Когда же наконец машина тронулась с места, Старый Билли заметил Алана, сидящего на пороге и обхватившего голову руками.
— Ты покойник, мать твою! Ты грязная продажная тварь! — прокричал Билли. Пусть это будет последнее, что он сделает на этой земле, но он заставит Алана Джарвиса заплатить за предательство.
Даже полицейские, сидевшие в фургоне, поразились, сколько ненависти было в голосе старика. Всякий, кто слышал эти слова, был рад, что он не Алан Джарвис. Уголовники таких вещей не прощают.
Алан стоял и смотрел на тело Микки Девлина. Он подумал, что Микки, возможно, хотел, чтобы его застрелили, так как ему совсем не улыбалось провести остаток своей жизни за колючей проволокой.
Еще час назад это казалось Алану единственным выходом из сложившегося положения. Микки никогда бы не позволил ему выйти из дела. Алан уже пожалел о том, что решился стать стукачом.
Детектив Стэнтон подошел к Алану:
— Плохо дело, приятель. Главное действующее лицо — труп, не очень-то нам это поможет.
Алан пожал плечами. Он снова закурил сигарету, наблюдая за тем, как по его двору бегают полицейские ищейки. Алан подставил всех, кого знал, и теперь ему придется всю оставшуюся жизнь вздрагивать от каждого шороха.
* * *
Мэйзи просто диву давалась так называемой дружине Патрика. Беспомощное сборище слабоумных идиотов. Она слушала их разговоры, их бахвальство о том, что они сделают, когда найдут Патрика, о том, на какие муки они обрекут того несчастного, кто решился его похитить. Но ни у кого, казалось, даже и в мыслях не было отправиться на поиски своего босса. Глядя на собравшихся мужчин, она думала о том, как правдивы эти слова: «рожденный ползать, летать не может».
— Его машина стоит на стоянке, и о чем это нам говорит? — Ее громкий голос привлек всеобщее внимание.
Крисси Джордан, молодой мулат с красивым лицом и опрятным внешним видом, ответил ей:
— О том, что он, должно быть, где-то здесь поблизости.
— Правильно. Итак, кто-то похитил его прямо с этой улицы, я думаю, это мы уже можем предположить наверняка, так?
Когда Мэйзи говорила, все кивали, одобряя ее слова. Они знали, что Пэт ценил ее и даже уважал. Словно корабль, оставшийся без капитана, они нуждались в том, чтобы кто-нибудь взял управление в свои руки, а она была, пожалуй, единственным человеком, который мог на тот момент что-нибудь предложить.
— Мы также можем предположить, что Патрик мертв. — Все молчали, и Мэйзи повествовала дальше: — И кто бы ни был его убийца, все то, чем владел Патрик, переходит в его руки, правильно? Значит, и мы тоже.
— Она права, — подавленным голосом произнес Крисси.
— И что нам делать? — Вопрос задал Уинстон Холлидей, человек из касты Уайтчэпл.
Все автоматически посмотрели на Мэйзи. Она заметила это с явным удовольствием.
— Мы пока подождем. Предоставьте все мне, я посмотрю, что будет дальше. Потом мне нужно будет сбыть товар, потом забрать деньги у девочек. Мне понадобится парочка человек, которые пойдут со мной, на тот случай, если наткнемся на неприятности. Ничто не должно выказывать, что у нас какие-то проблемы: все должно идти своим чередом, согласны?
Они все опять послушно закивали. Мэйзи обвела взглядом так называемых крутых парней Патрика и почувствовала, что готова рассмеяться. Как легко манипулировать этими людьми! Конечно, если ты знаешь, за какие веревочки нужно дергать. Здесь у Мэйзи было явное преимущество: она точно знала, что с ним случилось: Патрик был мертв.
Мэйзи отправилась на кухню и занялась приготовлением кофе и чая. Она подумала о том, насколько теперь легче станет ее жизнь, и весело вздохнула: в отличие от большинства людей она получила то, что хотела, и это чертовски здорово.
Через пару недель вся эта шумиха уляжется, и она просто все возьмет в свои руки. Никто даже не спросит ее ни о чем, потому что к тому времени парни уже привыкнут, что она ими руководит. Постепенно она начнет выплачивать им жалованье, и они начнут работать на нее, даже сами того не заметив. И очень скоро они забудут о Патрике Конноре. Он и так уже вчерашний день.
Мэйзи была маленькой хитрой бестией, и удача выбрала ее.
* * *
Осси провел ночь на диване в кабинете, так называла эту маленькую комнатку в дальней части дома Вербена. Шея нещадно болела, и он отправился на кухню, пребывая далеко не в лучшем расположении духа. Вербена сидела за столом на том же самом месте, где она сидела вчера вечером, когда он видел ее в последний раз, и вертела в руках чашку с чаем. На лице застыло выражение затравленного зверька, и это разозлило его еще больше. Будь он проклят, если на этот раз первый сделает шаг навстречу. Так уж повелось у них в семье, что именно он всегда выступал в роли миротворца — покупал цветы или духи и старался вернуть в дом мир и согласие. Но только не в этот раз. Осси был решительно настроен заставить жену отвечать за свои поступки и мелочную ревность. Как она может ревновать Джейсона к Марии Картер? Она же его родная мать, и он любит ее.
Когда Осси ставил чайник на плиту, он услышал тихий голос Вербены:
— В кофейнике есть свежий кофе.
— Обойдусь растворимым. Ты же знаешь, я предпочитаю «Нескафе».
Жена действительно знала об этом его предпочтении, которое ее очень раздражало. Даже когда они приходили к кому-нибудь в гости, он просил приготовить ему растворимый кофе. Вербена наблюдала, как Осси наливает воду в чашку с кофейными гранулами. Посмотрев на его профиль, она вновь подумала о том, какой все же красивый мужчина ее муж. Многие женщины засматриваются на него. Даже некоторые ее подруги смотрят на него с явным обожанием. И сейчас, когда он стоит в одних шортах, босиком, он напоминает ей африканского принца. Она видела его в своих снах: он спасал ее, а затем грубо брал на каком-нибудь грязном полу. Подумав об этом, Вербена залилась краской.
Осси молча прошел мимо нее, и Вербена услышала, как захлопнулась дверь в кабинет. Пару минут спустя заработал телевизор, и она почувствовала себя самым одиноким человеком на свете.
Все еще заспанный, Джейсон пришел на кухню. Он автоматически поцеловал Вербену, и она порывисто прижала его к себе.
— Ты в порядке, солнышко? — спросила она нежным голосом.
Он кивнул:
— Так странно, мам. Я проснулся и почувствовал, будто рядом со мной Тиффани. Я действительно чувствовал ее присутствие. Это было так необычно. — Джейсон замолчал и нахмурился, пытаясь подобрать нужные слова. — Я почувствовал, что она как бы пытается сказать мне, что теперь все будет хорошо.
Они оба повернулись к Осси, который появился в дверях и тихо сказал:
— Тиффани любила тебя, Джейсон. Она просто хотела, чтобы ты это знал.
— Ты так думаешь, пап? — с надеждой в голосе спросил мальчик.
— Я знаю это. Так что теперь можешь быть спокоен, у тебя была возможность попрощаться со своей сестрой как следует. Давай-ка теперь позавтракай, сынок. Все будут яичницу с ветчиной?
Осси снова пытался наладить в доме мир и согласие. Двадцать минут спустя, наблюдая за тем, как его сын наворачивает за обе щеки, Освальд благодарил Бога за то, что этот мальчик появился в его жизни.
Глава 27
— Я знаю, что ты дома, Мария, — прошептала Селли Поттер.
Мария медленно открыла дверь, и Селли стремительно вошла в комнату, лишая Марию даже малейшей возможности отделаться от нее.
— Послушай, Сел, я очень устала…
— Еще бы! Я слышала, как ты полночи мерила шагами комнату.
Обе женщины долго смотрели друг на друга, и Мария первой отвела взгляд.
— Что-то натворила, крошка? — Голос Селли был нежным, но ей все равно не удалось получить от подруги ответа. — Ты выглядишь ужасно, и вид у тебя виноватый. У меня такой был после того, как я пришила своего драгоценного муженька. Я, конечно, понимаю, что лезу не в свое дело, но я не думаю, что тебе нужны проблемы. Так что давай колись.
Мария вдруг почувствовала, что должна выговориться.
— Я снова сделала это, Сел.
— Что ты сделала?
— Я убила человека. — Сказав эти слова, Мария почувствовала облегчение.
Селли побледнела.
— Что ты несешь, девочка? Кого это ты замочила? — мгновенно перешла она на блатной жаргон.
— Патрика Коннора.
— Кого — этого черного сутенера? — удивилась Сели, но тут же добавила: — Он тот еще ублюдок.
— Был. Коннор был отцом моего сына — кажется, я тебе об этом уже говорила. Он обманул мою дочь, посадил её на наркотики, а потом убил. Убил самым жестоким образом. У меня просто не было другого выхода.
— Я слышала о том, что произошло с твоей дочерью. Я не приходила, потому что знаю, что ты такая же, как и я; тебе нужно пережить свое горе вдали от посторонних глаз. Только вчера вечером я начала беспокоиться о тебе, потому что слышала, что ты ходишь по комнате как заведенная.