Читать интересную книгу Коллапс - Джаред Даймонд

Помимо временного распределения работ, имело место также и пространственное — т. е. распределение различных видов деятельности между различными фермами и участками, так как даже самая богатая гренландская ферма не обладала всеми ресурсами, необходимыми для выживания. Пространственная интеграция включала взаимодействие между обитателями внутренних и внешних участков фьорда, между фермами, расположенными в низинах и на склонах гор, и между бедными и богатыми фермами. Например, хотя лучшие пастбища располагались в низинах, в глубине внутренних фьордов, охота на северного оленя происходила на возвышенностях, которые, в свою очередь, были менее пригодны для выращивания и заготовки сена из-за более низких температур и короткого вегетативного периода. Охота на тюленей проходила на внешнем побережье, где холодные туманы, соленая водяная пыль и холод препятствовали сельскохозяйственной деятельности. Эти места для охоты на тюленей становились недоступными для жителей внутренних фьордов, когда последние замерзали и оказывались забиты айсбергами. Следовательно, гренландские скандинавы охотились на тюленей и оленей в местах, где те водились, а затем перевозили добычу туда, где обитали сами, — в низины на берегах внутренних фьордов. Например, кости тюленей во множестве имеются в мусорных кучах самых высоко расположенных ферм, в нескольких десятках миль от внешнего морского побережья, — значит, туши тюленей доставлялись сюда, несмотря на значительное расстояние.

В расположенной глубоко внутри острова ферме Ватнахверфи кости тюленей по численности не уступают костям овец и коз. С другой стороны, кости оленей обнаружены в низинах, на богатых фермах, едва ли не в большем количестве, чем на более высоко расположенных бедных фермах, где, по всей вероятности, как раз и происходила охота на этих животных.

Поскольку Западное поселение располагалось в 300 милях к северу от Восточного, продуктивность его полей, т. е. количество сена в пересчете на акр, составляла не более одной трети от продуктивности полей Восточного поселения. Но преимуществом Западного поселения была относительная близость к местам охоты на моржей и белых медведей, клыки и шкуры которых, насколько я понимаю, представляли собой основной предмет гренландского экспорта в Европу. При этом клыки моржей обнаружены при раскопках большинства ферм Восточного поселения, где, очевидно, их обрабатывали в течение долгих зимних месяцев, а торговля (в том числе экспорт клыков) с Европой, игравшая важнейшую роль в экономике гренландской колонии, в основном велась через Гардар и другие крупные фермы Восточного поселения.

Взаимодействие бедных и богатых ферм было необходимо потому, что заготовка сена и рост трав зависели от сочетания двух основных факторов — температуры и количества солнечных дней. Более высокая температура и большее количество солнечных часов или дней означали, что ферма сможет прокормить большее количество скота: во-первых, животным достанется больше травы на пастбищах летом, и, во-вторых, будет больше сена для прокорма зимой. Соответственно, в благоприятные годы на лучших фермах, расположенных в низинах, на берегу внутренних фьордов, с южной экспозицией, сена и скота оказывалось гораздо больше, чем требовалось для выживания обитателей одной фермы; но на бедных, менее удачно расположенных (ближе к морю или выше в горах) фермах излишков почти никогда не образовывалось. В неблагоприятные годы — холодные, с обилием туманов, — когда всюду трава росла плохо, на больших фермах все же оставались какие-то излишки сена, но бедные фермы могли даже не иметь достаточных запасов, чтобы прокормить свое стадо зимой. Поэтому им приходилось осенью забивать некоторое количество животных, и при самом неблагоприятном раскладе к следующей весне у них могло не остаться ни одного животного. В лучшем же случае все молоко отелившихся коров, овец и коз уходило на выкармливание новорожденных, и фермерам за неимением молочных продуктов приходилось полностью переключаться на мясо тюленей и оленей.

Иерархию ферм и достаток каждой из них можно определить по размеру сараев для коров среди развалин той или иной фермы. Самой богатой фермой, судя по количеству коров, был Гардар — только здесь два больших сарая, в каждом из которых могло содержаться до 160 коров.

Сараи на некоторых меньших фермах, например в Браттахлиде и Санднесе, вмещали от 30 до 50 коров каждый. Но на беднейших фермах сараи строились с расчетом всего на нескольких коров, а какие-то, возможно, и вовсе для одной-единственной «кормилицы». Поэтому в тяжелые годы богатые фермеры поддерживали бедных соседей, одалживая им весной часть скота с тем, чтобы те могли восстановить свое стадо.

Таким образом, гренландское общество характеризовалось значительной внутренней взаимосвязью и взаимозависимостью; жители гренландской колонии делились друг с другом различными ресурсами: мясо тюленей и морских птиц транспортировали в глубь фьордов, оленину — вниз с горных склонов, клыки моржей везли на юг, а недостаток скота на бедных фермах восполняли богатые соседи. Но в Гренландии, как и везде, где бедные и богатые зависят друг от друга, одни все же остаются бедными, а другие — богатыми. На бедных фермах рацион питания был не таким, как на богатых, о чем можно судить по составу содержимого мусорных куч и относительному количеству костей различных животных. При раскопках крупных и богатых ферм установлено, что количество костей престижных коров больше количества костей менее престижных овец и совсем непрестижных коз, чем на бедных фермах; такая же зависимость прослеживается и при сравнении Восточного и Западного поселений — в первом доля коровьих костей больше.

Кости оленей и в особенности тюленей чаще встречаются в Западном поселении, чем в Восточном, так как в первом условия для скотоводства были менее благоприятны, а также потому, что в районе Западного поселения расположены более крупные местообитания северного оленя. Что касается этих двух источников мяса, олени пользовались большей популярностью среди более богатых фермеров (особенно на ферме Гардар), в то время как жителям бедных ферм приходилось довольствоваться по большей части мясом тюленей. Будучи в Гренландии, я однажды из любопытства решил попробовать мясо тюленя — смог проглотить только один кусок и никакими силами не сумел заставить себя прикоснуться ко второму. После этого я понял, почему гренландские скандинавы — выходцы из Европы — предпочитали питаться олениной, если у них, конечно, оказывалась такая возможность…

Чтобы проиллюстрировать эти выводы и наблюдения, я приведу несколько конкретных цифр: на одной из бедных ферм Западного поселения (W48, или Ниакуусат). Судя по содержимому мусорной кучи, доля тюленьего мяса в рационе несчастных ее обитателей достигла ужасающей отметки в 85 процентов; козлятина составляла 6 процентов, оленина — 5 процентов, баранина — 3 процента и лишь 1 процент (о редкий, благословенный день!) — говядина. В то же время рацион жителей богатой фермы Санднес — самой крупной в Западном поселении — характеризовался совсем другими пропорциями: 32 процента оленины, 17 процентов говядины, 6 процентов баранины, 6 процентов козлятины и лишь 39 процентов — мяса тюленей. Самыми счастливыми в этом отношении были наследники Эйрика Рыжего, обитавшие в Браттахлиде, — потребление говядины у них превосходило потребление и оленины, и баранины, а уж к мясу коз они прибегали совсем редко.

Два факта могут служить дополнительной иллюстрацией того, как высокопоставленные люди обеспечивали себя мясом, практически недоступным для людей с меньшим весом в обществе — пусть даже с той же самой фермы. Первый факт относится к раскопкам развалин собора Святого Николая в Гардаре, в ходе которых археологи нашли под каменным полом скелет человека в облачении епископа. Вероятно, это останки Йона Арнасона Смирилла, епископа Гренландии с 1189 по 1209 год.

Радиоуглеродный анализ костей показал, что его рацион состоял на 75 процентов из пищи наземного происхождения (вероятно, мяса и сыра) и лишь на 25 процентов из различных морепродуктов (в основном тюленьего мяса). Его современники, мужчины и женщины, скелеты которых лежали рядом, предположительно также принадлежали к высшему слою общества; однако доля морепродуктов в их рационе была несколько больше — до 45 процентов. Анализ скелетов, обнаруженных в других местах Восточного поселения, показал, что при жизни их обладатели питались почти исключительно мясом тюленей и другими морепродуктами — 78 процентов рациона; аналогичным образом было установлено, что у жителей Западного поселения эта доля доходила до 81 процента! Второй факт относится к раскопкам фермы Санднес — самой богатой фермы в составе Западного поселения. Кости животных в мусорной куче за главным зданием усадьбы свидетельствуют о том, что ее жители употребляли в пищу изрядное количество оленины, говядины и баранины, и лишь иногда прибегали к тюленьему мясу. Всего в пятидесяти ярдах расположен сарай, в котором зимой содержался скот, а также, утопая в навозе, вместе с коровами и овцами жили рабочие. Мусорная куча рядом с сараем свидетельствует, что последним в основном приходилось довольствоваться мясом тюленей, а говядина, оленина и баранина перепадали им лишь по большим праздникам.