какой религии, но иногда брала меня с собой в одну из прекрасных церквей города, чтобы отдохнуть, и часто зажигала свечу святому. Она рассказывала мне, что святые когда-то были богами и богинями. Эта святая была похожа на богиню. Глядя в её глаза, я чувствовала, что она понимает всё, что случилось со мной — начиная от потери матери до страха, что я потеряю Хелен. Я чувствовала, что могу рассказать ей всё. Я была не одинока в своих чувствах. Ниша была полна подношений: огарки свечей и истёртые монеты, вязаная детская шапка, фотография молодого человека в форме, засохшие цветы и цветы, сорванные этим утром. Сюда приходили женщины деревни, чтобы помолиться за своих детей, мужей, братьев и за себя.
— Наверное, я заблудилась, — хрипло сказала я. — Помоги мне найти дорогу, — я зажгла свечу от той, что уже горела, гадая, кто ещё вышел в эту одинокую ночь. — Помоги Натану найти дорогу и помоги мне вернуть Хелен, — добавила я.
Отодвинув руку от свечи, я заметила, что среди подношений лежит носовой платок с монограммой и инициалами «ХБ». Хелен ван Бек. Должно быть, его здесь оставил Марлин. Значит, молиться в святилище Святой Элеоноры приходили не только женщины.
Я поднялась по лестнице и вышла на подъемный мост. Когда я переходила реку, мне показалось, что я слышу шёпот. «Это всего лишь река», — сказала я себе. Но тогда почему река шепчет «Незваный гость»? Нарушитель! Предатель! В Блитвуде я чувствовал присутствие духов и фейри, но я никогда не ощущала это чувство неприязни. Здесь были духи, которые не хотели, чтобы я входила внутрь, а если они не хотели видеть в замке меня, то, что же они сделают с мистером Беллоузом, Марлином и Рэйвеном?
— Я здесь, чтобы предупредить вашу госпожу о нападении, — сказала я вслух.
В ответ я услышала позади себя шипение. Я обернулась и увидела, как нечто белое промелькнуло над мостом, тонкий клочок, который мог быть клочком тумана, только сопровождался он пронзительным криком.
— Прекратите! — воскликнула я. — Мы на одной стороне!
Что-то влажное и липкое коснулось моей спины. Я закричала и резко развернулась. Я почувствовала, как влажная липкая штука обвилась вокруг моей талии. Я разорвала его ногтями, и клочья мокрой ткани с отвратительным шлепком упали на камни.
— Это и есть ваш план? — потребовала ответа я. — Заплести меня тканью до смерти?
— Да, — прошипел мне в ухо чей-то голос.
Я повернулась лицом к голосу, и влажная ткань упала мне на глаза. Я потянулась, чтобы снять её, но она сильнее затянулась сзади.
— Значит, ты хочешь сыграть в блеф слепого?
Я выхватила кинжал и развернулась, разрезая мокрую ткань. Что-то закричало. Что бы это ни было, оно может пострадать. Я сорвала повязку с глаз и обнаружила, что смотрю в чёрные бездонные глаза всего в паре дюймах от своего лица. Существо было завернуто в слои белой марли, которая колыхалась вокруг него, как будто вздымалась водяными потоками. Его лицо было таким же белым, как и платье, и расплывчатым, как у статуи, которую веками стирали ветер и дождь. Только чёрные дыры глазниц и разинутый рот отчетливо выделялись. Его дыхание разило речной водой. Я собралась с духом, чтобы не убежать — если побегу, оно догонит меня и убьёт, и я заговорила с ним.
— Ты Белая Дама, — сказала я. — Одна из служанок леди Арсинои. Я пришла поговорить с вашей хозяйкой. Она захочет услышать, что я скажу. Отведите меня к ней, пожалуйста.
Белая Дама присела в реверансе, держа своё изорванное платье в костлявых руках и начала напевать.
— Верно, ты любишь танцевать. Очень хорошо. В прошлом году я брала уроки танцев. Правда, они были с маньяком-убийцей, который пытался взорвать Вулворт-билдинг, но всё равно он был отличным учителем танцев.
Я сделала реверанс в ответ. Гудение стало громче. С реки поднимался туман и начал стелиться по стенам моста. В тумане виднелись белые силуэты, покачивающиеся в такт монотонному гудению.
— Не очень-то похоже на танцевальный мотив, — подметила я. — Возможно, я смогу предложить что-нибудь получше, — я достала из кармана репетир и нажала на кнопку. Зазвучали мелодичные звуки вальса. — О, думаю, тебе понравится. В конце концов, речь идёт о реке. Это вальс Голубой Дунай.
Белая Дама наклонила голову, слушая мелодию, и начала раскачиваться в такт вальса. Она схватила меня за руки, развернула меня, взяв на себя инициативу, и потащила через мост. На следующем подъёмном мосту она передала меня другой даме. Остальные дамы кружились вокруг нас, их белые марлевые платья кружились в головокружительном тумане. Им явно нравилась музыка, а почему бы и нет? В ритмичных звуках вальса слышался шум реки. Танцевать под неё было всё равно, что плыть по течению. Я почти чувствовала брызги воды на своём лице…
Я и правда чувствовала что-то мокрое. Когда мы танцевали над третьим подъёмным мостом, платье Белой Дамы развевалось вокруг меня, роняя капли холодной воды. Я попыталась смахнуть воду, но не смогла высвободить руки из хватки Белой Дамы. «Возможно, — подумала я, когда кусок мокрой ткани обернулся вокруг моих плеч, — это была не такая уж хорошая идея».
— Было приятно потанцевать с вами, — сказала я, так меня научили на уроках господина Хофмейстера реагировать на неловкость партнера по танцам, — но мне действительно пора идти.
Белая Дама ухмыльнулась, обнажив полный рот острых как иглы зубов. Мокрый шарф обвился вокруг моей талии. Другая лента ткани скользнула по моим бёдрам. Двигать ногами становилось всё труднее, но Белая Дама подняла меня и закружила по двору, прижимая ближе к своей влажной груди, которая пахла, как я поняла, гниющей рыбой.
Я вспомнила рассказ Манон. Когда замок был осаждён, фрейлины королевы спрыгнули с башни и утонули в реке. Я посмотрела в лицо Белой Дамы. Теперь я видела, что оно не просто расплывчатое, а раздутое. Я посмотрела на бледную губчатую субстанцию, обвивающую мои руки. Это была не ткань, а плоть. Плоть утопленницы, спадавшая с костей. Белая Дама обволакивала меня своей разлагающейся плотью, чтобы меня постигла та же участь, что её и её подружек.
— Я понимаю… — начала я.
Ужасное хихиканье эхом отразилось от стен двора, украшенных белыми гирляндами и лентами, словно его нарядили для средневекового рыцарского турнира, только вот ленты и вымпелы были сделаны из гниющей плоти Белых Дам и колыхались от их голосов. Как тебе понять? Ты не видела…
Но я видела. Я была Дарклингом, одарённым способностью делиться воспоминаниями умирающей души. Белые Дамы, возможно, уже мертвы, но их души