«Ну-ну! Держу пари - это он специально сделал так, чтобы ты упала!» - не уступала ей Аделина. «А сколько раз твоя мама ругала тебя и просила не дружить с этим мальчиком?» – девочка требовательно выгнула бровь.
«Ну и что?!» – упрямо отозвалась принцесса. «Вот влюбишься когда-нибудь и сразу поймешь, что это навсегда - будешь тогда знать! Он для меня знаешь… он такой… а когда его вижу… даже сердце биться перестает!» – с грустным вздохом сообщила Валерия.
Аделина громко и напоказ фыркнула, демонстрируя всем своим видом свое отношение к теории подруги о вечной любви с первого взгляда.
«Вот еще! Нужна мне больно такая любовь, чтоб потом с ума сходить по какому-нибудь глупому мальчишке, а если он меня потом предаст, что тогда? Нет, нельзя их любить так, как ты говоришь, нельзя!» – резко и решительно заявила Аделина.
Все эти размышления о любви не были для них в новинку, обе девочки уже имели свое представление по данному вопросу, основанное по большей части на прочитанных тайком книжках и подслушанных у краткой дворцовых сплетнях.
«Глупая ты!» – беззлобно отозвалась Валерия.
«И вовсе нет!» - уже почти сорвалось с языка подруги, но она вовремя себя остановила, вспомнив почему-то про светловолосого друга-человека Валерии.
«А что, если он и есть та самая любовь с первого взгляда, которая навсегда!» - с ужасом подумала она. И ей бы признаться во всем и спросить совета у своей рассудительной и умудренной опытом в «любовных делах» подруги, но гордость не позволила признаться в таком. «Скажи ей сейчас, что она права, и все - до конца недели дразнить будет!»
Но еще более важной причиной ее томительного молчания была ревность. Маленькая Аделина ревновала Лина к подруге, видела, с каким обожанием он на ту смотрит, как заботится о ней, оберегает от всего! И плевать, что сама принцесса была по уши влюблена в другого мальчика: он-то, Лин, никого кроме своей магички не видел! Каких бы красивых платьиц ни надевала Аделина, каких бы бантов ни вплетали в ее косы нянечки, она могла расшибить себе лоб на его глазах, а он даже не взглянул бы и не подошел.
«И почему все так несправедливо!?» - грустно вздохнула девочка.
В этот момент в их укрытие в глубине сада забрался Лин, и Валерия окончательно забыла о своей подруге.
«Ну что, ты достал ключ от двери?» - тоном заговорщицы встретила его она, а глаза так и блестели от азарта.
«Достал!» – самодовольно кивнул парень.
Аделина и дышать перестала, рассматривая высокого и широкоплечего блондина с голубыми глазами, и только руки нервно поправляли край зеленого платьица, а в горле все пересохло.
«Ккакой ключ?» – заикаясь, произнесла она, сделав над собой невероятное усилие.
«Да так, это секрет! ТЫ только не злись Ада, но ты же все равно не любишь участвовать в моих авантюрах!» - с этими словами принцесса торопливо засобиралась и поспешила вслед за исчезающим в кустах другом.
Аделина стерла с лица злые слезы и бессильно сжала кулачки.
«Опять даже не взглянул на меня! Вот возьму и полюблю другого! А потом третьего! И забуду про тебя!» - мысленно погрозила она ему.
- Ты ведь вспомнил меня сейчас, правда, Лин? – спросила Аделина, вырвавшись из накативших на нее воспоминаний. – Вспомнил, не мог же ты совсем про меня забыть! – тут же ответила она сама себе.
- Когда все случилось и объявили о смерти императора и его семьи, все вокруг метались в ужасе, поднялась страшная паника, они искали убийцу, а я не могла найти тебя! – неожиданно призналась она, все же не решаясь обернуться и посмотреть на него, чтобы не встретиться с пустым, полным презрения и безразличия взглядом. – Я сбежала из комнаты через окно и искала повсюду, думала, раз Леру объявили погибшей, значит, ты ушел искать убийцу: ты ведь не мог про нее забыть, а потом подумала, что он мог и тебя убить, и мне тогда казалось, что мир вокруг рухнул, - глухо прошептала она, пряча в душе боль тех воспоминаний.
Она горько усмехнулась, вспомнив, как заменила пропавшую подругу и предмет своих мечтаний на многочисленных поклонников и поклонниц: лишь бы их было больше, и некогда было думать о настоящих друзьях.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
- Кстати, на том балу, когда мы танцевали, ты был ужасным грубияном, Лин, но я все равно всю ночь только о тебе и думала! - с досадой призналась она, неожиданно переместившись к воспоминаниям о прошедшем осеннем бале.
- Юн, уведи ее и не приводи больше! – отозвался оборотень из глубины камеры.
Страж только хмыкнул в ответ.
- Распоряжение императора: эту можно сюда впускать по первому требованию! – почти с сочувствием произнес он.
- Я не сдамся! – упрямо заявила девушка, нисколько не испугавшись устрашающих глаз воина.
- Безмозглая курица! Чего ты ко мне привязалась, а? – зарычал от негодования оборотень. – Что, будешь петь мне серенады о любви в надежде, что я отвечу тебе взаимностью? И как ты себе это представляешь? Как в твоей пустоголовой черепушке вообще зародилась мысль о любви между мной и тобой? Я в камере за двумя решетками, не считая того, что не окажись здесь этой досадной преграды, моя вторая сущность вполне могла бы сожрать тебя на ужин какой-нибудь лунной ночью – случайно или принципиально, узнав, кто ты! Хм… а может, ты еще и решила, что твои родители одобрят столь оригинальный союз? – окончательно разъярялся он.
- Не одобрят! – вздохнула девушка, и снова ее голос звучал ровно, без всяких всхлипов и дрожи. – К нам и так стали особо приглядываться после того, как оказалось, что Донован предатель империи! А тут еще я с любовью к убийце императора! Держу пари, папочка лично вызовется поджарить меня на главной площади живьем, пока мой пепел не развеет ветер - это чтоб никто точно не подумал, что семья поддерживала меня в этом выборе! – вполне серьезно и спокойно рассуждала она, однако раскаяния в ее голосе все равно не было.
- Тогда зачем? Чего ты хочешь от меня добиться? – требовательно вопрошал парень, не в силах больше сдерживать собственную ярость.
Аделина резко развернулась к нему лицом и посмотрела на него в упор уверенно и с вызовом.
- Любви, Лин! Потому что я люблю тебя еще с тех пор, как была маленькой девочкой! Потому что не могу больше раз за разом хоронить свою любовь! Все, кто был у меня за это время, ничего для меня не значили и не вызывали и крупицы тех чувств, которые пробуждались во мне при мыслях о тебе! – с жаром ответила ему магичка.
- Ты была еще ребенком! Какая, к чертям собачьим, любовь! – завопил оборотень, резко подавшись вперед и угрожающе прижавшись к решеткам, но она вопреки его ожиданиям даже не вздрогнула.
- И Лера была ребенком, но обожала тебя, а Рея, которого любила в детстве, любит и сейчас! – грубо и хлестко произнесла она.
Ее слова задели, обожгли, заставили оборотня обхватить голову руками и снова отступить вглубь камеры.
- Я должен умереть, мне нельзя жить, нельзя продолжать существовать, пока ОН живет в моей голове и в любой момент может захотеть убить ее снова! – с отчаянием произнес Лин, и в его глазах не было ничего, кроме безумия и какого-то животного страха.
Она намеренно напомнила ему о принцессе и о том, что Лера выбрала другого, что ее нет здесь рядом! «А ведь могла бы хотя бы сказать мне правду о том, что он ЖИВ! Неужели же император поведал мне то, чего не сказал своей невесте!? Вряд ли!» – она злилась из-за того, как жестоко поступила с Лином Лера и в то же время радовалась, что ее здесь нет.
- Я приду к тебе завтра, Лин! – поднимаясь и скорчив недовольную гримасу, произнесла она: мышцы затекли и ужасно болели, а поясница теперь явно была застужена. «Надо будет сбегать сегодня к лекарям, чтобы не слечь в постель уже завтра и одеваться сюда потеплее тоже следует!» - решительно подумала девушка.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Последующие дни превращались в пытку для обоих: Лин не принимал ее, отталкивал раз за разом и девушку, и все, что она ему приносила, старательно не слушал ее и сыпал оскорблениями, пытался запугать и просто игнорировать. Она не сдавалась, даже не плакала больше при нем ни разу, явно демонстрируя ему редкостную упертость и характер такой, что его даже пронимать начало.