– Я, – начал Головко, – после того как узнал об ударе по Киркенесу и аэродрому, а также гибели адмирала Шмундта, сказал о том, что тот, кто это сделал, заслуживает звания Героя. Теперь мы знаем, кто это все сделал, и снова буду ходатайствовать о награждении всех участников этой операции. За последнюю совместную операцию, проведенную в этом месяце совместно с подлодками из бригады Виноградова, мы также постараемся отметить всех. Как подводников «Морского волка», так и твоих подчиненных, Николай Игнатьевич, – посмотрел адмирал на своего подводника. – Так что, Михаил Петрович, думаю, это не последний праздничный обед на борту вашей лодки.
– Товарищ контр-адмирал, большое спасибо за внимание к нашим заслугам, но мы не за награды сейчас воюем, а за освобождение страны от врага.
– Но-но! Мы все сейчас ведем борьбу за освобождение нашей страны, но и награды за совершенные подвиги никто не отменял. Давай сюда свои награды, и вы тоже, – показывая на офицеров моего походного штаба, сказал Головко. – Вы что, не знаете, как их надо обмывать?
Он сложил их в глубокую тарелку, достал плоскую фляжку и залил ее содержимым наши награды.
– Вот, теперь давай по кругу и без закуски.
Нам досталось по паре глотков этого коктейля.
– Теперь все как у людей, после этого можно и на грудь вешать.
Наш штатный приколист, как и пару месяцев назад, решил разыграть нашего торпедиста:
– Сергей Константинович, наконец-то твоя вожделенная мечта сбылась, даже с небольшим превышением твоих запросов, – видя, как Буров прикрепляет рядом с орденом Боевого Красного Знамени медаль.
– Только я не понимаю, зачем на нашей лодке нужен балласт в виде дока, какой прок от него, чирей мы и сами можем выдавить, а он только поглощает кислород и продукты, – ответил Бурый на прикол Князя.
– Веселые у тебя моряки, командир, воевать с такими легко.
– Да уж какие есть, товарищ адмирал. И воюем с улыбкой на лице, а почему не улыбаться на празднике, все живы, здоровы и даже награждены.
Как ни странно, но за прошедшие сутки нас не беспокоили немецкие самолеты, потому большинство членов экипажа написали свои сочинения. После беглого просмотра я передал их капитану Кочеткову, отметив, что третья часть из них – ничего серьезного, поскольку сейчас в наших школах историю преподают поверхностно. А насчет технического аспекта надо подождать еще несколько десятилетий. Меня порадовало одно: они все выполнили приказ, не упомянув о расщеплении атома, реакторах и атомной бомбе.
– Товарищ капитан первого ранга, вы выбрали, кто поедет с вами в Москву?
– Я дам ответ утром. К этому времени все сдадут свои записи, и мы решим, кто поедет.
После надоедливого капитана снова приехал Виноградов и привез от Головко решение о месте нашей будущей постоянной стоянки – или на этом самом месте, или в Молотовске. Правда, оба они имели недостатки. Этот вопрос обсудим на заседании штаба.
– Я собрал вас для того, чтобы объявить, кто поедет в Москву. Александр Александрович, тебе придется собрать все свои записи, ну все, что ты накопал за эти годы, ну ты понял. За тебя останется лейтенант Мамаев, он справится, все же ты его учитель. Если вдруг всплывем где-то посреди Новой Земли или в степях Украины, буду спрашивать с тебя за плохое наставничество. Сережа, тебе тоже надо ехать, помочь разобраться с торпедой, а главное – с ее начинкой, может, что у них и выйдет, в будущем году создадут что-то подобное. Скворцов, а ты отправишь старлея Винокурова, я знаю, он у тебя башковитый, не подведет. Капитан третьего ранга Большаков, выдели для охраны на всякий случай двух самых-самых и одного из них – любителя оружия, там он очень пригодится. Тут у нас один летун затесался. С самого детства мечтал о небе, интересовался историей авиации, даже поступил в МАИ, проучился там целых три года и вдруг оказался на флоте.
– Командир, это вы о ком? – поинтересовался Бурый.
– Да есть один такой в команде Яковлева, старшина первой статьи Красильников Николай. Мы бы и не знали о нем как о специалисте по авиатехнике, если бы не эти записи. Он такое понаписал, Кочетков попросил обязательно его включить в группу. Яковлев, подбери еще одного толкового специалиста для решения самой важной задачи – помочь наладить производство компонентов для установок РДУ поглотителей СО2 или самих поглотителей и другой аппаратуры жизнеобеспечения. Еще нужен радиокомпьютерный умелец. Пономарев, у тебя там много гениев осело, подбери, но только не Ухова. Ну вот, с группой определились, едут девять человек.
– А это вы, товарищ командир, себя посчитали? – задал вопрос Скворцов.
– Нет, я не еду, я остаюсь тут.
– А кто тогда девятый?
– С вами убывает наш доктор, ему тоже есть что рассказать и показать.
Следующий вопрос, где будем организовывать место постоянного базирования. От Горшкова поступило всего три предложения. Молотовск, в нашем времени Северодвинск, где когда-то была построена наша подводная лодка, второе место здесь.
В Молотовске надо прорывать фарватер, а на это уйдет много времени, здесь нет электроэнергии и опасная близость немецкой авиации. Вопрос с местом стоянки остается открытым. Сейчас в Молотовск мы идти не можем и здесь оставаться опасно.
– Командир, – выступил Петрович, – в Молотовске строится завод, там уже были заложены линкоры, значит, дно уже начинали углублять, так пусть начинают рыть канал. А мы пока организуем стоянку здесь, только надо попросить Головко установить еще несколько зенитных батарей к уже имеющимся. Кроме того, тут поблизости аэродром, пусть посадят сюда больше истребителей. Да и мы тут не навечно, будем с лодками Виноградова наведываться на коммуникации немцев.
– Про третье место, думаю, вы сами догадались. Оно на приличном расстоянии от противника, но сейчас там голая тундра, практически ничего нет.
– Командир, это вы, случаем, не о кладбище подводных лодок говорите?
– Да, Саныч, это Йоканьга, или Гремиха, где сейчас всякая мелочь базируется, кладбище еще не скоро появится. Кто еще выскажется на эту тему?
– А что тут говорить, лучшего нам сейчас все равно не предложат, такого просто нет, правда, можно было в самом Архангельске, но из-за секретности путь туда нам заказан, – высказался Бурый.
Глава двадцатая
Из рассказа Сан-Саныча: попаданцы в Москве
Москва. Это было неописуемое путешествие. Когда Кочеткову дали список тех, кто поедет в Москву, он был против включения в него двух спецназовцев, объясняя тем, что нас и так есть кому там охранять, лучше послать еще спецов. Но командир настоял и убедил, что бойцы Большакова будут тоже полезны со своими навыками. В Ваенге нас переодели во все флотское образца того времени. Кроме того, выдали новые документы, потом посадили в какой-то сарай, точнее, сараюшку на колесах, именуемый ЗИС-8. Это наш торпедист соизволил спросить у местного водилы, после того как на одной из многочисленных, мягко говоря, неровностей чуть не выплюнул свой язык и пригоршню зубов, как сей агрегат прозывают в народе. И вот на этом «фердинанде» мы отбивали свои задницы больше часа, пока добрались до аэродрома под Мурманском. А это всего двадцать пять километров. Там нас ждал еще один сарай, но уже с крыльями.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});