Посмотрев на выпрямившегося и сжавшего губы Рика, капитан-лейтенант, бывший тут, видимо, главным, достал откуда-то зеркало и сунул его пилоту под нос. Непроизвольно скосив глаза, Рик едва удержался от того, чтобы не взвыть - еще недавно достаточно симпатичное, мужественное лицо представляло собой огромный лиловый синяк со множеством некрупных, но глубоких ран, причем шрамы от некоторых из них без применения современной медицины останутся на всю жизнь: чтобы понять это, и к доктору ходить не нужно. Видимо, при катапультировании он ударился головой о маску шлема. Полюбовавшись секунду на обескураженный вид пленного, имперский офицер махнул рукой: увести, мол, и потерял к нему всякий интерес.

Дальше был краткий разговор с особистом эсминца, на который, как оказалось, и попал Спичек. К удивлению пилота, тот даже не ударил его ни разу, просто записал данные и отправил на гауптвахту, где Рик и просидел весь полет. Кстати, там оказалось не так уж и плохо, а кормили даже лучше, чем на его авианосце, - никаких сублимированных продуктов, все свежее. Как ответил на его вопрос стюард, носивший еду, кормили Рика из общего котла - никто, мол, специально для него готовить не будет, поэтому ешь, что дают. Если б не регулярная кормежка, лейтенант решил бы, что про него забыли. Единственной проблемой была скука, но тут уж имперцы ничем ему помочь не могли, да и не собирались.

Однако всему на свете приходит конец, пришел он и путешествию Спичека. Дня через три его выдернули из помещения гауптвахты и перевели на огромную, непривычного дизайна станцию, служившую базой имперских кораблей. Там опять был короткий, формальный допрос и такой же короткий суд. Правда, как оказалось, судили не только Рика, но и еще несколько сотен человек, вывезенных из той же системы, что и он. И судили их, как Рик с удивлением узнал, за пиратство. Получалось, что и его самого, и всех его товарищей послали защищать пиратов? В общем, Спичек впал в задумчивость и едва не пропустил собственный приговор. На удивление мягкий, кстати: судья учел, что Рик в общем-то всего лишь выполнял приказ. Поэтому четыре года заключения - и ни днем больше. По сравнению с другими это и впрямь было мягко, потому что там шкала начиналась с десяти лет рудников и заканчивалась смертной казнью, для некоторых преступлений вполне оправданной. Вот так Рик и превратился из подающего надежды офицера в заключенного.

Надо сказать, с преступниками в Империи не церемонились. Приговор зачитали, выдали робу, запихали в транспортный корабль - и уже через неделю Рик с тоской осматривал незнакомые пейзажи какой-то окраинной планеты, где ему предстояло жить ближайшие четыре года. Жить и работать, разумеется, - имперцы были рациональны, и тюрем у них не имелось в принципе. Заключенных отправляли на отсидку туда, где не хватало рабочих рук, да и делу конец. Вот и сейчас они пахали, осваивая планету, которую Империя планировала в ближайшее время колонизировать. А раз так, надо было строить для будущих поселенцев жилье, инфраструктуру, производственные мощности, в конце концов, чтобы колония сразу же могла включаться в производственный цикл Империи, а ее население имело необходимый уровень жизни.

Однако, что удивительно, адом это место не было. Имперцы к рабочей силе тоже относились достаточно рационально, а значит, минимально комфортные условия суще­ствования и вполне приличное медицинское обслуживание им обеспечивали. Плюс хорошая техническая оснащенность делала труд не столь уж и обременительным. Это, конечно, относилось именно к тем, кто сидел в первый раз и имел небольшие сроки, то есть таким, как Спичек. Ну, на этой планете других и не было, работали здесь исключительно те, кто нарушил законы Империи, но сам при этом не был ее гражданином, за этим следили строго, не допуская смешения. Охраны, кстати, тоже не было - все равно никуда с планеты не улетишь и за тобой не прилетят. На орбите болталась станция контроля пространства с де­сятком истребителей, и это, пожалуй, было все. А учитывая, что за ударный труд платили, так и вовсе неплохо. Конечно, это были гроши, но то по имперским меркам! Когда Спичек с трудом перевел получаемые им суммы на кредо-центы, к собственному удивлению, обнаружил, что здесь ему на счет капает едва ли не столько же, как во время службы пилотом.