чтобы она их получила.
Когда все готово, я наливаю чашку чая, кладу мясо в миску и подхожу к своей паре, которая все еще спит, свернувшись в мехах. Прошлую ночь мы провели, спариваясь с необузданной страстью недавнего резонанса.
Я тихо подхожу и присаживаюсь рядом, затем шлепаю хвостом по ее руке, чтобы разбудить, и она, открыв глаза, смотрит на меня с сонным выражением лица.
– Я приготовил тебе поесть, – ставлю еду рядом с ней и жду, чувствуя себя неловко.
Она сияет, глядя на меня, будто я – лучшее, что когда-либо с ней случалось, и это так… приятно, что я не нахожу себе места.
– Завтрак в постель? Наш медовый месяц становится все лучше и лучше, – Лиз садится и берет миску. – Ооо, ты и мясо поджарил. Кому-то сегодня снова перепадет.
Я фыркаю, удивленный ее словами.
– Сегодня сильная метель. Ничего не видно дальше вытянутой руки.
Она откусывает кусочек своими маленькими зубками.
– Значит ли это… что мы с тобой никуда сегодня не идем?
Я касаюсь локона ее мягкой золотистой гривы.
– Сегодня мы останемся в пещере. Мы можем провести время в мехах у костра, и ты расскажешь мне все о «Звездных войнах».
Лиз хихикает.
– Боже, ты такой милый.
Мои рога вспыхивают у основания.
– Я охотник. Мы не милые, мы сильные, храбрые, бесстрашные. Мы… – я замолкаю, потому что она поднимает свою маленькую ножку вверх. – Что ты делаешь?
– Можешь растереть мне ногу? Она холодная, а твои руки теплые.
Я принимаюсь растирать ее ступню, лаская маленькие бледно-розовые пальчики и пятку.
– Как я уже говорил…
Она закрывает глаза и качает головой.
– Это потрясающе. Да, вот так. Растирай мне ноги, пока я буду есть в постели, и это станет лучшим медовым месяцем, о котором я только могла мечтать.
– Это уже лучшие медовые луны, потому что ты здесь со мной, – признаюсь я. – Я благодарен, что именно ты моя пара, а не кто-то другой.
Лиз улыбается, поднимая вторую ногу, и я держу их, массируя, пока она засовывает в рот очередной кусок мяса.
– Я собиралась дать тебе уроки стрельбы из лука. Полагаю, нам придется их отложить из-за метели. Ты не расстроишься? Ты и так мало получаешь от этого медового месяца, не то, что я – массаж и завтрак в постель, – она закидывает руку за голову и смотрит на меня. – Чем бы ты хотел заняться?
Кроме того, чтобы затащить ее в меха и наброситься, как дикий зверь? Но Лиз, так же, как и я, никогда не против порезвиться в мехах. Она имеет в виду нечто иное. Я размышляю, пока растираю ее ноги.
– Есть ли определенные вещи, которыми занимаются люди во время медового месяца?
Ее губы подергиваются, словно она хочет рассмеяться.
– Большинство людей отправляются в путешествие и осматривают достопримечательности. Посещают древние места, руины или просто зависают на пляже и плавают.
Я обдумываю это.
– Полагаю, мы можем отправиться на пляж, но боюсь, он тебе не понравится. Он находится за горами, в противоположном направлении от того, куда мы направляемся, и ты не сможешь там поплавать. Твои розовые пальчики замерзнут, – я кусаю один, потому что мне нравится, как загораются ее глаза.
– Воздержусь от замерзшего пляжа, спасибо, – Лиз съедает еще кусочек и бросает на меня обжигающий взгляд, который говорит мне, что она думает не о пляжах. – Это время для сближения. Чем бы ты хотел заняться? Что стало бы особенным для тебя? Что бы ты хотел разделить только со мной?
Мне сразу же приходит на ум идея, но я отбрасываю ее, потому что она кажется слишком опасной. Но Лиз жадно смотрит на меня, и я ни в чем не могу ей отказать.
– Мне бы… – осторожно говорю я, – хотелось пойти на рыбалку.
– Рыбалка? – она растеряно смотрит на меня. – Но мы уже рыбачили, Раахош.
Я качаю головой.
– Есть место, куда меня брал мой отец. Я вспоминаю, как мы сидели с ним на берегу и ждали, когда рыба подплывет поближе. Мы сидели и болтали. Это мое лучшее воспоминание о нем.
Выражение ее лица смягчается.
– Тогда, конечно, мы это сделаем. С удовольствием. Ты знаешь, как туда добраться?
– Да.
Я проходил мимо этого места много раз после смерти отца, но никогда не приближался, потому что хотел сохранить воспоминания такими, какими они были. Я хотел запомнить это место глазами ребенка, держащего за руку отца и направляющегося к озеру с сетями и удочками.
Но теперь я хочу разделить это с Лиз. Хочу создать с ней новые воспоминания. Я устал жить прошлым.
– Не могу дождаться, – говорит она и отставляет миску в сторону, облизывая губы. Я предлагаю ей чай, но она качает головой. – Не хочу пить. Значит, мы отправимся на рыбалку, как только наладится погода, да?
– Да, но не сегодня. Сегодня мы можем остаться в мехах.
– Я рада, что ты это сказал, – произносит моя пара, затаив дыхание. – Потому что сейчас я могу думать только о сексе. Грубом, непристойном сексе, когда ты сверху, а мои ноги закинуты тебе на плечи.
Теперь я тоже думаю об этом. Я перестаю массировать ее ноги и, закинув их себе на плечи, пробираюсь в меха, чтобы присоединиться к ней.
– Думаю, это отличная идея.
* * *
Метель бушует два дня подряд, и мы проводим эти дни, свернувшись в мехах. Мы спариваемся, играем в глупые игры со словами, придумываем имя нашему будущему ребенку, обсуждаем других членов племени и делаем ставки на то, кто найдет отклик следующим. Иногда мы говорим только о погоде, но даже это приятно. Мне нравится делиться всем с Лиз, я никогда не делился с кем-то столь многим. Вектал мне как брат, но есть вещи, в которых я ему никогда не признавался, и о которых с легкостью рассказываю своей паре, потому что чувствую себя в безопасности. Мне даже грустно, что метель заканчивается и солнца выглядывают из-за густых облаков, ведь это означает, что мы должны выдвигаться в путь.
– День рыбалки! – радостно объявляет Лиз, когда мы собираем вещи.
Ее энтузиазм заряжает энергией и меня. Когда она рядом, мне все доставляет удовольствие. Мы покидаем пещеру и идем рука об руку, обсуждая самые вкусные виды птиц и то, какие травы необходимо использовать при заполнении их тушек перед обжариванием. Это, конечно, глупости, но мне нравится ее слушать.
Где-то спустя полдня пути я вижу знакомую горную вершину и скалистый утес с фиолетовыми краями. Мы уже близко. Я крепко держу Лиз за руку, когда