непостоянным человеком. Заноза в отцовском боку и всё такое. — Он коротко улыбнулся в ответ на фырканье Гермионы. — А Блейз был и остаётся практичным.
— Но это не просто практичность, которая изменила его?
— Да, да. Он сильно изменился. Как и Пэнси. Хотя её процесс ускорился из-за того, что она потеряла всё и вынуждена была зарабатывать на жизнь.
— Меня удивило, что у неё есть магазин.
— Это очень хороший магазин. Но да, она бы не решилась заняться торговлей, если бы события, ах, повернулись в другую сторону. Но ей нравится. Им всем это пошло на пользу. Нам. Очень сильно. — Драко прервался, чтобы поднести ко рту последний кусочек макарон.
— Это обнадёживает, учитывая, что трое из пяти моих лучших друзей встречаются с ними. А их семьи? Какие они? — За её словами Драко услышал немой вопрос: «А как твоя семья?»
— М-м-м… — Драко наклонил голову, пережевывая. — Тео живёт один. Мать Пэнси снова вышла замуж из-за денег. Конечно, ты знаешь о Дианте Забини, любимице оперного театра. А моя мать… — Он вздохнул. — Все они… они понимают, что живут в новом мире, в новом порядке. Но убеждения всей жизни умирают с трудом. — Он отложил вилку и встретил её пристальный взгляд. — Однако никто из нас не позволит им диктовать, как нам жить.
— Хорошо. — Она пригнула голову, чтобы доесть свою еду.
— А что насчёт тебя? — спросил Драко. — Твоя семья? Твои друзья?
Она проглотила последний глоток вина.
— Дай подумать. Моя семья? Очень маленькая. Как и у тебя, у меня нет братьев и сестёр. — Драко кивнул. Он знал это ещё в Хогвартсе. — Мои родители в Австралии, а здесь у меня только дальние родственники. — Она отвела глаза, и Драко удивился, что её родители живут так далеко от своего единственного ребёнка. — Но Гарри, по сути, мой брат, — оживлённо произнесла она, хотя на следующих словах её голос затих. — А Уизли… Ну, раньше они были…
Она опустила глаза, и Драко почувствовал, что тянется к ней и накрывает её руку своей.
— Точно. Материя. Порвалась.
— Да, хотя у меня есть Джинни и Чарли, и они действительно лучшие из них. — Она попыталась рассмеяться и вскинула руку, чтобы впиться пальцами в его, и отпустила в тот момент, когда подошедший официант предложил им десерт.
Они заказали кофе, и Драко ощутил явную грусть, приправленную заботой, которую привык ассоциировать с ней, после чего Гермиона добавила:
— И ты встречался со всеми моими друзьями совсем недавно. Гарри — это… Гарри. Джинни и Пенелопа замечательные. Я очень близка с Невиллом и Чарли. И мне кажется, что Эйприл тоже становится моим другом.
— Эйприл. — Он рассмеялся, сознательно решив придать себе лёгкости. — Что, чёрт возьми, она сказала тебе сегодня? Ты же заставила её замолчать, да?
Она тоже смеялась, её улыбка была столь красивой в свете свечей, что Драко пожалел об эспрессо, который официант поставил перед ними.
— Она, ну, давила на меня некоторое время. И да, кажется, она что-то почуяла.
Она подняла брови, сделав глоток своего кофе.
— Давила?
— О нас.
— Действительно. — Драко прокрутил в памяти свои взаимодействия с бойкой американской ведьмой. По его мнению, Гермиона упоминалась довольно часто. — С каких пор?
— По крайней мере, с той ночи, когда мы выпивали с классом. Ты заметил, что она фактически оставила нас одних на одном конце стола?
Драко сцепил пальцы и сузил глаза.
— Честно говоря, я был так сосредоточен на тебе, что не заметил бы венгерского хвосторога, влетевшего в дверь бара.
Она подмигнула ему, и на её щеках снова заиграл чудесный розовый цвет, затем оглянулась через плечо и медленно подняла палец.
— Принесите счёт, пожалуйста.
***
— Поверить не могу, что ты думаешь, будто Саяна замешана в «Красном заговоре»! Она главная героиня, на протяжении пяти книг. Если сделать её «серой» с моральной точки зрения, это… выбьет почву из-под ног у нас, читателей!
— Именно. — Драко приподнял бровь, наблюдая, как Грейнджер открывает рот, чтобы что-то сказать, а затем замирает, тем самым прерывая их неторопливую прогулку после ужина. — Лафит хитра, — продолжил он. — Она слизеринка, помнишь?
Гермиона поплотнее натянула пальто и посмотрела на него. Он взглянул на неё в ответ, затем взял её за руку, притянул к себе и снова начал идти. Вдоль реки было чертовски холодно, хотя рождественские огни на почти каждом здании, мимо которого они проходили, создавали ощущение праздника и даже уюта.
После небольшой паузы она прижалась к нему и тряхнула своими роскошными кудрями.
— Нет, Драко. Я не куплюсь на это. Ты ошибаешься. Мне плевать, на каком факультете она училась. Лафит очень последовательная писательница, и её сюжеты безупречны.
— Согласен.
— Но тогда ты также должен согласиться с тем, что твоя теория никуда не годится!
Он лишь слегка покачал головой, наслаждаясь её негодованием.
— Посмотрим, когда выйдет следующая книга.
— Да, посмотрим.
— И я буду прав.
Она прижалась к нему. Сильно. Драко рассмеялся, и несколько минут они шли в комфортной тишине, одни из многих, прогуливающихся зимним вечером вдоль Темзы. Драко почувствовал, как его охватывает глубокое удовлетворение, пока смотрел на её красивый, хотя и с красными крапинками, нос.
— Грейнджер?
— Хм?
— Когда для тебя всё это началось? — Драко удивился сам себе, когда слова покинули его рот. Он полагал, что предыдущий разговор об Эйприл и её проделках подогрел его интерес. — Знаю, что занятия с Детвайлером что-то подтолкнули, но неужели тогда ты впервые подумала об этом? Обо мне?
Она подняла на него глаза.
— Честно?
— Ну, да.
— На первом занятии.
Драко вдруг взволновался. Он прищурился, вдруг отчаянно желая узнать, как близко они находятся от магического Лондона и места, откуда можно попасть в одну из их квартир и спальню в ней.
— Или вообще…
Внимание Драко вернулось к Грейнджер, а его брови начали подниматься к линии волос.
Она покачала головой и сморщила нос.
— Неважно.
— О, нет, нет, нет, нет, нет. — Драко остановился и повернулся к ней. — Нам нужно разобраться в этом. — Он моргнул. — До этого занятия мы не находились в непосредственной близости друг от друга с тех пор, как… Ты хочешь сказать? Хогвартс? — Драко замер и уставился на девушку. У неё был такой таинственный взгляд, который в другом месте он мог бы назвать ухмылкой. Малфой покопался в своей памяти. — В смысле, как сексуально активный подросток, я, конечно, обратил на тебя внимание. Несмотря на нашу… взаимную неприязнь. Точнее, на то, что я был мелким фанатичным дерьмом. Но у тебя были основания для большей разборчивости. И ты ненавидела меня, не так ли?
Она пожала