Читать интересную книгу Иван-Царевич и С. Волк - Светлана Багдерина

«Ишь ты — все ведь, как везде,» — философски покачал головой Волк, поглаживая пустые ножны. «Только где же у них тут этот оракул? И какая-нибудь кузница?..»

— Эй, чужестранец! — окликнули его сзади. — Уж не к оракулу ли ты идешь?

— Ну? — покосился он через плечо.

— Ага, я так и думал, что к нему! — обрадовался маленький сухощавый старичок в телеге, уставленной корзинами с яблоками и виноградом. — Садись, подвезу до города! А то я всю дорогу от нашей деревни вот так — молчком — еду! Скоро говорить разучусь! И угощайся яблочками — они у нас сладкие в этом году получились!

— Спасибо, дедуль! — Волк не заставил себя упрашивать. — А вот скажи, дедушка, далеко ли отсюда до этого самого оракула?

— Это на том конце города, у берега моря, в роще Сифона. Если ты издалека, то, стало быть, ты не знаешь этой истории?

— Которой из них?

— Конечно, о том, как сребролукий Полидор хитростью сразил в честном бою омерзительное чудовище Сифона! Все жители Ванадия были, безусловно, премного благодарны Полидору, так как этот дракон буквально жить не давал честным горожанам, но от огромной мертвой туши исходил ТАКОЙ смрад, так СИФОНИЛО, что некоторые нечестивцы стали поговаривать, что живой дракон-то был гораздо лучше, потому, что его присутствие ощущалось хотя бы раз в два дня, в то время, как… Короче, ясноликий Полидор внял роптанию ванадийцев, снова явился и, поразив молнией всех болтунов, собственноручно закопал злосчастное страшилище в Сифонной роще, как она стала после того называться. Но и это не очень помогло — вонять, конечно, стало меньше, но если несведущий человек невзначай забредал в эту рощу, то лишался чувств сразу и напрочь. В лучшем случае — только одного чувства — обоняния. Но навсегда.

— М-да, действительно, чем-то даже здесь попахивает, — помахал ладонью перед сморщившимся носом Серый.

— Нет-нет, это не то, — замахал руками веселый старичок. — Это естественный запах города — скотобойни, дубильни, отбросы… Хороший, здоровый запах. Чем он сильнее, тем меньше духов болезней осмелятся прилететь сюда. Современной медициной доказано!

— Зачем тогда надо было поднимать столько шума из-за трупа Сифона?

— Ты еще скажи, что нет разницы между одним ночным горшком и общественной уборной!

— Ешеньки-моешеньки!.. — ужаснулся Серый.

— Вот-вот! Ну, так вот. Об оракуле. Однажды одна городская сумасшедшая нечаянно забрела в Сифонную рощу и потеряла сознание. Когда ее на следующий день нашли родственники, зловония как не бывало, а женщина эта стала говорить пророчествами. Только их никто не понимал.

— А откуда же тогда узнали, что это — пророчества?

— А по тому и узнали. Потому, что какие же это пророчества, если их все понимают? И к тому же ее брат стал нам их растолковывать, и его за это назначили верховным жрецом в новом храме Полидора, который мы на свои средства построили в этой роще. И чтобы получить ответ на свой вопрос, проситель должен принести в жертву Полидору какое-нибудь животное. Это я к тому, что если ты хочешь идти к Сифии, то сначала не забудь заглянуть на рынок.

— К Сифии?

— Это предсказательница — а сменилось их уже с тех пор пять поколений — так называется — Сифия. А самых лучших баранов продает на этом базаре Поллюкс — племянник жреца. Вон там, справа, его загон. А я уже приехал. Если будет нужно — спроси здесь деда Полимера — меня тут все знают! Счастливо тебе, чужестранец! Да, кстати, как тебя зовут?

— Волк.

— Ага. Значит, по-нашему, Ликандром будешь. Ну, удачи тебе, Ликандр!

— Да не Лександр я, а Сергий!.. — крикнул было вслед удаляющейся повозке отрок, но людская волна захлестнула ее и смыла из виду в считанные мгновения.

Ожидание в очереди желающих узнать свою судьбу растянулось на два часа. Серый со своим бараном оказались притиснутыми к молодому человеку по имени Язон и его овце, поначалу хотел подраться, во-первых, из-за принципиального для каждого лукоморца вопроса «Вас здесь не стояло», а во-вторых, из-за немилосердно теревших ноги новых сандалий («Вот как, оказывается, называются эти дурацкие „подметки на онучах“», — думал Волк, искренне, но, увы, запоздало жалея о выменянных жарких, но таких удобных сапогах). Но из-за отсутствия свободного пространства и испепеляющей жары просто пролез вперед и после этого с соседом помирился, и теперь они стояли перед входными воротами храма и дожидались, пока их пригласят внутрь.

— …Это ведь смотря еще к какой сифии попадешь, — с видом завсегдатая просвещал нового знакомого Язон. — Говорят, у них там есть такая, которую не понимает даже первый жрец. Вот у нее предсказания самые точные. Только к ней еще попасть надо. А еще была одна — Инкассандра, вроде, слова которой жрецам надо было еще запутывать, потому что говорила ну как вот мы с тобой. Естественно — какое же это пророчество, если оно понятно без истолкования! Поэтому ее, говорят, сейчас вернули домой, ее отцу — царю Меганемнону. Пусть лучше рукоделием занимается! А всего у них…

— Следующие пятнадцать человек! — распахнулись ворота.

— Пошли! — дернул его за рукав Волк.

— Ты дождись меня, ладно? Не уходи! — напомнил ему Язон и свернул направо, вслед за служкой.

— Ладно-ладно, — отмахнулся Серый, и поддав пинка для предания энергичности вдруг заупиравшемуся бяшке, пошел за своим провожатым.

Весь процесс получения пророчества показался Серому, приготовившемуся морально к древним ритуалам и мистическим обрядам, до неприличия обыденным и скучным. Жертвенное животное отдавалось другому работнику, встречавшему их у входа в комнату. После этого на восковой дощечке жрец записывал вопрос просителя и, оставив его стоять в одиночестве, уходил в отдельные покои, где была сифия. Проситель в это время стоял и разглядывал фрески, из которых узнавал следующее. Получив от жреца дощечку, сифия читала задаваемый вопрос, что-то выпивала, потом занюхивала каким-то белым порошком и впадала в священный транс, сопровождавшийся иногда священными конвульсиями, священным бредом и священными же галлюцинациями. По выходе из него — минут через пять-десять — она бормотала что-то короткое и несвязное, что торжественно интерпретировалось толстым пожилым жрецом благоговеющему клиенту. Правда, в его случае жрец был молодым и тощим, а клиент — скорее скептичным, но через десять минут ответ сиифии был донесен до Серого с надлежащей долей торжественности.

— Я выслушал предсказание сифии и истолковал его. Слушай, что она сказала. «Только принеся в наш храм голову Медузы Горгоны, ты сможешь отыскать своего друга!» — надувая щеки и округляя глаза, сообщил жрец.

— Голову ЧЕГО?

— Кого. Медузы Горгоны. Таково пророчество, — пожал костлявыми плечами служитель культа. — До свидания.

— Э-э-эй! — вскинул ладони Волк. — Подожди!.. Какую голову!? Какой Медузы!? А ты не мог, часом, что-нибудь перепутать, а?

Жрец с видом оскорбленной невинности вскинул голову.

— Таково предсказание сифии! — громко повторил он. — Да не усомнятся невежды! Следующий!..

— …Нет, ты представляешь, Ликандр, — возбужденно жестикулируя, вот уже десять минут рассказывал Язон, встретившись опять с новым знакомым у выхода, как они договаривались, вернее, как он договаривался, а Серый не успел увильнуть, — И тогда жрец оповестил меня, что сифия предсказала, что мой поход обязательно увенчается успехом! Ты слышишь — обязательно! Это значит, что я вернусь в свой родной Пасифий с золотым руном, и узурпатор отдаст мне трон моего отца! Я так рад, Ликандр, так рад! Как будто уже жезл власти в моих руках! Забыты годы скитаний и лишений! Я стану царем. Сифии никогда не ошибаются! А как обрадуется моя сестра!.. А моя мать! Она будет просто счастлива, узнав о таком благоприятном предсказании!.. Постой, что ж это я — все о себе, да о себе… Какой я эгоист! Каков же был ответ на твой вопрос? У тебя ведь, по-моему, пропал друг? Что тебе сказала сифия?

— Кто такая… Медуза… Гордона? — с трудом припомнил отрок Сергий причудливое имя.

— Горгона? — переспросил Язон.

— Отойдите, не стойте на дороге, — из выходных ворот выкатилась очередная волна удовлетворенных просителей и, обтекая собеседников с обеих сторон, покатилась дальше.

— Ну, может, и Горгона… Не запомнил я, чья она. А кто такой, этот Горгон?

— А что случилось? — встревожился стеллиандр. — Она похитила твоего друга?

— Нет. Хотя, наверное, было бы лучше, если бы да. Я хоть бы знал, где его искать…

— Что ты, что ты!.. Не говори так! Ты сам не знаешь, что сказал! — испуганно замахал руками царевич. — Если бы Медуза Горгона похитила бы его — ему бы уже ничего не помогло! Ты знаешь, кто такая эта Медуза?

— Так поэтому я тебя и спрашиваю! — не выдержал Волк.

— А, ну да… Медуза Горгона — отвратительное, мерзкое чудовище. У нее медное тело, железные крылья, а вместо волос на голове — ядовитые змеи! Один ее взгляд превращает все живое в камень! Их три сестры — три Горгоны. Старшая — Голотурия, средняя — Актиния, и Медуза — младшая сестра. Старшие сестры бессмертные, смертная одна Медуза.