Читать интересную книгу Медные трубы Ардига - Владимир Михайлов

Так я и поступил; к сожалению, не учел одного: приняв за аксиому то, что на этой глубине сейчас никакого течения быть не должно (существуй оно, я бы его ощутил если не непосредственно, то по показаниям унискафа, который следит за окружающей средой постоянно и тщательно), я перестал о нем, то есть о течении, думать и, отдыхая, целиком ушел в размышления: кто, когда и каким образом ухитрился создать это сооружение, какое и на предельно технологизированной планете не считалось бы заурядным. Зачем оно было создано – этот вопрос я оставил на ужин, поскольку какие-то соображения на этот счет в мозгу уже закопошились, но выглядели пока крайне приблизительными. Хотя, развивая тему «каким образом», я быстро понял, что привозить на Ардиг большую кучу строительных материалов вовсе не требовалось: недаром эта база была вырублена в толще дна, и даже та труба, что уходила от нее, наверняка являлась траншеей, которую требовалось лишь закрыть сверху. Для таких работ, правда, требовалась чертова уйма энергии, но в наше время как раз ее ввозить не приходится, она добывается на месте, даже если не перегонять время в энергию, как кое-кто недавно пытался – и не без успехов. Тащить сюда, безусловно, требовалось самую сложную технику, но для этого хватило бы и пары-тройки транспортов даже не самого высшего класса. Вот так: то, что сперва кажется необъяснимым, становится, если как следует подумать, достаточно простым. Ну не молодец ли я? Нет, я умница, это уж точно.

Но как только я добрался до столь приятного вывода, стали происходить некие явления, с ним явно не согласующиеся.

А точнее – именно в исполненный приятности момент увенчания самого себя лавровым венком я вдруг ощутил довольно крепкий толчок, или, скорее, даже удар, и не по какой-нибудь второстепенной части организма, а именно по голове. То есть по шлему, разумеется, но он уж позаботился о том, чтобы передать его собственные ощущения мне с наименьшими потерями.

Пришлось срочно распахнуть веки и, еще ничего не поняв, сменить расслабленность на полную боевую готовность.

И в тот же миг понять, что я очутился вовсе не там, где вроде бы должен был пребывать. Не около потайного люка, но в двух десятках метров от него. Хотя, находясь в расслаблении, ни я сам, ни мой унискаф не сделали ни единого движения, но сохраняли полную неподвижность.

Слишком поздно я сообразил: все-таки течение! Слабое, но несомненное. Если бы я заранее дал себе труд пораздумать над ситуацией, то сразу понял бы: несмотря на отсутствие движения всей водной массы, здесь, в непосредственной близости от купола, вода должна была двигаться – слабо, почти неуловимо, но все же обязана. Потому что купол неизбежно испускал тепло, иначе он просто не мог бы существовать, достаточно быстро перегревшись. Так что в нем наверняка имеется система охлаждения, сбрасывающая лишнее тепло за пределы сооружения – то есть в воду; а поскольку конвекция на глубине происходит с не меньшим успехом, чем в поверхностных слоях, то течения – пусть слабые, локальные – неизбежно возникали, причем достаточно запутанные, прихотливые. Медленно поднимающиеся струи отражались от входов и прочих выступов на поверхности купола, сливались одна с другой, а затем разветвлялись… Вот один из таких вялотекущих потоков и подхватил меня, ни на что не опиравшегося, и очень деликатно, мягко понес в направлении ближайшего возвышения. Перед ним течение чуть отвернуло в сторонку, но поскольку я обрел уже определенную инерцию, то и продолжил движение по прямой и налетел на препятствие шлемом. Ну, налетел, может быть, не совсем то слово, но, во всяком случае, наткнулся, что и привело меня в нормальное состояние.

Все это я увидел и сообразил в первую же секунду после столкновения. Но пришлось увидеть и понять и кое-что другое. А именно – раструб дистанта, направленный прямо на меня, а также – человека в скафандре, чья рука сжимала рукоятку оружия, а палец в пласталловой перчатке уже лежал на кнопке импульса.

Не пожелаю никому из вас хоть когда-либо оказаться в такой ситуации.

7

«Дежурный оператор!»

– Дежурный оператор Регнет слушает вас, генерал-максимат.

«Дайте обстановку в главной Магистрали. Подробно».

– Слушаюсь. Докладываю: угнанная капсула остановилась в месте впадения малой Магистрали в главную и удерживается там при помощи своего двигателя. Находясь там, она почти полностью перекрыла выход специального компонента, и по этой причине я вынужден прервать перекачку зоэгена. Возможно, генерал-максимат, вы сочтете нужным предупредить приближающийся транспорт…

«Это мое дело – решать вопросы с транспортом, а вы занимайтесь своим. И прежде всего – восстановите скорость потока. Мы не можем замедлить выход продукта. Как идет атака на нарушителя?»

– Наш человек сближается с капсулой. Для того чтобы уничтожить находящегося в капсуле нарушителя, достаточно будет и небольшого отверстия: давление в Магистрали все же остается больше нормального, да и состав нашего продукта, как известно, содержит едкие вещества, перенести которые человек не может. Пилот угнанной капсулы не располагает защитным костюмом, позволяющим автономно находиться в потоке.

Я не сомневаюсь в результате принятых мер, генерал-максимат.

«Хорошо. Сколько, по вашему мнению, потребуется времени для наведения полного порядка в Магистрали?»

– Агенту нужно еще двадцать минут, чтобы добраться до расширения и вскрыть угнанную капсулу. Еще минут тридцать-сорок уйдет на то, чтобы взять пораженную капсулу на буксир и доставить ее сюда, в предварительный отстойник. Из него ее вытащат минут за двадцать.

«Н-ну… это более или менее приемлемо».

8

В первое мгновение у меня сформировалась одна-единственная, но зато совершенно четкая мысль: «Ну все. Допрыгался». И окрашена эта мысль была в добротный черный цвет.

Следующей мыслью было: «Ну чего же он медлит? Ловит кайф от ситуации? Садист!»

И в самом деле: прошла секунда, другая, а противник все еще не стрелял. Противник? А кем еще он мог быть?

Я медленно, очень медленно стал менять позу с горизонтальной на вертикальную и одновременно протянул вперед правую руку с растопыренными пальцами. Движение было чисто инстинктивным, потому что от дистантного импульса такая защита помогла бы не более, чем, например, листок туалетной бумаги для обороны от обычной пули.

Мой визави никак на это не отреагировал. Едва заметные движения его шлема и куда лучше видимые руки с дистантом выглядели так, словно он оглядывал окрестность в поисках то ли подкрепления, то ли чего-то еще. Мою руку он совершенно проигнорировал, словно ее вовсе не видел.

Не видел?

Не видел. Точно так же, как и я сам, пожелав убедиться, что рука моя никуда не делась, не смог ее обнаружить. И все сразу стало понятным.

Не прилагая к тому никаких усилий, я – а вернее, унискаф – перешел в режим незримости. И, надо сказать, в самое время.

Задним числом возникло понимание: повезло. Дико повезло. Именно в том, что на выступ на поверхности я наткнулся шлемом. По инерции я боднул его изнутри собственной головой, а ведь именно этим движением в моем костюме включалась незримка. И она, получив такую команду, сработала нормально. Так что мой противник, еще за несколько секунд до этого совершенно ясно видевший меня, приблизившийся и приготовившийся к действиям, вдруг потерял меня из виду и сейчас беспомощно оглядывался, пытаясь сообразить, что же произошло. А может быть, стараясь убедить себя в том, что я ему лишь почудился. Во всяком случае, он сейчас балансировал на грани между недоумением и тревогой. В то время как мои сомнения успели совершенно исчезнуть. Да, мне повезло. И если я немедленно это везение не использую, то всю жизнь буду жалеть об этом, хотя времени на жалость останется очень немного.

Вот именно – немедленно. Потому что обстановка уже в ближайшие секунды могла измениться круто – и не в мою пользу. Поскольку хотя сам-то я продолжал оставаться невидимым, этого никак нельзя было сказать о моем неразлучном спутнике – верном оперкейсе, который я собирался пустить в ход уже через минуту-другую. Взгляд человека с дистантом в любую секунду мог опуститься ниже и даже в здешнем скудном освещении увидеть под ногами нечто, никак не походившее на деталь ни морского дна, ни суши, какой оно периодически становилось. Сейчас, сейчас он увидит…

Увидел. И это на какой-то миг снова лишило его спокойствия. Я поспешил воспользоваться этим. Надо было двигаться очень медленно, не вызывая никаких завихрений воды, не оставляя следов. Интересно, долго ли еще этот парень станет удивляться, а когда прекратит – что предпримет? Ну что, выбор у него невелик, одно из двух: или двинется дальше – куда-то ведь он направлялся, когда я попался ему на глаза, – или, если он не выходил куда-то, но, напротив, откуда-то возвращался, то путь его лежит внутрь, в базу. Интересно, каким из нескольких входов он воспользуется? Хорошо бы – тем, который хотелось открыть мне. Но, пожалуй, слишком привередничать я не стану. Положусь на его выбор…