Читать интересную книгу Охотники за каучуком - Манфред Кюнне

После этого я разыскал все накладные за последние несколько лет и установил, что наши корабли за пятьдесят один рейс не менее тридцати девяти раз перевезли мнимый коленкор или шелк. Я не собираюсь вторично обращаться в министерство. Но вы, месье, как вы ответите на мой вопрос: что же происходит в Конго?

Вандервельде опять пытается уклониться от ответа. Он старается втянуть в разговор рыжеволосого. Но тот бормочет несколько ничего не значащих фраз и пожимает плечами.

Между тем Морель продолжает развивать свои мысли с той же несокрушимой логикой, с которой он все последние годы разоблачал колониальную политику Франции, Великобритании и Германии.

С того дня, когда его отец из-за болезни потерял скромную должность в аппарате французского министерства финансов, началась тяжелая полоса в жизни его семьи: мать, англичанка по рождению, годами не отходившая от постели тяжелобольного супруга и наконец проводившая его в последний путь, рассорилась с родней мужа из-за какой-то имущественной тяжбы и кое-как сводила концы с концами, давая уроки английского языка; в конце концов она отправила восьмилетнего мальчика в частную школу — сначала в Истборн, затем в Бедфорд, чтобы тот вырос в Англии и стал настоящим англичанином; нужда душила их семью и в те дни, когда он шестнадцатилетним юношей с ярко выраженной любовью к природе и ненавистью к школьной премудрости вернулся в Париж, где болезнь матери заставила его поступить посыльным в один из американских банков. И лишь скопив кое-какие средства, чтобы перебраться с матерью в Ливерпуль, где в конторе пароходной компании «Элдер Демпстер» ему предложили должность с годовым жалованьем в шестьдесят фунтов, Эдмон Морель де Вилль впервые поближе познакомился с газетным миром.

Лишь уроки французского языка, которые он вынужден был давать в свободное от работы время, чтобы хоть немного подработать, и вера матери в его писательский талант, самому ему сначала представлявшийся весьма сомнительным, привлекли его внимание к литературе, и в голове его постепенно сложился план получения дополнительных доходов с помощью пера.

А поскольку фирма, в которой он служил, создав за два десятилетия целую сеть пароходных линий, превратилась в центр торговых отношений Англии с Западной Африкой и Морель де Вилль по работе получил доступ к материалам, позволяющим судить о колониальной политике Британии и Франции в Западной Африке, обещавшей стать в недалеком будущем ареной столкновения их экономических интересов, то он принялся читать литературу об этом районе, изучал газетные материалы, статистические таблицы, атласы, карты пароходных сообщений, читал все, что мог найти по этому вопросу в английских и французских изданиях, и день за днем, месяц за месяцем изучал географию, историю, этнографию, полезные ископаемые, торговлю, растительный и животный мир, проблемы административного управления Западной Африки.

Чем глубже изучал он захвативший его вопрос, тем яснее осознавал, что эти колонии были лакомым куском, который рвали друг у друга из пасти международные хищники. Но противоречивые высказывания по одному и тому же вопросу в английских и французских газетах, недомолвки, заметки на полях, искажения фактов, сделанные под давлением конкурирующих монополий или с целью завуалировать политические намерения, привели девятнадцатилетнего юношу, лучше разбиравшегося в экономике этих государств, чем в их методах ведения пропаганды, к выводу, что в большинстве редакций царит удивительное неведение по всем вопросам, связанным с Западной Африкой.

В декабре 1893 года в «Пэлл мэлл газетт» появилась его первая критическая статья, посвященная методам управления британской колонией Золотой Берег. За ней вскоре последовали новые статьи — о Сенегале, Французской Гвинее, Габуне, Береге Слоновой Кости и Того; продиктованные искренним возмущением, статьи обратили на себя внимание, и ведущие английские газеты завязали отношения с молодым журналистом, а авторитет его в глазах владельцев компании, где он служил, поднялся настолько, что ему предложили возглавить представительство фирмы в Антверпене.

Обручившись с уроженкой Ливерпуля Мэри Флоренс Ричардсон, он натурализовался в Англии и стал называться на английский манер — Эдмондом Дином Морелем; под его статьями обычно стояли лишь три буквы — Э. Д. М., — и вскоре их автор стал известен в западно-европейской прессе как человек, перу которого присущи остроумие, проницательность, взволнованность, правдивость, точность, выдержка и мужество.

Случай, привлекший его внимание к Свободному государству Конго, еще свеж в его памяти, и внезапная сдержанность Вандервельде не может не задеть его за живое.

— В вашем докладе, месье, перечислялись вопросы, с которыми вы собираетесь обратиться к парламенту. Не претендуя на менторскую роль, я все же счел бы уместным указать, что эти вопросы кажутся мне слишком общими и что я предпочел бы прямое обращение к лицам, ответственным за определенные события в Конго, как более действенный метод.

— Несомненно, несомненно, — рассеянно поддакивает Вандервельде.

Морель добавляет:

— Я бы очень просил вас использовать при этом те сведения, которые я вам только что сообщил.

— А вы готовы публично засвидетельствовать правдивость вашей информации?

— В любое время.

— И доказать ее документально?

— Да.

— Гм, — неопределенно тянет Вандервельде.

Одновременно он бросает косой взгляд на рыжеволосого, который тотчас отодвигает свой стул и заявляет:

— Прошу прощения, господа! У меня куча дел. Вы остаетесь?

Вандервельде поднимается.

По пути к выходу из ресторана навстречу им попадается какой-то худощавый господин в темном костюме. Он приветствует Вандервельде кивком головы.

Рабочий трибун отвечает низким поклоном.

— Доверенное лицо его преосвященства нашего всемилостивейшего архиепископа Турнейского, — язвительно замечает рыжий редактор.

На удивленно-вопрошающий взгляд Мореля Вандервельде отвечает неопределенной улыбкой, за которой может скрываться и смущение и насмешка.

— Его преподобию, очевидно, легко прощается появление в столь мирском заведении, как этот ресторан, без сопровождающих лиц и соответствующего его сану облачения в том случае, если его преподобие обедает здесь по поручению его преосвященства с членами наблюдательных советов акционерных компаний, — продолжает рыжеволосый.

— Наблюдательных советов конголезских компаний, — замечает Вандервельде.

— Да, — соглашается редактор, — был бы мед, мух много нальнет.

И тихо, чтобы его мог слышать только Морель, замечает:

— Вот как выглядят люди, уже десятки лет посылающие в Конго своих миссионеров, чтобы проповедью слова божьего добиться того, чего не смогли сделать доставляемые вашими пароходами патроны.

Несмотря на огромные доходы, вытянутые Леопольдом II из Конго начиная с 1895 года, постоянные платежи за вновь приобретаемые пакеты акций поглощали все его средства, а бесконечные пиры и блестящий двор стоили дорого. Чтобы сколотить кругленькую сумму, необходимую для покрытия расходов по строительству загородного дворца, для приобретения парков и экипажей, тихоокеанских островов и картин, для многочисленных любовниц, которых надо щедро одаривать нарядами и драгоценностями, и для сооружения в столице Бельгии своего собственного памятника, нового дворца и полудюжины пышных зданий, он намеревался теперь выжать последние соки из своей личной колонии.

Поэтому норму сдачи каучука для туземцев в течение короткого срока невероятно взвинтили, увеличив ее в четыре, в шесть, а в некоторых провинциях даже в двенадцать раз и распространив закон о сдаче каучука на всех туземцев Конго — мужчин, женщин и детей — поголовно. При этом незначительно увеличили и долю белых агентов. Им была обещана прибавка к жалованью, а офицерам — производство в следующий чин в случае, если им удастся добиться превышения нормы по сбору каучука во вверенных им районах; в выборе средств для этого правительство Конго предоставило им «полную свободу».

Так к середине 1898 года эксплуатация Конго достигла своего первого апогея.

3

Капитан Лотэр шагает по тропическому лесу.

Ранним утром он вышел с двумя ротами из форта Базоко; передав командование районом Каоло лейтенанту Сарро. Связной, доставивший ночью приказ генерала, присоединился к колонне. Окруженные роями москитов, спотыкаясь на каждом шагу, молча бредут туземные солдаты гуськом по тропинке, вьющейся между болот. За спинами у них болтаются французские винтовки, подсумки набиты до отказа, а с плеч у каждого свисают две плоские, отливающие металлическим блеском змеевидные полосы — запасные сумки с патронами, выданные лейтенантом Сарро перед выступлением в поход.